– Речь идет не о моей важности. – В голосе Мертона вдруг зазвенел металл. – Это составная часть делового этикета. Разве директора ни разу не делали тебе замечаний?
– Тебя совершенно не касается деятельность здешних директоров, – гордо возразила Глэдис. Впрочем, она испытала облегчение, заметив, что лифт остановился и дверцы отворились на этаже, где производился валютный обмен. Как хорошо, что Джозеф не едет со мной на девятый этаж, пронеслось у нее в голове.
Джозеф вышел из лифта, затем повернулся и придержал рукой дверцы.
– Тебе необходимо научиться контролировать свои эмоции, Глэдис, – с обманчивым спокойствием констатировал он. – В один прекрасный день твоя несдержанность накличет на тебя беду. – С этими словами Джозеф убрал руку, и дверцы закрылись.
Глэдис нажала на кнопку девятого этажа и вздохнула, чувствуя во всем теле мелкую дрожь. Опять я не сдержалась, посетовала она. Конечно, она понимала, что допустила оплошность. Работая в банке «Обри Кроунер», пусть даже и временно, она не имела права разговаривать подобным образом с посетителем. Но как можно соблюдать спокойствие, если Джозеф демонстрировал полную отчужденность, словно между ними ничего не было и он не обнимал и не целовал ее!
Коря себя за несносный характер, Глэдис отнесла сумки в комнату, прилегавшую к столовой. Это помещение выделили ей для работы. И надо же было Джозефу выбрать этот день, этот банк и тот же лифт, чтобы мы встретились, размышляла она, выгружая содержимое сумок. Сам во всем виноват! Если бы он не спровоцировал меня на свадьбе Берты, никакого поцелуя не случилось бы и не нужно было бы предпринимать столько усилий, чтобы забыть обо всем.
Ведь мысли о Джозефе послужили единственной причиной, по которой она отправилась в ночной клуб, а затем проспала на работу. Если Мертон пожалуется кому-либо из администрации на то, каким образом Глэдис разговаривала с ним, она может потерять заказ. И это тоже будет на совести Джозефа! Не удивлюсь, хмуро подумала она, если он замешан и в создании транспортной пробки на дороге!
Глэдис размешивала в тазу цементный раствор, когда в комнату заглянула Мэнди, секретарша главы банка.
– Вы не могли бы прерваться на пять минут? – Мэнди не знала, как вести себя с Глэдис – восхищаться присущей ей прямотой или опасаться этого качества ее характера. – Вас хочет видеть глава банка.
Та выпрямилась и с недовольным видом посмотрела на девушку.
– А он не может подождать? – Вопрос прозвучал не слишком вежливо, потому что она все еще пребывала в мрачном настроении. – Я занята.
Услышав эти слова, Мэнди даже слегка отпрянула, шокированная одним только предположением, что шеф станет кого-то ждать.
– Он сказал, что хочет видеть вас прямо сейчас.
– Когда же наконец я начну работать?! – в сердцах бросила Глэдис. – Зачем я ему понадобилась?
– Шеф знакомится со всеми, кто работает в банке, – нервно пояснила Мэнди, – независимо от того, новый ли это директор или помощник повара. Он пригласил бы вас раньше, но его две недели не было.
– Ну, если ваш шеф обходился без меня все это время, то он, безусловно, сможет подождать еще пару часов!
На лице Мэнди появилось испуганное выражение. Она не знала, что хуже – выдерживать недовольство Глэдис или гнев шефа.
– Он сказал, что это займет не более пяти минут, – умоляюще произнесла секретарша.
Глэдис тяжело вздохнула. Она понимала, что может навлечь на голову Мэнди неприятности.
– Ну хорошо, – проворчала Глэдис, снимая рабочие перчатки. – Чем скорее произойдет это знакомство, тем лучше.
– А… вы не снимете фартук? – осторожно спросила Мэнди.
– Нет, – коротко ответила Глэдис. – Ведь шефу известно, что я работаю над панно. Надеюсь, он не ожидает от меня демонстрации моделей одежды?
– Но… встреча с главой банка… – растерянно произнесла Мэнди.
– Что же в этом особенного? – Замечание секретарши оставило Глэдис равнодушной. – Или работники обязаны боготворить своего шефа?
Мэнди беспомощно пожала плечами. Как и большинство служащих банка, которым приходилось сталкиваться с Глэдис по работе, секретарша толком не знала, как к ней относиться. Хотя рабочие, непосредственно занятые в оформлении конференц-зала и поэтому постоянно общавшиеся с дизайнером, могли бы сказать, что язычок у Глэдис острый, но отнюдь не злой и что под ее внешней суровостью таятся доброта и приветливость.
Кабинет главы банка находился этажом ниже столовой. Глэдис сбежала по ступенькам, радуясь тому, что нет необходимости пользоваться лифтом, в котором того и гляди можно снова столкнуться с Джозефом. Она надеялась, что Мертон уже закончил свои дела и покинул банк.
Заметив, что Глэдис направляется прямиком к двери кабинета, Мэнди поспешила забежать вперед, чтобы открыть дверь и объявить:
– Мистер Мертон, к вам Глэдис Хадсон.
Глэдис замерла на пороге.
– Что? – растерянно спросила она. – Как зовут шефа?
– Ты все услышала правильно, – сказал Джозеф, поднимаясь из-за стола, в его серебристых глазах играла усмешка. – Спасибо, Мэнди.
Секретарша с любопытством взглянула на Глэдис и удалилась.
– Нет, не может быть, чтобы ты был главой банка, – произнесла Глэдис, словно убеждая себя, что это всего лишь кошмарный сон.
– Странно, но мой совет директоров склоняется к такому же мнению, – саркастически заметил Джозеф. – К несчастью для тебя и для них, именно я и есть глава банка «Обри Кроунер».
– Но… – Глэдис все еще стояла у двери, которую заботливо прикрыла секретарша. – Почему ты ничего не сказал мне?
Джозеф пожал плечами.
– Это ни для кого не секрет. Мое имя значится даже на бумаге для заметок, тебе стоило только взглянуть. Я весьма удивлен, что ты до сих пор не поинтересовалась, как зовут главу банка. Так ты лишний раз подтвердила бы свой профессионализм.
– Мой профессионализм лучше всего виден в моей работе, – язвительно заметила Глэдис.
– Извини, но сейчас ты выглядишь не слишком профессионально, – возразил Мертон, осматривая Глэдис с ног до головы. Его взгляд задержался на рабочем фартуке с пятнами высохшей краски и на полоске цементного порошка на щеке. Он указал на стул. – Тебе лучше присесть.
Глэдис хотела было воспротивиться предложению, прозвучавшему как приказ, но ноги сами понесли ее к стулу. Чрезвычайно недовольная собой, она села, ровно держа спину и глядя прямо в лицо Мертону.
– Должен также заметить, что и ведешь ты себя совсем не так, как принято в деловых кругах, – продолжил тем временем Джозеф, складывая руки на груди и опираясь на стол.
В это мгновение Глэдис живо припомнила, что точно так же он стоял у балюстрады террасы. Она перевела взгляд на его руки. В тот вечер они скользили по ее спине, зарывались в волосы, этими руками Джозеф прижимал ее к себе…
