Через несколько минут завтрак был готов. Дэн уселся напротив. Яйца были сварены именно так, как требовалось, то же самое относилось к поджаренному бекону и тостам. На столе стояла банка меда померанцевого цвета и банка с ежевичным джемом.
— Я думала, здесь куча слуг, — заметила она, намазывая масло на горячий тост.
— Они все в отпусках, кроме миссис Лампкинс. Она придет попозже.
Зазвонил телефон.
— Прошу прощения, — сказал он и, сняв трубку на стене, назвал себя. — Привет, Мишель! Как ты?
Мишель. Женское имя. Пока он разговаривал, Флора наблюдала за ним.
— Я не слышал, как ты звонила. — Пауза. — Нет, не спал. Только что позавтракал. Как тебе в Риме?
Он выслушал ответ, на лице появилось хитрое выражение.
— Хорошо. Почему бы тебе не рассказать подробнее? — Слушая, он стал что-то быстро писать в блокноте, потом улыбнулся. — Молодчина, Мишель! Отлично сработала! Когда возвращаешься? — Кивнув, он сделал пометку. — Конечно, встречу. Ты только скажи, сколько еще чемоданов с тряпками купила. Может, приехать на микроавтобусе? Или сойдет «мазерати»?
Неизвестно, что ответила женщина, но он усмехнулся.
— До встречи, — сказал он и повесил трубку.
— Ваша… э-э… сестра, я полагаю? — съязвила Флора.
— Да. В бизнесе голова у нее соображает здорово. Она меня сильно выручила с одним дельцем в Риме.
— Как, наверное, приятно иметь такую незаурядную сестру.
— Я — счастливый человек. Хотите еще сока?
— Нет, спасибо. Пора собираться. Поскольку ничего интересного из серебра я так и не нашла и, кроме попугайского платья, у меня больше ничего нет, то мне, вероятно, также подойдет «мазерати».
Флора с победным видом улыбнулась ему. В такой нелепой ситуации, сколько ни старайся, ничего, кроме как продолжать дурачиться, не остается.
Зеленые глаза блеснули.
— Что ж, «мазерати» так «мазерати».
Спустя некоторое время они ехали по длинной тенистой аллее, которая вывела на узкое шоссе, лениво вьющееся по холмистой местности.
Они вели непринужденную беседу. Но Флора никак не могла отделаться от ощущения, что в каждом его вопросе скрыт тайный смысл. Спустя полчаса на лобовое стекло упали первые крупные капли, и вскоре разразился настоящий ливень. Дворники бегали взад-вперед, но не могли справиться с потоками воды, низвергавшейся с небес.
— Надеюсь, вы хорошо знаете дорогу, — сказала она громко, чтобы он услышал ее сквозь шум дождя, барабанящего по крыше. Она не очень любила кататься на машине под проливным дождем.
— Я могу по ней проехать с закрытыми глазами, — заверил ее Дэн.
По всему чувствовалось, что машину он водит мастерски, но Флора, тем не менее, решила не отвлекать внимание Дэна от дороги. Она стала разглядывать его лицо. Мужественный, грубоватый профиль, словно у резного деревянного идола, нос с горбинкой, квадратная, надменно выступающая вперед челюсть. Он сидел, широко расправив могучие плечи, прямо держа спину, всем видом демонстрируя уверенность в себе.
Внезапно монотонный гул дождя, который не прекращался ни на минуту, был нарушен страшным треском. Затем раздался глухой стук — такое впечатление, что рядом упало что-то тяжелое. Выругавшись сквозь зубы, Дэн снизил скорость, притормозил у обочины и, прищурившись, стал всматриваться в лобовое стекло.
— По-моему, какой-то предмет загораживает дорогу.
Включив габаритные огни, он вышел из машины и через мгновение скрылся за дождевой завесой. Промокший до нитки, он вернулся через несколько минут.
— Свалился высохший сук. Сейчас я его уберу, а вы оставайтесь на месте.
— Я помогу! — предложила она и потянулась к дверной ручке.
— Нет! — рявкнул он. — Я сам! Сидите в машине!
— Вы, наверное, шутите, — пробормотала она про себя, одним прыжком выбираясь из салона.
В лицо сразу же ударили холодные капли дождя, и в считанные секунды одежда промокла так, что хоть выжимай. Следом за Дэном она прошла несколько ярдов, туда, где поперек дороги лежал высохший сук, который загораживал встречные полосы. Он был не очень большой, но длинный. Если бы Дэн вовремя не затормозил, они могли бы врезаться. Если бы он ехал с чуть большей скоростью, сук вполне мог упасть на машину и расплющить ее.
— Вы что, с ума сошли? — крикнул он. — Я же сказал, что сам справлюсь!
— Я обожаю дождь, — крикнула она в ответ. — А вдвоем мы справимся быстрее. — Флора посмотрела на препятствие на дороге. — По-моему, надо…
— Я попробую сдвинуть его, взяв с этой стороны, — перебил он и обрушил на нее град наставлений, которым она безропотно следовала, по крайней мере, до тех пор, пока, оступившись в грязной луже у обочины, не упала боком в жижу. Бормоча про себя проклятия, Флора поднялась.
Далеко не сразу, но им все-таки удалось убрать сук с дороги. Правда, они вымазались так, что стали похожи на двух искупавшихся в грязи грызунов. Несмотря на то, что Дэну удавалось довольно твердо держаться на ногах, вид у него был ненамного лучше, с удовлетворением отметила про себя Флора.
Бегом вернувшись к машине, они забрались в салон, притащив с собой воду, грязь, листья и ветки деревьев. «Мазерати», выглядевшая как игрушка, теперь преобразилась. Переводя дыхание, они переглянулись.
Флора чуть не прыснула со смеху. Трудно было вообразить, что респектабельный магнат в безукоризненном костюме, с которым она вчера познакомилась, и перепачканный грязью, вымокший до нитки мужчина, сидящей перед ней, — один и тот же человек.
Глядя ей в глаза, он улыбнулся.
— Вы в самом деле меня удивляете, Флора Мэлоун, — произнес он.
Она не могла отвести взгляда от него и с удивлением почувствовала, что ей трудно сохранять хладнокровие наедине с ним.
— Почему? — беспечно спросила она. — Потому что вышла из машины под дождем и помогла вам?
— Глядя на вас, не скажешь, что вы на это способны.
Конечно, не скажешь, ведь она выглядит очень хрупкой женщиной. Флора отвела с лица мокрые пряди.
— А я именно такая.
Дэн внимательно посмотрел на нее. В выражении его глаз было что-то особенное, тревожное и возбуждающее, отчего ее внезапно охватило сильное волнение.
— Флора… — нежно сказал он, словно лаская ее имя. — У вас красивое имя.
— Оно мне тоже нравится, а моего брата, которого я очень нежно и преданно люблю, зовут Рокки, — неожиданно добавила она.
— Рокки? — Лицо Дэна стало бесстрастным, потом на нем снова появилось холодное, безжалостное выражение. — Ясно, — не торопясь, произнес он. Глаза смотрели устало.
Атмосфера внезапно переменилась. Интересно, подумала она, что на него нашло. Ей было неприятно, как он смотрит на нее: словно пронзает взглядом насквозь. Флора нахмурилась.
