Оказавшись на этом перепутье, он понял, по какой дороге надо идти. По дороге дружбы. То есть никаких романтических бредней. Никаких фантазий относительно того, что он может интересовать ее. Никакого ухаживания с его стороны.
— Можно, пап, а?
Райли сунул руку в задний карман, вынул носовой платок и вытер вспотевший лоб.
— Можно что, Бельчонок?
— Пойти к Марго в гости сегодня вечером.
— Сегодня, пожалуй, не стоит.
— Ну папа…
— Поиграй сегодня с Сэмом. Марго ведь никуда не денется.
* * *
Прошло два дня после знакомства с Райли Корбеттом, а Марго не переставала ощущать его присутствие в своем доме. Как и в своих мыслях, впрочем. Она не знала, что с этим делать. Спасала только работа. Хотя в душе царило смятение, ее книга, похоже, продвигалась. Причем настолько удачно, что она не прекратила работу, когда на Вайоминг налетел ураган.
Ветер со снегом завывал под навесами крыши и стучался в окна. Деревья качались; ветви большого тополя на заднем дворе царапали по крыше. Но Марго ничего не замечала, и сцена получалась на редкость динамичной.
Лишь когда погасло электричество, Марго вздрогнула и подняла голову от компьютера.
Поблагодарив судьбу за то, что ее портативный компьютер работает на батарейках, она сохранила текст, отключила питание компьютера и затопила камин — в первый раз после визита Райли.
Марго ощущала его присутствие, словно он только что ушел. Она вспомнила, как он стоял и смотрел на нее сверху вниз, а отсветы пламени пробегали по его лицу. Она чувствовала энергию, которая пульсировала между ними. Она слушала его звучный низкий голос, отдававшийся эхом в ее полупустой гостиной.
Она видела его всего два раза, Первая встреча длилась меньше десяти минут, вторая — меньше часа. Но с тех пор она не разлучалась с ним ни днем, ни ночью.
Здесь не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что с ней произошло.
Когда умерла бабушка, она потянулась к Нику, чтобы справиться с горем и иметь какую-то точку опоры. Любить было легко, гораздо приятнее, чем предаваться отчаянию. Последующие одиннадцать лет она расплачивалась за эту ошибку.
Еще раз по этой дорожке она не пойдет ни за что.
Она обладала чувствительной, ранимой душой, и знала это. Но в отличие от себя той, шестнадцатилетней, теперь она научилась сопротивляться.
Сильный порыв ветра налетел на дом, и тот отозвался глухим стоном. Сквозняком приподняло шторы, наверху задребезжало окно.
Она полюбила этот дом, но ей не пришло в голову проверить его на прочность. С первого взгляда Марго влюбилась в его просторное крыльцо, аккуратный двор с высокими старыми деревьями, небольшой внутренний дворик с самодельным кирпичным очагом для барбекю и, конечно же, кухню с выходящим на восток окном, где во время завтрака можно было наслаждаться солнечным теплом. Подложив в камин еще одно полено, она решила, что при всех этих плюсах легко переживет плохо законопаченные окна и скрипящую крышу.
Даже сквозь вой ветра она услышала этот треск, словно от удара молнии. Следующим порывом ветра сломало ветку дерева где-то дальше по улице. Она бросилась к окну, но снег залепил стекло, и она не увидела ни единого проблеска.
Марго вернулась, поворошила угли в камине, потом завернулась плотнее в плед и устроилась в кресле, подобрав под себя ноги. С ураганами она познакомилась еще в детстве. Каждый раз, когда гасло электричество, бабушка вытаскивала масляную лампу и ставила на плиту, в которой потрескивали дрова, старомодный кофейник с ситечком. Потом брала маленькую Мэгги на колени и рассказывала ей по-испански разные истории. Иногда это были рассказы о бабушкином далеком детстве, когда она жила в Мексике. А иногда в них описывалась война духов ветра с духами воды.
Сейчас у Марго не было никого, кто мог бы развлечь ее рассказами, но в памяти ее сохранились воспоминания детства. Они и помогут ей пережить эту бурю.
Ветер, завывая, опять накинулся на окна с удвоенной силой. И тут же наверху, в задней части дома, раздалась целая какофония — звон бьющегося стекла, грохот и треск ломающегося дерева.
Ее сердце подпрыгнуло к горлу, и молодая женщина замерла, не в силах пошевелиться. Осколки стекла, казалось, сыпались бесконечно долго, громыхая словно град по деревянному полу. Как только к ней снова вернулась способность дышать, она стала ощупью искать в кухне фонарик. Взбежав затем по лестнице наверх, она увидела, что ее спальня завалена снегом и битым стеклом.
Тяжелая ветвь, отломившись от высокого старого тополя, растущего на заднем дворе, выбила стекло, вырвала половину оконной рамы из стены и карниз из штукатурки.
Ее дом! Ее чудесный домик… Ветер забрасывал пригоршни снега в зияющие отверстия окон сквозь порванные шторы на ее кровать, туалетный столик и тумбочку.
Фотография Холли.
Марго схватила с тумбочки вставленный в рамку снимок и прижала его к груди. Ей от малышки осталось так немного, что она дрожала над каждой вещицей. С залитым слезами лицом и дико колотящимся сердцем она выбралась из комнаты.
Она ничего не могла поделать. По крайней мере сегодня. Даже если бы у нее нашлись душевные силы что-то предпринять для борьбы с таким бедствием, она вряд ли смогла бы вызвать помощь, пока буря не утихла. Стараясь сохранить самообладание, она обвела комнату лучом фонарика и попыталась представить себе размеры разрушения.
Концы ветки торчали из огромной дыры, образуя обледенелый заслон перед ее туалетным столиком. Хлопья снега и осколки стекла расстилались блестящим покрывалом на кровати и сверкали даже в самых темных углах комнаты.
После долгих лет страданий у нее наконец-то появился собственный дом. Честным трудом она заработала каждый его дюйм, каждую доску, каждое оконное стекло. Этот же труд даст возможность оплатить расчистку и ремонт. Но после столь долгого пребывания во власти других людей даже сознание собственных сил не утешало ее в свалившемся на нее бедствии.
Она еще раз осветила фонариком комнату и стала думать, что ей делать. Оставаться в доме нельзя, это ясно. Придется найти комнату в каком-нибудь мотеле. Сегодня этот дом, который она считала своим надежным убежищем, не смог укрыть ее.
Зайдя в ванную за небольшим дорожным несессером, который всегда брала в турне для встреч с читателями, и положив фотографию Холли в сумочку, Марго спустилась вниз, чтобы надеть пальто. Собираясь выйти через заднюю дверь, она проверила, заперта ли парадная.
В тот момент, когда она взялась за ручку, в дверь постучали. Ее сердце заколотилось, она отдернула руку и прижала к груди. Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, она отодвинула штору и посветила фонариком в окно.
