Синди Майерс - Всевластие любви

Джоуни почувствовала прилив тошноты и отступила на шаг от Картера.

К ее облегчению, Джи Пи выбрала в качестве первого участника ее десятилетнего кузена Зака.

Заку завязали глаза и раскрутили. Картер сел на стул возле стола, и Джоуни нарочно выбрала стул в самом дальнем углу двора.

— А теперь все хлопают, — приказала Джи Пи.

Мальчик принялся ходить по двору с вытянутыми руками, пока не наткнулся на Джоуни. Она чуть не захихикала, когда он залез ей на колени и осторожно похлопал ее по волосам. Он уловил запах земляничного шампуня и дворовой пыли.

— Могу сказать, что это девочка, — сообщил он.

— Может быть, это твой дядя Ларри в парике, — предположил кто-то.

Зак помотал головой.

— Дядя Ларри так вкусно не пахнет.

Опять смех. Он провел рукой по лицу Джоуни, сосредоточенно скривив рот.

— Это не мама, потому что она не носит очков, сказал он.

— Этот мальчик когда-нибудь станет сыщиком, — заметил Картер.

Зак похлопал ее по плечам, потом по рукам и наконец ощупал кисти. Пощупал каждый палец.

— Нет обручального кольца, — сказал он и широко улыбнулся. — Теперь я знаю, кто это.

— И кто же? — Джи Пи подошла к стулу, на котором сидела Джоуни.

— Моя кузина Джоуни.

Он улыбнулся и под аплодисменты сорвал повязку.

Джоуни сумела подавить улыбку. Замечательно. Даже ее маленький кузен прочно закрепил за ней положение старой девы.

— Хорошо, Джоуни. Теперь твоя очередь.

Джи Пи протянула повязку.

— А выбирать Картера нечестно, — крикнул Брюс.

— Да, Картер не должен участвовать в этом коне, — поддержал Ларри.

Картер встал и зашел за свой стул.

— Вы лишаете меня возможности позабавиться.

Обрадовавшись, что Картер не будет играть, Джоуни позволила Заку отвести ее на середину двора, где Джи Пи завязала ей глаза и три раза раскрутила ее.

— Все меняют места, — велела Джи Пи. — Незачем облегчать ей задачу.

Через несколько секунд Джоуни перестала вертеться и вновь обрела равновесие. Она крепко закрыла глаза под повязкой, попытавшись представить, где она стоит по отношению к стульям. Она вспомнила, что прежде взрослые в основном сидели в тенистой части двора, а дети выбирали солнечную сторону. Скорее всего, взрослые члены семьи не захотят расстаться с тенью. Удобнее всего было бы направиться в солнечную часть, схватить одного из своих младших кузенов и определить его по одному хихиканью.

Она неуклюже зашагала по двору, время от времени спотыкаясь и игнорируя свист старших кузенов.

— Сюда, Джоуни, — позвал кто-то фальцетом… кажется, Маркус.

— Нет, дорогая, сюда, — ответил ее брат Ларри.

Почувствовав солнце на своих плечах, она остановилась, протянула руки и мгновенно прикоснулась к подлокотнику складного кресла. Проведя рукой несколько дюймов, она почувствовала руку, слишком большую для ребенка. Она хотела отойти, но голос Джи Пи остановил ее:

— Нет, ты должна остаться с тем, кого нашла.

Она подалась вперед, чтобы потрогать волосы своей таинственной добычи.

— На колени. На колени, — закричали вокруг.

Она неохотно села незнакомцу на колени. Сильные руки обхватили ее, чтобы ей было удобнее. Определенно это мужчина. Даже у тети Лайзы руки не такие волосатые.

Она снова нащупала путь к его волосам, густым, согретым солнцем и удивительно мягким. Явно не отец и не брат Мэтт, прятавшие лысины под бейсболками.

От волос она осторожно перешла к виску и дальше вниз, пытаясь представить форму лица, провела по щекам — они были чисто выбриты. Значит, не Грэг и не дядя Ричард. Но она ощутила ярко выраженную щетину на подбородке, что исключало Томаса, пятнадцатилетнего брата Зака, который мог похвастаться только легким пушком над губой.

Проведя рукой по плечам, она улыбнулась: разве у Ларри и Брюса такие плечи? Она провела по груди. Трикотажная рубашка с воротником. Но это не помогало, сейчас половина мужчин носит рубашки для гольфа.

— Кто это? — спросил женский голос.

Она помотала головой.

— Скорее всего, это не папа, не Мэтт, не Грэг и не Ричард. Вероятно, не Брюс и не Ларри.

— Воспользуйся всеми пятью чувствами, — посоветовала Джи Пи.

Она наклонилась ближе и фыркнула. Мыло… знакомое, но не ясно различимое.

— Это не Томас и не Зак. — Она перечислила всех мужчин в семье. Черт, кто же это? — Вы подставили мне кого-то, кого я не знаю?

— Это кое-кто, кого ты очень хорошо знаешь, — сказала Джи Пи.

Она провела рукой по плечам незнакомца и переплела пальцы с его пальцами. Колец нет, но большинство мужчин в ее семье не носят колец, даже женатые. Если говорить о кольцах… Она проверила уши. Серег тоже нет, значит, это не Брюс.

Кто еще остался? Джоуни остановила руку на груди незнакомца. Кажется, грудь была не особенно волосатой, но как можно точно определить через рубашку?

Он был теплым, сильным, и он обнимал ее. Она думала, что ей будет неловко сидеть у него на коленях, а это оказалось очень приятно. Словно он приглашал ее остаться так на весь день.

Переместив руку, она ощутила сильное, частое биение его сердца. Ее сердце откликнулось и тоже забилось чаще. Он пошевелился, и она поняла, что он возбужден. Она затаила дыхание, боясь пошевелиться, несмотря на то, что все ее тело налилось теплом. Почему этот человек возбужден? И почему ее возбуждает тот, кого она даже не видит?

Она огляделась и с упреком посмотрела туда, где, как ей казалось, стояла ее бабушка. Неужели Джи Пи ее провела? Заставила ее думать, что Картер не участвует в игре, а затем ввела его в игру, словно для того, чтобы проверить ее?

Почему из всех сидящих во дворе она выбрала именно его? Что это значит?

Но если это не Картер? Она снова повернула голову лицом к незнакомцу.

— Скорее, у нас не так много времени, — поторопила Джи Пи. — Как ты думаешь, кто это?

— Кажется, я знаю, но мне хочется для уверенности еще раз проверить.

Она знала один верный способ заставить таинственного человека выдать себя. И решила рискнуть.

Она обхватила обеими руками лицо незнакомца, затем наклонилась и поцеловала.

Как только их губы соприкоснулись, она поняла. Человек, который был неподвижен и бесстрастен, как манекен, вдруг ожил от ее прикосновения, обнял ее и еще крепче прижал к себе. Она запрокинула голову, чтобы поцелуй стал более глубоким, и вздохнула, почувствовав его реакцию. Учащенно бьющееся сердце и бурлящая кровь заглушали свист и крики зрителей. Ее тело было теплым и размякшим, все чувства обострились.

Джоуни не могла сказать, как долго они просидели вот так, без всякого стыда целуясь перед всем семейством. Наконец он протянул руку и снял с нее повязку. Она заморгала от внезапного яркого света, слезла с колен Картера и расправила шорты, борясь с краской, невольно приливающей к лицу.