— Значит, теперь я не смогу стать участницей экспедиции? — Она смотрела на Росса умоляюще.
— Но победил-то я... — Сандерленд лукаво сощурил глаза.
— Ты плохой. Я буду держаться от тебя подальше. — Девушку охватило отчаяние.
— Как сейчас? — осведомился он.
Саманта машинально отскочила от Росса на несколько шагов. Она была близка к панике.
Росс снова приблизился и осмотрел ее с головы до ног.
— Ты что, меня стесняешься? Тогда зачем надевала такой открытый купальник? Ведь ты практически обнажена.
— В этом нет ничего предосудительного. Когда приходишь в бассейн, чтобы поплавать...
— Понимаю, понимаю, — Росс улыбнулся. — Да и ни к чему скрывать свои прелести. Ты красива вся, и я уверен, что тебе говорили об этом тысячу раз. Но хочу предупредить — в экспедиции демонстрация твоих форм будет неуместной.
— Я облачусь в шаровары и в закрытую кофту, — едко произнесла Саманта.
— Не очень подходящий наряд для жаркого и влажного климата.
— Тогда не понимаю, чего ты от меня хочешь. — Саманта глубоко вздохнула. — Ну ладно. Пообщались, и хватит. Мне нужно принять душ перед завтраком, — она собралась уходить.
Росс молчал. Его вновь охватило желание. Как бы он хотел оказаться в душевой кабинке вместе с этой потрясающей девушкой...
Пока Росс и Саманта пытались превзойти друг друга в плавании, Дэвид Лэнгдон прогуливался по Дарвину, в котором несколько лет назад оказался проездом.
Все вокруг говорило о процветании этого города. Старое удаленное поселение, где в конце девятнадцатого века добывали золото, невероятно разрослось и превратилось в благоденствующий центр на Севере Австралии. Основной отраслью экономики здесь являлась горнодобывающая промышленность, следом шел туризм.
Печальный факт. В 1974 году Дарвин был разрушен циклоном. Но, к счастью, все здания восстановили, построили новые. И теперь город выглядел весьма современно.
Дэвид был в восторге от местных городских пейзажей. Он многое повидал: снимал развалины древних поселений в Юго-Восточной Азии, дворцы тайских королей, леса Борнео и Явы, однако с каким-то особым воодушевлением фотографировал привлекательные улицы Дарвина и мечтал попасть на территорию национального парка «Какаду». Вот там-то он развернется. Говорят, что парк таит в себе много загадок. Вполне возможно, удастся сделать сенсационные снимки. Дэвид находился в предвкушении чего-то необычного.
Лэнгдон чувствовал воодушевление и от другого: он познакомился с Изабеллой Хартман. Она ему очень понравилась. Однако... таинственная особа. И почему именно к ней так жестоки бессердечные сплетники? Дэвид сочувствовал молодой женщине. Правда, он совершенно не знал ее. Интересно, что творится у Беллы в душе? Сестра Сандерленда слишком грустна.
Дэвид медленно шел по аллее широкого сквера и вдруг увидел Изабеллу. Но почему ее окружает толпа одетых в разноцветные футболки и яркие шорты подростков? Не пристают ли к ней хулиганы?
Лэнгдон с суровым выражением лица двинулся в сторону шумной компании. Молодые люди при виде высокого широкоплечего мужчины сразу же приумолкли. С таким великаном лучше не шутить. Дэвид Лэнгдон был похож на льва, который, почуяв опасность, готовился к прыжку. Защищать свою львицу.
— Все в порядке, Изабелла? — Он остановился рядом с ней, рассматривая молодых людей.
Давно мужчины, за исключением брата, не проявляли беспокойства по поводу нее! Белла от неожиданности даже растерялась. Но быстро взяла себя в руки.
— У меня все нормально, — ответила она. — А это мои друзья. Я знала их, когда они еще были детьми. Поздоровайтесь с мистером Лэнгдоном, ребята. Он — знаменитый фотограф.
— Ух ты. Привет! Нам льстит такое знакомство, — произнес самый старший из подростков по имени Мэнни.
Парнишка улыбался изо всех сил, остальные почтительно поклонились мастеру.
— Извините, если напугал вас своим грозным видом, — Дэвид улыбнулся. — Я сделал неправильный вывод. Принял вас за хулиганов. Мне следовало бы сообразить сразу, что у Изабеллы есть друзья в Дарвине.
— И не сомневайтесь в этом, — заявил Мэнни. — Мы никогда не обидим нашу старшую подругу. Никто так хорошо не относился к нам, как Сандерленды. Отец Изабеллы предоставил работу моим родителям, купив им магазин, моя бабушка и тетя работали у них в доме и получали за свой труд достойную зарплату...
— Теперь ты понимаешь, Дэвид, что мы знакомы давно, — Белла мило улыбнулась и обратилась к подростку: — Скажи своим родителям, что я скоро позвоню им.
— Симпатичные ребята, — произнес Дэвид, когда молодые люди отправились по своим делам, помахав взрослым на прощание рукой.
— Да, это так, — кивнула она и поправила соломенную шляпу с широкими полями. Затем глубоко вдохнула напоенный ароматами распустившихся цветов воздух. — Пройдемся?
— С удовольствием. — Дэвид обрадовался предложению.
Изабелла продолжила рассказ о своем молодом друге:
— Семье Мэнни пришлось туго. Их ферму разрушил ураган, погиб дядя мальчика. Вот тогда-то мой отец и помог его родителям. Благо они были трудолюбивыми людьми. Быстро восстановили свое хозяйство, выращивали фрукты и овощи, затем продавали через магазин.
— А выручил их твой папа. Я понял. Он был, по всей видимости, очень щедрым и добрым человеком.
— О его благодеяниях до сих пор ходят легенды. — Глаза Беллы наполнились слезами. — Росс такой же.
— Вы с братом очень дружны, верно? — Дэвид низко наклонил голову. Ему никак не удавалось взглянуть в глаза Изабеллы. Ее лицо было закрыто полями шляпы.
— Если захочешь, обо всем узнаешь позже, — она от волнения раскраснелась. — А сейчас скажу лишь одно: мы сплотились с Россом по семейным обстоятельствам. Мать оставила нас, когда мы были еще детьми. Нам было очень больно. Ведь мы считали, что родители никогда не разведутся.
— Но почему же такое случилось? — тихо спросил Дэвид.
Белла слегка прикусила губу, а затем продолжила:
— Моя мама влюбилась в своего дальнего родственника. Должно быть, это чувство поглотило ее полностью, она потеряла над собой контроль. А ведь никогда до того не отличалась фривольным поведением, наоборот, говорила о том, как необходимо иметь крепкую семью. Да. Каждый в жизни делает свой выбор и каждый знает о мгновении, когда можно остановиться. Но моя мать не остановилась, а поддалась страсти к тому мужчине, отняв последнюю надежду у нашего отца на свое возвращение к нему.
— У тебя это вызывает негодование? — осведомился Дэвид.
Она покачала головой.
— Жизнь — сложная штука. Да. Мне тяжело возвращаться в прошлое. Но если честно, сильнее страдает от предательства нашей матери Росс. Он такой эмоциональный, хотя и пытается скрывать это. Мой брат никак не может понять, почему наша мама поступила с нашим отцом так ужасно, так несправедливо. Ведь поэтому-то мы и остались с ним, а ее не желали видеть...
