Ли поняла, что дочь Уайатта испытывает ее. Ищет слабые места, на которые могла бы потом надавить, чтобы добиться своего. Но она не собиралась поддаваться.
– Как ты себя чувствуешь, Хлоя? – спросила Ли. – Полагаю, тебе еще больно?
– Да я вся сплошной комок боли! Особенно болит грудь. Медсестра сказала, что она налилась молоком. Вот ужас! Неужели у них нет никаких таблеток от этого?
– Раньше пациенткам давали такие таблетки, пока не выяснилось, что эти таблетки увеличивают риск рака груди. Так что тебе придется какое-то время терпеть боль, если ты, конечно, не решишь начать кормить малыша грудью.
– Ни за что! Я не хочу, чтобы моя грудь обвисла.
– В таком случае я буду делать тебе холодные компрессы. – Ли свернула на частную дорогу. – Не думай, что тебе удастся сразу вернуться к привычной жизни. На это у тебя уйдет несколько недель.
Колесо подпрыгнуло на камне, и Хлоя поморщилась:
– Откуда ты знаешь? Ты сама когда-нибудь рожала? Тебе довольно много лет.
– Мне двадцать шесть. Детей у меня нет, зато они есть у моих подруг, так что я наслышана о проблемах молодых матерей.
Если бы только она сейчас могла поговорить с кем-то из своих подруг. Но даже если бы она попросила совета, не называя имен, это все равно было бы нарушением договора о неразглашении, который она подписала. Уайатт Ричардсон может отслеживать не только звонки своей дочери, но и ее.
– Ты когда-нибудь была замужем? – спросила Хлоя.
– Никогда.
– А с парнем когда-нибудь жила?
– В Денвере. Почти год. Мы были помолвлены. – Ли не любила говорить о своем прошлом, но была готова немного открыться, если это поможет ей заслужить доверие Хлои.
– Но вы не поженились? Почему?
– Причина весьма банальна, – усмехнулась Ли. – Он мне изменил.
– Большинство мужчин мерзавцы. – Это прозвучало так, словно Хлоя была опытной сорокалетней женщиной, а не школьницей.
– А что ты можешь сказать о своем отце? – спросила Ли, не подумав.
– Папа любит свою свободу и красивых женщин. Еще он любит все контролировать. Он щедрый. Он дает все, что попросишь, за исключением своего внимания. Так что если ты хочешь узнать о нем еще что-то, спроси у людей, с которыми он работает. Они видят его чаще, чем я. До идеального отца ему далеко, но он, по крайней мере, не притворяется тем, кем не является на самом деле. Так что я не советовала бы тебе в него влюбляться. Он никого не впускает к себе в душу. Думаю, это одна из причин, по которой моя мать от него ушла. Возможно… – В этот момент зазвонил ее смартфон, и она, не договорив, ответила на вызов: – Привет, пап. Да. Мы уже на горной дороге. Майки спит. Да, у него все хорошо. Мы все в полном порядке. Увидимся через несколько минут. – Разорвав соединение, она закатила глаза: – Он просто помешан на контроле. Готова поспорить, он контролирует каждый мой вдох.
Окончательно осознав сложность своей задачи, Ли промолчала. Она никогда не была набожной, но сейчас мысленно попросила у Небес мудрости и терпения.
Когда машина подъехала к крыльцу, Уайатт вышел на улицу. Открыв дверцу со стороны Хлои, он наклонился, чтобы помочь ей выбраться из салона.
– Я не инвалид, – пробурчала она и вылезла сама.
Она хорошо выглядела, но одна лишь мысль о том, через что пришлось пройти его юной дочери, приводила его в ужас.
Ли открыла заднюю дверцу и отстегнула корзину с ребенком от сиденья.
– Майки понравилась поездка на автомобиле, – произнесла она с улыбкой. – Он быстро уснул. Вы только взгляните на него, Уайатт. Разве он не красавчик?
Она встала у него на пути и продемонстрировала ему корзину с мальчиком.
Уайатт догадывался, что замышляет эта женщина. Он не скрывал от нее своих чувств по отношению к этому ребенку и ясно дал ей понять, что хочет, чтобы Хлоя отказалась от малыша. Ли это не одобряла. Он собирался проигнорировать ее вопрос. Последнее, чего он хочет, – это привязаться к этому мальчику. Но блеск глаз Ли говорил, что она настроена решительно. Что она не отойдет, пока он не посмотрит на своего внука.
Подняв корзину выше, она отогнула край одеяльца. При виде маленького личика у него пересохло во рту. Когда Уайатт вчера держал ребенка, его переполнял гнев по отношению к парню, который воспользовался его дочерью. Сейчас он видел лишь прелестное невинное создание, которое может завладеть его сердцем, если он не будет осторожен.
– Ну, что вы о нем думаете? – спросила Ли.
– Он правда красивый. – Эти слова дались ему с трудом. – Не могу сказать того же о его одежде. Я так понимаю, это подарок одной из подруг Хлои.
Разбуженный его голосом, малыш сладко зевнул, открыл глаза и заулыбался. Разумеется, это было лишь подобие улыбки, но Уайатт почувствовал, как у него в груди что-то болезненно сжалось.
– Умираю с голоду! – раздался из дверей голос Хлои. – Здесь есть что-нибудь съедобное?
– Пицца в духовке, – ответил Уайатт, благодарный ей за то, что она его отвлекла. – Твоя любимая, с двумя видами сыра. Ты поешь на кухне или в своей комнате?
– На кухне, но после этого я пойду спать. Больничная кровать – просто ужас. О еде я вообще молчу.
По крайней мере, она, кажется, рада, что вернулась домой.
Уайатт открыл дверь, чтобы впустить Ли с малышом внутрь.
– Ли, вы тоже угощайтесь пиццей. Вы будете есть вместе с нами.
Улыбка Ли была подобна солнцу, выглянувшему из-за туч.
– Спасибо, что сказали. Я, будучи наемной работницей, думала, что вы, возможно, не захотите, чтобы я сидела с вами за одним столом.
– Похоже, вы действительно насмотрелись мыльных опер. Все, что есть на кухне, в вашем полном распоряжении.
– В таком случае я надеюсь, что вы не станете возражать, если я буду время от времени готовить. У вас на кухне столько современной техники. Она не должна стоять без дела.
– Можете смело ею пользоваться, – ответил Уайатт и проследовал за дочерью на кухню, где уже был накрыт стол на троих.
Достав пиццу из духовки, Хлоя положила два куска себе на тарелку и открыла банку диетической содовой. Прежде чем сесть, Ли поставила корзину с малышом на соседний стул.
– Почему бы тебе не отнести его в детскую? – спросила Хлоя.
– Майки член твоей семьи, – ответила Ли. – Ему полезно находиться рядом с родными и слушать их голоса.
– Как хочешь. – Пожав плечами, Хлоя продолжила есть. – Тебе лучше знать.
Уайатт сел напротив дочери и нахмурился. Ли делала все для того, чтобы они привязались к малышу. Учитывая его щедрое предложение, он не мог понять, зачем ей это.
Он обнаружил, что наблюдает за Майки, который сжал пальцы в кулак и пытался засунуть его в рот. Ему это никак не удавалось, и он выглядел расстроенным. Но он продолжал пытаться. Что ж, по крайней мере, этот парень не пасует перед трудностями.
