— Кстати, а как твои танцы живота поживают? Или тебе не до них?
— Почему это? Хожу. Сегодня утром была, — не отрывая глаз от монитора, сообщила она.
— И как успехи? — не отставала Надька.
Бабка фурией взвилась со стула:
— Вы мне дадите с людьми пообщаться или так и будете над душой стоять?
— А моя помощь тебе уже не требуется? — опешила Надька.
— Сама справлюсь! — как от назойливой мухи, отмахнулась она от внучки.
Мы ретировались на кухню.
Надька теперь жалела, что вовлекла бабку в международные романтические связи.
— Мать, тебе не кажется, что у нее это принимает характер наркозависимости? От компьютера теперь ее не отковыряешь. Хоть отдельный покупай.
— А о чем ты раньше думала? — спросила я.
— Вообще-то о тебе. Для тебя старалась. Мне и в голову не приходило, что на это бабка западет. Между прочим, мне свою почту надо проверить, а она сидит и сидит. Живописует Педро свои прелести двадцатилетней давности.
— Ты серьезно?
— Ма, мне совсем не до шуток, — мрачно произнесла моя дочь. — У них переписка с гипертрофированно сексуальным уклоном. Давай-ка вместе подумаем, как бы ее отвлечь и переориентировать.
— Чем ее теперь переориентируешь? Картошку позвать чистить на кухню? Так ведь не пойдет. Что я, по-твоему, могу предложить ей увлекательного?
— И то правда, — вздохнула Надежда. — Ты и себе не можешь.
Ах, как же она была права!
Позвонила Нонна и торжественным тоном объявила:
— Нашла!
Я принялась лихорадочно вспоминать, что именно искала моя подруга в последнее время? Шторы она вроде несколько месяцев назад нашла именно такие, как хотела, и мы это уже несколько раз обсудили. Столешницу вместо старой, треснувшей, поменяла, но ее даже искать не пришлось — пошла в магазин и купила новую, которая тютелька в тютельку встала на место старой. Босоножки ей нужны были черные, с невысоким каблуком, их действительно долго искала, но тоже нашла. Нет, видимо, я что-то запамятовала.
— Не слышу радости, — возмутилась Нонка.
— Почему я должна радоваться, если ты себе что-то нашла?
— Нахалка! — еще сильнее вознегодовала она. — Для тебя ведь искала.
— Да я, кажется, ничего у тебя не просила.
— А мужика?
Я рассмеялась. Ее правда. Просила. Но ведь не всерьез!
— Где же ты его отыскала? — продолжала веселиться я. — На улице, что ли, валялся? Обронил кто-то, а ты для меня подобрала?
— Почему это на улице? — разобиделась подруга. — Очень приличный, между прочим, человек. С рекомендациями.
— От бывшей жены? — смех меня теперь просто душил.
— Нет, от его родной сестры, — сердито ответила Нонна. — Я, дорогая, человек ответственный, с кем попало знакомить тебя не могу. Знаешь, сколько вокруг сволочей и жуликов развелось. А жена его, между прочим, сама ушла.
— Скажем так, не самая блестящая рекомендация, — по-прежнему веселилась я.
— Это смотря с какой стороны посмотреть. Жена его переводчицей в одной фирме работала. Вот и выскочила замуж за своего работодателя-немца. В Германию с ним уехала. И сына с собой забрала. Они теперь там в полном шоколаде живут.
— А здесь, значит, плохо жили?
— Да нет. Тоже нормально. Но там, естественно, лучше.
— То есть жена меркантильная оказалась, — вставила я.
— Святые слова. Он, бедный, потом долго страдал! Главное, мужик такой… Ну, который все в семью. Дачу построил. Квартиру новую купил и отделал, а ей оказалось мало.
— Нонка, а ты не допускаешь, что она его не любила. Или сначала да, а потом любовь кончилась.
— Немца, ясное дело, проще любить. У него там, в Германии, и квартира огромная, и дом, и вообще состояние. Но тебе, Вера, это даже на руку. Мужик теперь вакантный. Порядочный, обеспеченный. И гарантированно на твое добро не позарится. В общем, подруга, освобождаем субботний вечер. Идем знакомиться.
Я опешила.
— Нонна, что, прямо так? Ты меня приведешь и скажешь, мол, давайте знакомьтесь?
— Нет, его сестра все правильно обставляет. У нас будет вроде девичьих посиделок. А он как бы случайно заглянет. Она какой-то предлог изобрела. Ну, типа, он должен что-то у нее забрать или, наоборот, что-то нужное ей принести. Точно не помню, но и не важно.
— Ой, глупо как-то и стыдно!
— Брось. Тебя это ни к чему не обязывает. Не понравится, ну и бог с ним. Посидим, потреплемся. Ленка — баба мировая. Даже удивительно, что ты с ней у меня ни разу не состыковалась. Вот наконец и познакомитесь. Сама ведь жаловалась, давно никуда не ходишь. Да и я от оглоедов своих отдохну. А то они меня скоро с ума сведут.
А что я, собственно, теряла? Вот и согласилась. Ничего от предстоящего знакомства, конечно, не ожидала. Почему-то в подобных случаях доброхоты чаще всего пытаются свести совершенно несовместимых людей. Возможно, отдельные удачные попадания и встречаются, но редко. Во всяком случае, в моем поле зрения ни одного не было. Ну хоть развлекусь. Да и с Леной наконец познакомлюсь. А то Нонна мне столько про нее рассказывала. Интересно живьем посмотреть.
С Нонной мы встретились в метро. Она выглядела оживленной, глаза горели. Будто ее собрались с мужиком знакомить, а не меня. Весь путь до Лениного дома расписывала мне достоинства будущего кавалера.
Получался почти сказочный принц на белом коне. И красивый, и обеспеченный, и успешный, и талантливый, и на все руки мастер, и добрый, и заботливый… Так что скорее всего должен оказаться маленьким, толстеньким, лысым, занудным и склочным, а еще скупым и привередливым.
Пришли. Лена оказалась точь-в-точь такой, какой я представляла ее по Нонниным рассказам. Разбитная энергичная бабенция наших лет. Внешне даже, можно сказать, симпатичная, ей бы килограммчиков двадцать сбросить, совсем бы стала красавицей.
Не успели сесть, она ворох фотографий принесла — их последняя с мужем поездка в Египет. Ничего особенного. Лена и ее муж в пляжной одежде на разных фонах. Я бы на ее месте бикини не увлекалась. Мужу тоже неплохо килограмм двадцать сбросить. С другой стороны, они вместе вполне смотрятся.
Изучили снимки, вежливо повосхищались видами, Ленка угощений разных притащила, вина. Едва успели чокнуться за знакомство, звонок в дверь. Дело ясное: брат невзначай явился. Я с тоской подумала: «Сейчас весь уют нарушит». Ленка открывать кинулась, а Нонна мне шепчет:
— Ну что ты так некрасиво на диване развалилась! Сядь! Спину выпрями, грудь вперед. Подай себя в кои-то веки как следует.
Я так обозлилась!
— А ты мне еще зубы пересчитай! Только не забудь: я не лошадь и мы не на базаре.
