– Осторожно, Таш, твоя обида затуманивает восприятие реальности. Лучше судить меня по тому, каков я сейчас, а не по тому, каким был восемь лет назад.
Его слова были слишком похожи на правду, и от этого ей было неприятно, но Таш устала препираться. Пора было начать вести себя по-взрослому.
Митч посмотрел на часы:
– Пора заняться ужином.
Таш открыла рот.
– Что? – Он выгнул бровь.
– Ты умеешь готовить?
Он достал из холодильника поднос с мелко порубленным мясом.
– То, что я мужчина, не значит, что я бесполезен на кухне. Так что будь добра, держи свои сексистские взгляды при себе… – Митч остановился, а потом повернулся к ней: – Это же был сексизм, да?
Ее так и тянуло ответить: «Естественно» – и ничего больше не добавлять, но слова застряли где-то на полпути.
– Значит, не сексизм? – Его плечи расслабились. Он положил на стол пару свежих помидоров и достал банку томатной пасты. – Прости, я подумал… – Он пожал плечами. Я не гурман, но готовить умею. Меня успокаивает сам процесс. А тебя нет?
– Для меня это просто еще одна домашняя обязанность.
Митч посмотрел ей в лицо, прищурившись, проследил, как она размазывает воду по столу, и понимающе усмехнулся. Таш немедленно вскипела.
– Ты не умеешь готовить.
Угадал. Но она не собиралась за это оправдываться.
– Мне это не особенно нужно.
– Что же ты ешь? – Митч принялся нарезать лук. У него были ловкие пальцы, и, хотя они двигались не так быстро, как у поваров в телешоу, которые Таш иногда смотрела, он делал все быстро и спокойно.
– Таш?
Она вдруг поняла, что все это время смотрела на его пальцы, совершенно потерявшись в ритме их движения.
– В будни я обычно обедаю в пабе.
– А когда ты не в пабе?
– Ем хлопья, – пожала плечами Таш.
Митч остановился – он нарезал помидоры – и уставился на нее.
– Хлопья? Для завтраков?
Таш захотелось втянуть голову в плечи, но она заставила себя выпрямиться.
– Мне нравятся хлопья. И я покупаю полезные для здоровья, ну… чаще всего.
– Ты ешь хлопья на ужин?
– Иногда. А что такого?
– Ты можешь хоть что-нибудь приготовить?
– Я могу поджарить яйцо. Тосты с фасолью считаются?
– Я… – Митч бросил на нее быстрый взгляд. – Конечно, почему нет. А как насчет салата?
– Я покупаю готовые блюда в супермаркете. Не понимаю, зачем тратить время на резку всего этого, когда можно купить почти готовое.
– Затем, что оно свежее и вкуснее.
– Или затем, чтобы сэкономить, – запоздало добавила она. – К счастью, сейчас мне не надо об этом беспокоиться.
Она, Рик и Митч выросли в рабочем районе. У многих были проблемы с деньгами. Правда, про ситуацию Митча и его родителей Таш ничего не знала – он был намного старше, они мало пересекались в школе. Внезапно она поняла, что, даже когда они стали общаться теснее, он почти ничего о себе не рассказывал. Зато она делилась многим. Она скривилась: может, Митч так ею манипулировал?
Но сейчас он ее защищает, только что пытался уговорить начальство прислушаться к ее идее, и даже готовит для нее ужин. Может, стоит быть немного снисходительнее. В конце концов, восемь лет назад ему было всего двадцать два года…
– Тебе нравится работать в «Королевском дубе»? – В его голосе прозвучала тень осуждения, которое Таш слышала регулярно: мол, не стоит тебе работать в пабе, да и не может официантка любить свою работу.
Она ответила невозмутимо, словно ее совсем не задевало его неодобрение:
– Нравится. Я хорошо делаю свою работу. Постоянные посетители у нас славные, они меня уважают.
На губах Митча была едва заметная улыбка.
– Собираешься сказать, что хорошие девушки не работают в пабах? – резко спросила Таш. – Я тебя удивлю, но я не хорошая девушка.
Митч рассмеялся, запрокинув голову. От этого звука у Таш на душе стало теплее. Она не могла отвести от него взгляд.
– Я собирался сказать, что, если верить слухам, ты там всех держишь в ежовых рукавицах. Постоянные посетители тебя слушаются, потому что знают: один неверный шаг – и они навсегда оттуда вылетят.
Таш ухмыльнулась.
– Я все жду известия, что ты выкупила это место.
– Паб? Я?!
– Почему бы и нет?
– Ну не знаю… – протянула она, оправившись от изумления. – Может, потому, что у меня нет никакого опыта в управлении и бухгалтерии.
– Опыт нарабатывается, – возразил Митч. – По слухам, то, что гостиница при пабе наконец начала приносить прибыль, – полностью твоя заслуга.
– Слухи преувеличенны. Кларк просто позволил мне осуществить пару идей… – Она нахмурилась. – Что, кто-то говорит, будто Кларк продает дело?
– Нет.
И хорошо. Таш не хотела становиться владелицей паба, ее и так все устраивало.
– Что ты готовишь? – Она кивнула на разделочную доску.
– Много пряного рагу. – Он остановился на секунду, а потом отложил нож. Я не спросил: есть что-то, чего ты не ешь?
– Я непривередлива. – С ее отцом такого нельзя было себе позволить.
– Какое твое любимое блюдо?
– Рыба с жареной картошкой.
– А у тебя какое? – неожиданно для себя спросила она. Удивительно, что сейчас они просто болтали, хотя пару часов назад она была на него чудовищно зла.
– Говядина по-веллингтонски.
Таш слышала о таком блюде, но никогда его не пробовала.
– Самое прекрасное в пряном рагу – это то, что сегодня мы можем сделать с ним пастушью запеканку, завтра картофельный пирог, а после этого – съесть с рисом.
– Не понимаю, чем это может нравиться, если приходится готовить самому. Надо сильно любить острое мясо. – Она чуть не подавилась смехом от ответного взгляда Митча. – Расслабься. Меня все устраивает.
– Рагу может приесться.
– У тебя есть хлопья? – с усилием удерживая невозмутимое выражение лица, спросила Таш. Ответ она знала, так как проверила кухонные шкафы заранее.
– Есть.
– Тогда я не останусь голодной.
– Вот и хорошо. – Он улыбнулся уголком рта.
Таш вспомнила, как на пляже он собирался рассказать ей, почему поступил на службу в полицию, а она вдруг взорвалась. От воспоминаний у нее до сих пор все сжималось внутри. Но в то же время она испытала… желание, как в юности – только теперь Таш была взрослой и знала, что с ним делать. Надо как-то прожить рядом с Митчем следующие несколько дней, не сделав чего-нибудь такого, о чем она потом пожалеет… и не сойти при этом с ума.
Таш налила себе еще воды.
– Митч… я сегодня была не особенно вежливой и теперь хочу извиниться. По поводу Рика мы никогда не сойдемся во взглядах, поэтому я предлагаю не обсуждать его до тех пор, пока мы отсюда не уедем. Все равно без толку.
Митч посмотрел на нее, явно не веря своим ушам, но медленно кивнул.
