Сэм сникла. Когда придет время, именно мистер Полос, возможно, займется их разводом. Нет. Не разводом. По всей вероятности, аннулированием брачного соглашения, поскольку Персей ясно дал понять, что они не будут спать вместе.
Осознание этого вернуло ее на землю и лишило той радости, которую она испытывала. Размечталась, глупая девчонка!
Церемония началась с чтения Библии на греческом. Выглядело нереально, как они пошли следом за священником: это символизировало их совместный путь по жизни. Каждый раз, когда они останавливались, сладкий дым ладана пропитывал воздух, окутывая Саманту.
От этого аромата и сильного запаха цветов она почувствовала слабость, но внимательный Персей обхватил ее за стройную талию. Они встали перед священником, чтобы обменяться клятвами.
— Берешь ли ты, Саманта Телфорд, Персея Костопулоса в свои законные мужья?
— Да. — От всего сердца, прошептала она про себя. Вне зависимости от того, насколько фиктивной была эта свадьба, она любила Персея. Ее участие в церемонии не будет ложью.
Его рука, казалось, сжалась чуть сильнее, перед тем как священник спросил торжественным голосом:
— Берешь ли ты, Персей Костопулос, Саманту Телфорд в свои законные жены?
— Беру, — последовал пылкий ответ. Персей был таким чудесным актером, его голос звучал так, как будто эти клятвы что-то для него значили.
Саманте очень хотелось посмотреть на него, но она не смела, потому как больше всего боялась выдать себя, когда он ее поцелует. Ее немного уязвило, что этого так и не произошло. Она не услышала и того, что священник провозгласил их мужем и женой. Вместо этого он протянул ей чашу вина.
Она поднесла ее к губам и отпила глоток, руки ее дрожали. Затем настала очередь Персея. Она наблюдала за тем, как он пьет с того же места, которого коснулись ее губы.
В этот момент его взгляд встретился с ее взглядом. Возможно, дело было в колеблющемся свете множества свечей, но на краткий миг в глубине его темных глаз, казалось, вспыхнул какой-то странный огонь, который подействовал как удар электричества.
В следующее мгновение он снял венок с ее покрытой кружевом головы. Улыбка застыла в уголке его красиво очерченного рта, когда он взял левую руку Сэм и надел ей на палец кольцо с изящным бриллиантом в форме слезы.
— Ну вот, дорогая. Отныне мы муж и жена перед Богом и людьми.
До тех пор, пока я тебе нужна, вскрикнуло ее сердце. Больше всего ей хотелось, чтобы эта свадьба была настоящей.
Лишенная даже традиционного церемониального поцелуя, Сэм начала принимать поздравления их маленькой аудитории. Через несколько минут Персей повел ее к выходу из церкви, объясняя на ходу, что его самолет ждет, чтобы отвезти их в Вайоминг. Праздничный ланч приготовили на борту.
События следующей недели прошли как в тумане. Персей не только позаботился о надгробном камне и погребении ее матери. Он настоял на том, чтобы быть с ней рядом, когда Сэм навещала дальних родственников и нескольких старых подруг своей мамы. Затем они улетели в Грецию.
Сэм никогда прежде не покидала Соединенных Штатов. Муж, сидевший напротив нее в самолете, не мог понять буйных эмоций, бушевавших в сердце девушки с тех пор, как он вошел в ее жизнь.
Все происходило с ней впервые, исступленный восторг смешивался со смятением: свадьба, полет в комфортабельном салоне самолета, изысканный вкус греческого вина, обещанное посещение древнего Акрополя, который она видела только в книгах по древней архитектуре или в фильмах.
Поскольку у нее не было ни телевизора, ни видеомагнитофона, Сэм посмотрела не так уж много фильмов и сейчас чувствовала себя как новорожденный младенец, изумляясь каждому новому моменту жизни.
Наконец они оказались в Афинах, в доме Персея. Из-за ритма, заданного мужем, в сочетании с захлестывающими ее эмоциями Сэм хватило сил только на то, чтобы прямиком направиться к лестнице, ведущей в отведенную для нее спальню.
На пороге Сэм остановилась, услыхав замечание Персея о том, что теперь, когда они прибыли на его родину, ей, Саманте, следует приступить к исполнению роли счастливой новобрачной.
Господи Боже, а что она делала все это время? Прежде чем закрыть дверь своей спальни, Сэм заверила Персея в намерении и дальше соблюдать их договор.
Он пробормотал что-то, чего она не поняла, потом посоветовал поскорее ложиться спать. Дважды упрашивать ее не пришлось. Сэм быстро разделась и заснула сном праведницы.
В Афинах Сэм нравилось абсолютно все — жара, толпы людей на улицах, запахи, транспортные пробки, веселые голоса словоохотливых обитателей города, доносившиеся из уютных кафе на маленьких площадях.
Когда они выезжали из города, Персей задумчиво произнес:
— По-моему, архиепископ Коминатос заблуждается, утверждая, что нельзя смотреть на Афины без слез. А вот Перикл прав: человек должен видеть величие Афин и любить этот город таким, какой он есть, был и будет вечно.
— Но я не нахожу в Афинах никаких недостатков! — горячо откликнулась Сэм, озираясь по сторонам.
— Тогда ты принадлежишь к тому редкому типу туристов, которые обладают даром не обращать внимания на незначительные изъяны, — последовал насмешливый ответ. — Кстати, мы можем полететь на Серифос на вертолете. Скажи только слово, и я дам указание шоферу отвезти нас в мой офис; там на крыше есть взлетно-посадочная площадка.
Сэм мгновенно оторвалась от окна и, протестующе вскинув руки, воскликнула:
— О нет, Персей! Пожалуйста — я ужасно хочу переправиться на пароме.
— И тебя не пугает пятичасовая поездка по такой жаре?
— Что ты! Я обожаю воду. Раньше я плавала только на паромах в Гудзоновом заливе, а это совсем не одно и то же. Это Греция! — выкрикнула она.
Его тихий смешок охладил искренний энтузиазм Саманты. Должно быть, Персей считает ее полной идиоткой. Ну и пусть. Сэм казалось, что сейчас ей снится замечательный длинный сон, но однажды она проснется в своей крошечной нью-йоркской квартирке и примется лихорадочно подыскивать работу. Ведь ни для кого не секрет, что даже после получения степени на поиски приличного места уходит от двух до пяти лет.
Но если ей повезет и этот сон хоть немного продлится, Саманта сумеет продать свои лучшие узоры и создать новые благодаря загадочному человеку, который сидит рядом с ней и читает газету на незнакомом языке. А язык этот она твердо решила выучить, и как можно скорее.
— На чем ты так сосредоточилась? — вдруг спросил Персей.
