Звуки шагов предупредили их, что Элис не спит. Через несколько мгновений она появилась на кухне с розовыми со сна щеками, с волосами, собранными в конский хвост. Она наклонилась и поцеловала деда в щеку, потом налила себе кофе.
— А где Арчибальд? Я думала, он останется на обед.
— У него другие планы, так что тебе придется довольствоваться нами, детка.
— Не знаю, вынесу ли я это. — Она улыбнулась деду.
Джо хохотнул и похлопал ее по коленке, а Алан вдруг почувствовал желание, которое попытался заглушить. Она выглядела такой свежей со сна, а голос звучал более хрипло, чем обычно, и это волновало его как прикосновение теплой гладкой кожи.
Может, ему следовало пригласить ее на свидание, только чтобы поддразнить самого себя, а заодно что-нибудь узнать о Мике Пэрише.
Она взглянула на него.
— Ты выглядишь так, словно решаешь судьбы мира.
— Он раздумывает о визите к святому человеку, — подсказал Джо, словно не видел в этом ничего необычного.
— Вот как? — Элис с интересом посмотрела на Алана. — Ты хочешь поплакаться ему о какой-то мечте?
— Отчасти я думал об этом. Но одновременно хотел пригласить тебя на обед.
Элис почувствовала, как что-то затрепетало у нее внутри. За десять лет еще никто не приглашал ее на свидание. Она считала себя непривлекательной и уже смирилась с этим. Она не верила, что может заинтересовать мужчину.
— Я… Нет! — Она стремительно встала и покинула комнату.
— Что я такого сделал! — Алан взглянул на Джо.
— Это ей объяснять, — безмятежно ответил Джо.
— Тогда посоветуй что-нибудь. — Его озадачила реакция Элис.
— Может, ты не дал ей понять, что считаешь ее привлекательной, — Джо тщательно подбирал слова.
— Она вообще-то ходит на свидания?
— Нет.
Алан вспомнил, как она побледнела, и понял, что не должен это так оставить. Он задел ее, и надо что-то предпринять. Он взглянул на Джо.
— Она в своей спальне?
Старый шошон кивнул.
— Что ты сделаешь, если я поднимусь к ней? — Уголки рта Джо искривились в намеке на улыбку.
— Я старик. Что ты думаешь, я могу сделать?
— Драться как воин, защищая своих.
— Иногда истинная защита не столь очевидна.
— Тогда я пошел наверх.
Лестница наверх поднималась из дальнего конца гостиной. Ступеньки заскрипели под его тяжестью. Элис, конечно, услышала его шаги и при желании могла запереться в своей комнате.
Но она даже не закрылась, продолжая стоять у окна спиной к двери.
— Элис?
Она вздохнула, но не повернулась.
— Я сожалею, Алан, что была так непростительно груба.
— Не стоит об этом.
Он вошел в комнату и с любопытством огляделся. Никто бы не подумал, что здесь живет женщина.
— Я, кажется, застал тебя врасплох.
— М-м-м, — она так и не повернулась к нему. — Это дед подсказал тебе подняться сюда?
— Не совсем так.
— Ну, я извинилась, однако не собираюсь передумывать, так что ты можешь идти.
— Спасибо, что сказала, — тихо проговорил он. — Я уже думал, что мне придется умолять тебя.
У нее вырвался смешок. Бог мой, подумал он, как же она возбуждает меня. Элис повернулась к нему, все еще улыбаясь. Ее щеки порозовели, в глазах сверкали искорки.
— Ничто тебя не колышет, — заметила она.
— Почти ничто. Разве только то, что женщина так бледнеет, когда я приглашаю ее на обед.
— Ты хочешь объяснений?
— Нет. Меня это не касается. — Он продолжал приближаться к ней.
— Верно.
— Может, ты что-то имеешь против чероки?
— Это еще почему? И откуда я могла знать, что ты чероки?
Он приблизился к ней еще на один шаг.
— Ты по крайней мере на четверть шошонка, верно? Может, между нашими племенами пробежала черная кошка?
— Никогда об этом не слышала. И я не знала, что ты чероки, до тех пор, пока ты сам не сказал.
— Ну, на самом деле я только наполовину чероки.
— Как Мик Пэриш. Он тоже наполовину чероки, наполовину европеец.
— Вот как? — Он остановился лишь в полушаге от нее. — Так ты отказала мне только потому, что я полукровка?
— О боже, конечно нет!
— Тогда почему?
— Просто не хочу опять оказаться в дурацком положении, — слова сами выскочили, и, прежде чем она могла взять их обратно, его твердая мозолистая ладонь прикрыла ей рот.
— Ш-ш, — успокаивающе сказал он, как говорил с мустангом. — Легче, Элис. Я никого не хотел поставить в дурацкое положение. Ни тебя, ни себя.
— Тогда почему?..
— Потому что вы меня волнуете, леди, — откровенно сказал он. — Я решил, что стоит попробовать. Может, через пару часов все станет ясно, и я забуду о вас. А может, и нет. Есть только один способ узнать это. Пообедаем сегодня, Элис Олвин?
Элис пристально смотрела на него. Ее глаза выражали одновременно желание согласиться и неуверенность. Алан Железное Сердце сказал, что она волнует его, и у нее сжалось что-то внутри. Этот невероятно мужественный мужчина приглашает ее на свидание, потому что она волнует его. О боже! Мечта стала явью и ужасной угрозой. Элис всегда считала, что в ней чего-то не хватает, чтобы нравиться мужчинам. Об этом ей все время напоминало бегство Томаса.
Она облизала губы.
— Не думаю… — Она так и не смогла закончить свою мысль, не смогла заставить себя сказать «нет».
— Пожалуйста, — настаивал он, как если бы имел дело с пугливой лошадью.
Он просил ее. Мужчина, слишком гордый, чтобы просить, никогда ничего не добивается. Наконец она кивнула, не в состоянии даже произнести «да».
— Вот и хорошо. — Он широко улыбнулся и направился к двери. — Сегодня в семь. Надень джинсы и захвати теплую куртку.
Об этом будут болтать по всему проклятому округу, подавленно думала Элис, поджидая Алана. Будучи помощником шерифа, она была знакома почти со всеми в округе, и в радиусе ста пятидесяти миль не нашлось бы ни одного ресторана, где ее тотчас бы не узнали. Завтра уже всем станет известно, что Элис Олвин, не ходившая на свидания с тех пор, как Томас Уоллес оставил ее у алтаря, обедала в компании незнакомца.
Последовав совету Алана, она надела новые джинсы, рубашку и джинсовую куртку. Элис пренебрегла макияжем, только распустила волосы, разделив их пробором, и они густой волной ниспадали на плечи.
Алан выбрался из грузовичка и направился к ней своей кошачьей походкой.
— Я уже решил, что ты передумала, — сказал он. — Это всего лишь свидание, Элис. Мы просто побеседуем, может быть, подружимся. О’кей?
Он повернулся и зашагал обратно к своему грузовичку.
— Скажите Джо, что мы увидимся утром.
