Когда в половине седьмого вечера явилась Дороти, Стефани вовсю хлопотала в кухне.
— Черт бы побрал этот час пик! — в сердцах выругалась подруга, сбрасывая сапоги и пальто. — Это надо же сбежать с работы пораньше, чтобы застревать по дороге на каждом шагу!
Схватив горячую крышку от сковороды, Дороти взвизгнула и вцепилась в мочку уха. Крышка упала, со звоном задев край плиты.
— Баранина с соусом карри? Обалдеть можно… Когда же ты вернулась домой?
— Кристэл нынче не в духе. Вот и отпустила меня пораньше, — пояснила Стефани.
— Странно. Я считала, что писатели — люди дисциплинированные.
— Писатели, может быть. Но Кристэл — актриса.
Дороти поморщилась.
— А вдруг она просто теряет интерес к мемуарам?
— Этого тоже нельзя исключать.
— Но что будет с тобой?
— В агентстве нет недостатка в работе для стенографисток.
— Однако такой работы, как эта, тебе, детка, не видать как своих ушей, — решительно возразила подруга. — Подумать только, вот так запросто встречаться с самим Честером Сэквиллом…
— Это вовсе не достоинство моей работы, а страшный ее недостаток! — вспыхнула Стефани.
И тотчас осознала свою промашку. Ее излишняя поспешность и горячность вызвали у Дороти многозначительную усмешку.
— Ах да, конечно! Ты ведь терпеть не можешь этого мерзавца! Не правда ли, дорогуша?
Стефани невольно улыбнулась, глядя на выражение лица подруги, мгновенно ставшее комично-зверским.
— Дорри, но как я могу относиться к нему иначе, если столько женщин страдало по его вине!
— А вдруг он не такой, каким выставляют его паршивые газетенки? Да просто не существует на свете мужчины, способного ублажить столько женщин, сколько ему приписывают! Думаю, ты и сама не станешь с этим спорить — не такая уж ты простушка. — Дороти помолчала и вдруг прибавила совершенно иным тоном: — А может, он уже начал обхаживать и тебя?
— Если бы и отважился на подобное, то немногого бы добился!
Подруга молча повернулась и отправилась переодеваться. Интересно, удалось ли ей провести Дороти? Помешивая баранину с соусом, Стефани изо всех сил старалась позабыть о предложении Честера. У нее в запасе целая неделя — она успеет продумать план дальнейших военных действий до мельчайших деталей. Впрочем, все может в одночасье рухнуть, если Кристэл откажется от мысли продолжать работу над мемуарами.
После роскошного обеда Стефани не успела проголодаться, но ей приходилось есть через силу, чтобы не вызвать подозрений у подруги.
— Сегодня ты превзошла саму себя, детка! — объявила Дороти. — Когда будет моя очередь готовить, постараюсь не осрамиться.
Они перебрались в гостиную, впереди их ожидал долгий тоскливый вечер. Смотреть телевизор не хотелось, и они принялись играть в лото. Вскоре одна из фишек укатилась под диванную подушку, и в поисках ее Дороти неожиданно наткнулась на золотую мужскую запонку с выгравированной на ней буквой Ч.
Стефани не могла даже соврать. Единственного ее знакомого, который бывал здесь, звали Джон… Дороти же клялась, что не знает никого, чье имя начиналось бы с такой буквы.
— Да ведь это Честер Сэквилл! — вдруг осенило Дороти. — Он был сегодня здесь, не отпирайся! Какого черта ты врешь, что терпеть его не можешь?
— Послушай, все совсем не так, как ты думаешь, — принялась оправдываться Стефани. — Я отвезла утром ему в офис забытые документы, потом он пригласил меня пообедать, а после подвез домой и напросился на чашечку кофе…
— Зачем тогда делать из этого тайну? — не унималась Дороти. — Что на самом деле произошло? Он приставал к тебе?
— Нет.
— Как тогда он ухитрился потерять запонку и даже не заметить этого?
— Наверное, она была плохо застегнута. Завтра я ему ее передам. Так мы будем доигрывать партию?
Ей явно не удалось убедить Дороти. Впрочем, будь она на месте подруги, тоже ни слову не поверила бы. И все же говорить правду не имело смысла. Благоразумная Дорри камня на камне не оставила бы от ее плана. Стефани тоже считала себя особой рассудительной, но отступить уже не могла: Айрин должна быть отомщена. Да и другие тоже…
Во вторник с утра Кристэл, промучившись пару часов, опять «выбросила белый флаг».
— Ничего путного, похоже, не выйдет. Наверное, зря я все это затеяла… И в самом деле, кого может заинтересовать моя биография?
— Всех без исключения, кто хотя бы раз видел вас на сцене, — заверила ее Стефани. — Публике вообще интересно знать, как живут знаменитости. Именно поэтому репортеры до седьмого пота охотятся за интимными подробностями жизни звезд. Вы прожили яркую жизнь, Кристэл, о которой мы, простые смертные, можем только мечтать. Нам доступны лишь воспоминания таких людей, как вы, и мы с наслаждением читаем их на досуге.
Актриса внимательно посмотрела на свою секретаршу.
— Вы и в самом деле так считаете?
— Да. — Стефани прекрасно понимала, что имеет в виду Кристэл. — Другая работа, возможно, будет для меня не столь интересна, но в агентстве я не останусь без дела.
— Знаю, милая. Лора прекрасно отзывалась о вас. Ах, как неосмотрительно я поступила… — сокрушенно покачала головой актриса.
Стефани улыбнулась.
— Поймите и вы меня — ведь, если вы откажетесь от своей задумки, я так никогда и не узнаю о том, что вам довелось пережить, работая с прославленными режиссерами…
— В таком случае продолжим. Вы чудный психотерапевт, моя милая. — И, откинувшись на подушки, Кристэл неожиданно спросила: — Насколько я понимаю, Честер везет вас в субботу к Тревисам?
Пораженная Стефани ответила как на духу:
— Впервые об этом слышу!
— Но он сказал мне, что вы обо всем договорились!
— Если он и договаривался, то не со мной.
Кристэл явно была озадачена.
— Может быть, он собирался вас пригласить, но не успел до отъезда. Вы ведь знаете, что до пятницы его не будет?
— Да. — В этот момент Стефани изо всех сил желала, чтобы он никогда не возвращался. — А кто такие эти Тревисы?
— Марк — его закадычный приятель. Они вместе учились в университете. В этом году получил богатое наследство и женился на одной особе по имени Голди… Они частенько задают званые обеды. Уверена, вы повеселитесь на славу.
— Несомненно, у вашего сына нет недостатка в знакомых дамах. Многие с радостью сопровождали бы его.
— Не стану спорить, но именно вас он предпочел всем остальным. Ну а если Честер не предупредил вас об этом, значит, ему что-то помешало.
— И вы ничего не имеете против?
— С чего бы вдруг? — рассмеялась Кристэл. — Воображаю, что бы началось, стань я указывать сыну в таких делах! Он всю жизнь живет своим умом… — Она устроилась поудобнее на диване. — Итак, давайте попробуем еще разок. Только прошу, остановите меня, если я увлекусь и вы заскучаете.
