Маркус дотронулся до ее трусиков, отстранил их и запустил пальцы в ее влажное и горячее влагалище.
— Ты вся мокрая, — прошептал он ей на ухо, по-видимому удивленный тем, что она так возбуждена. — Делла, дорогая, по-моему… по-моему, ты готова…
Маркус продолжал ласкать ее. Он снова прижался лицом к ее шее, на этот раз слегка покусывая ее, — и это показалось ей невероятно возбуждающим. Ее рука потянулась к его ремню. Она справилась с ним. Затем дрожащими пальцами расстегнула молнию на его брюках. А почему бы и нет? Сегодня ее день рождения. Это ее праздник. Она уже сделала себе несколько подарков, почему бы не сделать еще один? Почему она не может себе это позволить, если они оба этого хотят?
Он развернул ее спиной к себе и удержал за талию, не позволив двигаться. Так, стоя спиной к нему, она запустила руку в его брюки — он вздрогнул, по-видимому, ее рука была холодной, но вскоре они оба согрелись.
Он опустил одну руку с ее талии и снова сжал подол ее платья, а затем поднял его до талии. Когда Делла вцепилась в мокрую ограду, он стянул с нее трусики и искусно надел презерватив, который, по-видимому, держал наготове. Но ведь он сам сказал, что у него плохая репутация! У нее была всего секунда, чтобы подивиться тому, насколько же он все-таки неразборчив в связях, раз всегда так готов к сексу. Но с другой стороны, он достаточно ответственный, раз проявляет предосторожность.
Он вошел в нее сзади, так глубоко, что она едва не вскрикнула — он успел прикрыть ее рот рукой. Он продолжал двигаться, входя в нее с каждым разом все глубже и глубже. Ей пришлось закусить губу, чтобы не закричать.
Но она не кричала, она только чувствовала. Чувствовала, как горячее кольцо все сужается в ее животе, и вот уже ее тело готово взорваться. Чувствовала, как он входил в нее сзади еще, и еще, и еще. Чувствовала острый приступ желания слиться с ним воедино. Наконец они оба достигли наивысшей точки наслаждения.
Он поправил ее платье, повернул лицом к себе и поцеловал в губы долгим-долгим поцелуем.
Снег пошел еще сильнее. Террасу заметало. Они стояли вдвоем посреди этого белого вихря. Он наклонил голову, прикоснулся лбом к ее лбу и вдохнул глубоко:
— Со мной никогда ничего подобного не случалось. Боже мой, Делла, ты как наркотик.
Делла не знала, что ответить на это, поэтому молчала. Она просто прижималась к нему. Они стояли так довольно долго. Казалось, они не знают, что говорить и что делать.
Она была уверена, что никто в клубе не видел, что между ними произошло. Во-первых, клуб казался опустевшим. А во-вторых, их скрывала темнота и падающий снег.
Наконец Маркус слегка отстранился и посмотрел ей в глаза. Она подумала, что сейчас он потребует назад свой смокинг и скажет что-нибудь вроде: «О боже, как поздно! Мне пора».
Однако вместо этого он запустил свои пальцы в ее волосы и очень ласково сказал:
— Знаешь, почему я люблю «Виндзор»?
Делла только покачала головой, боясь, что не сможет выговорить ни слова.
— Я люблю «Виндзор» потому, что здесь рядом отель «Амбассадор». В такой вечер, как сегодня, когда садиться за руль небезопасно, потому что погода дрянь, темно, а шампанское слишком хорошее, можно переночевать там. Можно даже не выходить на улицу, чтобы попасть туда. Ты просто спускаешься в холл, затем идешь по переходу — и ты в отеле. И поскольку у тебя платиновая клубная карта — уже через несколько минут ты в роскошном номере и заказываешь еще одну бутылку шампанского.
— Но у меня нет платиновой клубной карты, — наконец смогла выговорить Делла.
— Точно. Ты ведь только недавно в Чикаго, так? Наверно, тебе нужно быть с кем-то, у кого есть платиновая клубная карта.
Она улыбнулась:
— А я знаю кого-то, у кого она есть?
— Так ты пойдешь со мной в «Амбассадор»? Ты не должна быть где-нибудь сегодня?
Единственное, что она должна, — вернуть одежду завтра к полудню. И еще позвонить Джеффри в девять, как всегда.
Она всегда просыпается около пяти утра. Без будильника. Даже после бессонной ночи. Она уже не может по-другому, потому что мистер Натансон, ее босс, всегда настаивал на том, что она должна быть на работе ровно в семь часов, как и он, — до того, как появятся остальные сотрудники. Тогда она считала, что он требует этого потому, что трудоголик. Если бы она знала тогда, что на самом деле — потому, что коррупционер…
Ее мысли снова вернулись к Маркусу. Одна ночь с ним — лучший подарок на ее день рождения. Такой подарок невозможно не принять.
— Нет, мне никуда не нужно, — наконец сказала Делла и провела рукой по его волосам. — Сегодня я свободна. Но только сегодня. Всего одна ночь, Маркус. — Она не могла не сказать этого ему. Очень важно, чтобы он знал.
— Я прошу только об одной ночи, Делла.
Возможно, одна ночь — это действительно все, что ему нужно от женщины, потому что одна ночь — это единственное, что он может ей пообещать.
Ей стало легче от этой мысли. Они оба хотят одного и того же. Им обоим нужно одно и то же. Все по-честному. Сегодняшняя ночь будет такой, о какой она мечтала в детстве. Одна сказочная ночь. Ее подарок самой себе.
Маркус дотронулся пальцем до ее щеки и сказал нежным голосом:
— Итак, моя прекрасная и загадочная Делла, нам пора сделать несколько шагов и узнать, что ждет нас впереди.
Маркус стоял у окна и смотрел на падающий снег. На нем был синий плюшевый халат — отель предусмотрительно предоставлял такие своим постояльцам. Снегопад был настолько сильным, что трудно было разглядеть здания на другой стороне Мичиган-авеню.
В это невозможно было поверить. По прогнозам, снега должно было выпасть до пяти дюймов, но ночью разыгралась настоящая метель. И теперь было совершенно ясно, что движение в городе будет парализовано до тех пор, пока за работу не примутся снегоочистительные машины. А поскольку настолько сильного снегопада никто не ожидал, то машины появятся только тогда, когда снегопад закончится. Но он, судя по всему, и не собирался заканчиваться. Никто никуда не сможет попасть до завтрашнего утра — и это в самом лучшем случае.
Однако Маркуса это совсем не беспокоило. Потому что означало, что всего одна ночь, которую пообещала ему Делла, неизбежно превратится в две. И это было здорово.
Обычно его свидания на одну ночь никогда не затягивались. Как правило, он оказывался дома задолго до рассвета. Поскольку его правилом было — получил желаемое, поспеши попрощаться. И даже перспектива получить желаемое во второй раз редко его останавливала.
Но с Деллой даже трех раз ему оказалось недостаточно. Этой ночью они оба были ненасытны и спали ровно столько, чтобы восстановить силы, после чего их бросало друг к другу с еще большей силой. Их третий акт целиком состоял из оральных ласк, потому что второй был слишком яростным. Делла была ненасытной, как тигрица, а Маркус проделывал с ней то, что камышовый кот проделывает со своей подружкой. Но ему все равно было мало. С каждым новым приступом страсти его желание только увеличивалось.
