Том присвистнул.
— Похоже, твоя жена не хочет, чтобы ты был рядом, когда она в опасности. Ну что, полетишь в Прагу?
— Мне так неловко перед вами, — сказала Эбби и взяла себе бокал ледяного белого вина.
— Нет проблем, — ответила Фелисити, пригубив «Маргариту». — Дебютантки всегда в строю. Правда, девочки?
Остальные закивали головами. Эбби была готова расцеловать каждую из них.
После разговора с адвокатом она так нуждалась в поддержке, что позвонила Эмме. Эмма тут же обзвонила остальных, и вот теперь все шесть Дебютанток сидели в Изумрудной комнате клуба.
Они устроились вокруг стола в патио, с видом на бассейн и пышные клумбы. Анютины глазки подставляли свои яркие соцветия золотому листопаду. С теннисных кортов доносился ритмичный стук мячей. В баре тихая музыка смешивалась с разговорами. Несколько пожилых мужчин с комичной серьезностью обсуждали свою партию в гольф.
В патио был занят только еще один стол — две пожилые женщины наслаждались чаем с булочками. Но Дебютантки были уверены, что те сидят слишком далеко, чтобы их слышать.
— Так, — решительно начала Мэри, отхлебнув чая со льдом. — Что случилось, Эб?
— Да, — подхватила Лили, — Эмма нас так напугала, но ничего не объяснила.
— Люк, — выдавила из себя Эбби, чуть сильнее сжав бокал. Она уже украдкой понюхала вино, проверив, не пахнет ли оно миндалем. При свете дня предположение, что ее хотели убить вчера ночью, казалось почти смешным. Но ведь на самом деле так оно и было. И теперь она опасалась всего.
— Что с ним? — встревожилась Мэри. — Он заболел?
— Нет, — Эбби поставила бокал на стол. — Но ему не поздоровится, когда он получит документы, которые я ему послала.
— Ух, — встряла Фелисити. — Жутковато звучит.
— Да. Документы на развод.
Всё. Она это сказала. Но, произнесенные вслух, эти слова холодом растеклись у нее по спине. Господи! Да ведь она действительно это сделала! Она действительно разводится с человеком, с которым собиралась прожить всю свою жизнь.
И, что гораздо хуже, она по-прежнему очень любит этого человека.
— Бедная моя! — сказала Эмма растерянно и погладила ее по руке.
— Какой ужас! — вторила ей Мэри.
— Не могу сказать, что я удивлена, — мягко вмешалась Ванесса. — Ты была такой грустной последнее время.
Слезы просились ей на глаза, но Эбби сдержалась. Что толку плакать! К тому же она не хотела, чтобы кто-нибудь увидел это и по клубу поползли сплетни.
Она улыбнулась этой мысли. Ее мать была настоящей сорокой и много чего разносила на хвосте. Ее колонка в «Иствикдайари» была посвящена светским сплетням и сообщала любопытным читателям о мельчайших событиях жизни Иствика.
Она жила ради сплетен. Не то чтобы Банни была скандальной или злорадной. Ей просто это нравилось. Ее дневники были легендой. Она записывала в них любую информацию, любой слух, любую интригу, вероятно, поэтому их и украли, когда Банни убили.
Что показало Эбби, насколько опасны могут быть сплетни. Она не хотела, чтобы кто-то обсуждал ее жизнь, ее брак. Хватит и того, что Делия Форрестер уже рассказывала всему городу, что «бедная Эбби» не видит, муж ее обманывает.
— Эбби, — окликнула ее Мэри. — Ты уверена, что хочешь этого? Ты же любишь его.
— Я знаю, — печально призналась Эбби, водя пальцем по ободку бокала. — И нет никаких шансов, что я его разлюблю. Но я считаю: развод — единственно верное решение, хотя вчера вечером…
— Понятно, — вздохнула Фелисити, — немного любви напоследок.
— Почему немного? — Эбби откинулась в белом плетеном кресле. — Много.
— Тогда, я думаю, развод — это то, чего Люк ждет меньше всего, — подала голос Эмма.
— Так ты уверена? — гнула Мэри свою линию. — Зачем разводиться, если на самом деле для тебя ничто не закончено?
— Да я не хочу с ним разводиться, — призналась Эбби. — Когда я выходила за него замуж, то думала, что это навсегда. Мы собирались заводить детей. Но он все время говорил, что пока не время. А теперь я узнала, что он меня обманывает, и бог его знает, сколько это уже длится…
— В каком смысле — обманывает?
Эбби уже почти все сказала им, но сама до сих пор не могла заставить себя признать, что, возможно, Делия была права. Что у Люка была интрижка. И, может быть, далеко не первая.
— Это не имеет значения, — сказала она сдавленным голосом.
— Еще как имеет! — вмешалась Фелисити. — Мне всегда нравился Люк. Но если этот ублюдок на самом деле плохо с тобой обращается — разводись!
Эбби улыбнулась горячности, с какой Фелисити кинулась на ее защиту.
— Может, вам пойти к психологу? — предложила Лили.
— Нет, — отказалась Эбби. Не хватало, чтобы ее муж лгал еще и психологу. — Он ни за что не пойдет. Да и я не вижу в этом смысла.
— Мне просто жалко вас, — вдруг сказала Эмма. — Вы выглядели такой счастливой парой.
Они и были счастливой парой. Наверное, самой счастливой из всех. Но это было так давно… Тогда они понимали друг друга с полувзгляда.
Да, было время, когда Люк говорил Эбби, куда он едет, а бедная глупая Эбби ему верила. Но с этим покончено. Гнев боролся в ней с болью, она опять была готова заплакать о том, как ужасно все обернулось.
— Бедный Люк! — воскликнула Лили.
— Эй! Мы вообще-то ее подруги, — напомнила Мэри.
— Правда. Мы с тобой, Эбби! — Фелисити подняла бокал и подождала, пока остальные присоединятся к ее тосту.
Эбби почувствовала, как рука, сжимавшая ее сердце, ослабляет хватку. Да, она разводится. И что-то из ее жизни уйдет навсегда. Но не ее друзья. И она уже не чувствовала себя такой одинокой, как вчера.
Когда Эбби вернулась домой, Люк уже ждал ее. Документами, свернутыми в трубку, он похлопывал себя по ноге.
Он слышал, как открылась дверь, как звякнули ключи о столик в холле, как ее каблучки процокали через холл. Она вошла в гостиную и сразу наткнулась на его гневный взгляд. Эбби остановилась от неожиданности и судорожно вздохнула.
— Ты так удивлена, что я дома? — спросил он, втайне радуясь, что ему удается говорить спокойно.
— Я думала, ты на работе.
— Сегодня воскресенье. Воскресенье мы обычно проводим вместе.
— Обычно мы много чего делали раньше, — сказала она и направилась к дверям, не в силах выяснять отношения прямо сейчас.
Но у него были иные планы.
— Например, мы все обсуждали вместе?
— Было дело, — устало согласилась Эбби.
Он кивнул, бросил свернутые бумаги на стол.
— То есть в старые добрые времена ты предупредила бы меня, что собираешься разводиться, прежде чем присылать мне документы в офис?
