– Можно пойти. – Ей сейчас было бы очень полезно выпить.
Патрик бегло просмотрел бумаги:
– Это подождет до завтра. Пойдемте.
Пока они ждали лифта, пока спускались вниз, Лу признала, что он хорошо держится и совсем не так сердит, как она боялась. После вчерашнего большая наглость просить его жениться на ней… да еще не нагрузившись шампанским. И все же что и как сказать?
Патрик привел ее в небольшой паб. Позади паба, к удовольствию Лу, имелся садик с парой деревьев, несколькими кустами и даже веселыми геранями в горшках. Народу было много, но свободный столик нашелся.
– Вы сидите здесь и стерегите место, – приказал Патрик и отправился за выпивкой.
Закрыв глаза, Лу подставила лицо солнцу и почувствовала, как потихоньку спадает напряжение. Все-таки даже в переполненном пабе приятнее, чем в офисе. Разумеется, она чувствовала бы себя еще лучше, если бы ей не пришлось просить босса жениться на ней, когда он вернется от стойки.
– Вот. – Она открыла глаза. Патрик поставил бокалы на стол и сел напротив. Он оставил пиджак в офисе и был теперь в рубашке с закатанными рукавами.
Его вид вызвал у нее легкую дрожь, и трудно было понять, то ли это нервы, то ли еще что. Во всяком случае, она отчаянно смутилась и торопливо отхлебнула джина с тоником.
Не может она ни о чем просить Патрика, несмотря ни на какие решения. Тем более после вчерашних уверении, что она не из тех женщин, которые выходят замуж из-за денег… Нужно быть сумасшедшей, чтобы даже заговорить об этом.
Пожалуй, она поговорит о сверхурочной работе.
Но тут в ее памяти всплыло личико Грейс, предвкушавшей лыжные походы по горам, и поникшие после ее «посмотрим» плечи Тома. Она подумала о крохотной квартире, в которой они иногда просто задыхались, в которой слышны были ссоры соседей, в результате чего ее дети об интимных сторонах семейной жизни знали больше, чем полагалось бы в их возрасте.
А потом она подумала о Патрике с его женитьбой, и внутри у нее все сжалось: нет, отступать некуда.
Молчание становилось уже неприличным. В отчаянии Лу обвела взглядом садик, но мысленно видела сидящего напротив Патрика. До нее постепенно дошло, что Патрик тоже нервничает. Это придало ей уверенности, и она начала:
– Я подумала…
В тот же момент заговорил Патрик:
– Возможно, я не должен этого говорить…
И оба умолкли.
– Вы первая.
– Видите ли, вчера вы были честны со мной, поэтому сегодня я буду честна с вами. Я ужасно рассердилась, когда вы сделали мне это предложение. Но сегодня ночью я много думала о нем, и сейчас мне интересно было бы знать… не слиш ком ли поздно, если мое мнение изменилось?
Ну вот, сказала.
Патрик предыдущую ночь провел в попытках убедить себя в том, что он еще счастливо отделался. Вся затея смехотворна, и если бы не ужасный отпуск, он никогда не полез бы в эту авантюру. А если бы Лу приняла его предложение? Он взвалил бы на себя немолодую жену и двух ее недорослей! Правда, он все равно обиделся на ее категорический отказ. Да еще к обиде примешивалось чувство вины за то, как небрежно он провел это дело. Он ведь тоже обидел Лу.
– Что заставило вас переменить мнение?
– Деньги, – мрачно отозвалась Лу. Она рассказала ему о лыжных походах и спортивном лагере. – Я устала разбивать надежды детей. Вчера вы предложили мне шанс изменить положение дел. Я много говорила о том, что я не та женщина, которая выходит замуж из-за денег, но, наверное, все-таки та. Или должна ею стать. Я уже выходила замуж по любви, и ничего не вышло, может быть, на этот раз правильнее подумать о замужестве ради детей.
– Звучит не очень убедительно.
– А я и не убеждена. Поэтому нужно поговорить и еще немного подумать. Но я не приму решения, пока вы не встретитесь с моими детьми. – Она улыбнулась дрожащей улыбкой. – Может быть, тогда у вас пропадет всякое желание созерцать нас ежедневно.
На лице Патрика ничего невозможно было прочесть, но он хотя бы не накричал на нее и не взбесился, как взбесилась вчера она. Лу решилась продолжать:
– Не знаю, нужно ли спешить. Наверно, лучше сначала позавтракать вместе или еще что-нибудь, а там посмотрим. Тогда и решим, что делать: вообще забыть об этой идее или обсудить, что каждый из нас ожидает от такого брака.
– Имеет смысл, – много больше смысла, чем набрасываться на нее с этой идеей женитьбы и требовать немедленного ответа. Он должен был сам предложить такой ход. – Хорошо, так и поступим.
Впервые улыбка тронула его губы.
– Что вы делаете в выходные? Приведите их на воскресный ленч. По крайней мере, увидите, где вам предстоит жить. Признаться, у меня не большой опыт в общении с детьми такого возраста, но если они любят плавать, то в доме есть бассейн…
До воскресенья Лу измучили сомнения, но от ленча отказываться уже поздно, придется пойти. Она все решит, когда дети увидят Патрика.
Хотя на успех надеяться трудно: Патрик детьми не интересуется, а Грейс и Том не скроют, если он им не понравится. Лу предвидела ужасные последствия этого ленча.
Ладно, будь что будет. В случае чего она просто скажет Патрику, что с браком ничего не выйдет, и найдет другой способ отправить Грейс в лыжный поход, а Тома в его спортивный лагерь.
Патрик жил на одной из тихих улочек Челси, от которой просто веяло деньгами. Лу чувствовала себя так, будто, выйдя из метро, заблудилась и попала в другой мир, никакого отношения не имеющий к людной улице, на которой жила она. Разумеется, она знала, что Патрик богат, но впервые лицом к лицу столкнулась с тем, насколько две улицы могут отличаться друг от друга.
Ей было очень неуютно. Они, все трое, никак не вписывались в здешнюю среду. Лу, разумеется, постаралась, чтобы дети выглядели прилично, но вряд ли Патрик по достоинству оценит цепи, которыми Грейс обмотала талию, и ее тяжелые ботинки. Том был не так сведущ в моде, зато упрямее, и Лу сдалась, лишь бы он чистым вышел из дома. Но уже в конце улицы его волосы торчали во все стороны, а на любимых кедах развязались шнурки.
Сейчас кеды стали грязными, джинсы отвисли, а свежая футболка самым мистическим образом покрылась пятнами, наверное, пока он толкался в метро.
Дети согласились на скучный ленч, соблазнившись разрешением поплавать в бассейне, но и их подавляло богатство, сочившееся буквально отовсюду. Здесь не было ни стоящих вплотную друг к другу стандартных домиков со стандартными квартирами, ни магазинов, ни стоянок микротакси. Каждый дом стоял на собственной земле, прикрытый такой высокой живой изгородью, что взгляд на него удавалось бросить только сквозь ворота.
Том даже шаги замедлял, разглядывая машины, стоявшие на гравийных дорожках.
