Он обнаружил, что наблюдает за Майки, который сжал пальцы в кулак и пытался засунуть его в рот. Ему это никак не удавалось, и он выглядел расстроенным. Но он продолжал пытаться. Что ж, по крайней мере, этот парень не пасует перед трудностями.
Вдруг малыш дернул рукой и заехал себе кулаком в глаз. Удар причинил ему боль или, по крайней мере, его удивил. Его личико сморщилось, и он начал плакать. Это было не жалобное хныканье, а громкий плач.
Ли тут же подбежала к нему, взяла его на руки и прижала к плечу. Покачивая его, она тихо шептала слова утешения, пока он не успокоился и не начал икать.
Хлоя посмотрела на него с тревогой:
– С ним все в порядке, Ли?
– Да, но он, кажется, проголодался. В больнице нам дали несколько бутылочек с готовой смесью. Побудь с ним, я принесу одну.
Как только она положила Майки в корзину, тот снова заплакал.
– Почему он так орет? – поморщившись, спросила Хлоя. – Разве нельзя что-нибудь сделать, чтобы он перестал?
– Боюсь, тебе придется к этому привыкать. Нам всем придется. – Ли снова взяла мальчика и протянула его Хлое: – Ему нравится, когда его держат на руках. Возьми его. Я сейчас вернусь.
Уайатт заметил панику, промелькнувшую в глазах дочери. Хлоя была ошеломлена, и он ее не винил.
– Дайте его мне, – услышал он собственный голос. – Я могу его подержать.
Ли с удивлением передала ему плачущий сверток и удалилась. Уайатт прижал Майки к груди. Как такое маленькое существо может так громко орать? Его внук уже ведет себя так, словно он главный в доме.
– Привет, Майки.
Услышав незнакомый голос, мальчик перестал плакать и уставился на Уайатта своими большими голубыми глазами. Он тут же начал его покачивать, напевая песню, которая первой пришла на ум. Это была старая песня о судьбе безрассудного горнолыжника. В какой-то момент он обнаружил, что Хлоя смотрит на него с восторгом.
– О боже, папа, ты только посмотри на него.
Похоже, ему нравится, как ты поешь. Ты пел мне эту песню, когда я была маленькой?
В ответ Уайатт лишь пожал плечами. Когда она была маленькой, он проводил с ней мало времени, потому что панически боялся не справиться с ролью отца. Будь все иначе, ему, возможно, удалось бы построить близкие отношения с дочерью. Но прошлое изменить нельзя. Он может лишь помочь Хлое спасти ее будущее.
Ли достала из сумки одну из бутылочек. Смесь была комнатной температуры, так что греть ее не было необходимости. На сегодня Майки еды хватит, а завтра она научится сама готовить смесь.
Вернувшись вниз, она остановилась в дверях при виде Уайатта, качающего на руках Майки и тихо поющего ему. Она не разобрала слов, но его мягкий низкий голос очаровал ее. Майки не плакал. Возможно, у этой семьи все-таки есть шанс.
Когда она вошла на кухню, Уайатт поднял глаза и перестал петь.
– Возьмите его, – сказал он. – Я не гожусь на роль няньки.
Ли забрала у него малыша.
– Хочешь его покормить, Хлоя?
– Нет, лучше ты. Я устала.
Ли села у дальнего конца стола и положила голову Майки на свою согнутую руку. Она никогда не кормила ребенка из бутылочки, но, к счастью, Майки понял сам, что нужно делать. Когда он поднесла к его губам соску, он принялся жадно сосать.
– У парня отменный аппетит. – Уайатт хмурился, но в его голосе слышалась гордость. Ему будет не так сложно привыкнуть к малышу. Хлое, которая смотрит куда угодно, только не на сына, понадобится больше времени. Она боится быть матерью.
Майки уже проглотил половину содержимого бутылочки. Не слишком ли много он съел? Ли вытащила у него изо рта соску. Малыш издал недовольный звук, и она снова дала ее ему.
– Он упрямый, – сказала она. – Интересно, в кого.
Ли перевела взгляд с отца на дочь. Хлоя ела пиццу, по-прежнему не обращая внимания на них с Майки. Уайатт хмурился. Похоже, ее попытка пошутить не удалась.
Через несколько минут Майки доел смесь. Теперь, если она все правильно помнит, нужно сделать так, чтобы он срыгнул.
Она приподняла его, прижала к плечу и начала поглаживать по спинке. Вместо того чтобы срыгнуть, он недовольно захныкал. Что она делает не так?
Вдруг он громко рыгнул, и Ли почувствовала, как по ее плечу потекло что-то теплое. Отодвинув его от себя, она обнаружила, что ее водолазка и его костюмчик перепачканы смесью.
– О боже! – воскликнула Хлоя, наморщив нос.
Лицо Уайатта осталось бесстрастным. Похоже, то, что произошло, его нисколько не смутило.
Прежде чем Ли успела объяснить Хлое, что ребенок после кормления должен срыгнуть, от подгузника Майки пошел неприятный запах.
Уайатт поднял бровь:
– Мы оставим вам немного пиццы, Ли.
Она кивнула и понесла своего племянника наверх.
К концу дня Ли вымоталась. Она подмыла Майки, поменяла ему подгузник, одела его в чистый комбинезон и уложила в кроватку. Пока он спал, она постирала его и свою одежду, сделала Хлое холодный компресс и простерилизовала бутылочки и соски, купленные в «Беби Март».
Она едва успела проглотить два куска разогретой пиццы, как Майки проснулся и захотел есть. Она снова покормила его, на этот раз положив себе на плечо специальную салфетку.
Уайатт куда-то уехал, а Хлоя спала, поэтому в доме было тихо. Взяв Майки, Ли села в кресло-качалку. Малыш, который уже к ней привык, спокойно смотрел на нее своими большими глазами. Если бы Хлоя только могла его видеть в эти минуты. Когда она отойдет от шока, она, безусловно, его полюбит.
Жаль, что их с Кевином мать никогда не узнает о существовании Майки. Она не раз говорила Ли, что мечтает о внуках. Она радовалась помолвке Ли и Эдварда и очень расстроилась, когда узнала, что свадьбы не будет. Ли не стала ей рассказывать, что застала Эдварда в постели с другой девушкой и что он обманывал ее с самого начала.
Сможет ли она когда-нибудь снова довериться мужчине? Впрочем, сейчас ей не нужен ответ на этот вопрос. В ближайшее время главным мужчиной в ее жизни будет тот, что лежит у нее на коленях.
За окном сгустились сумерки. Майки закрыл глаза. Его ровное дыхание говорило о том, что он уснул. Тогда Ли осторожно взяла его и отнесла в кроватку. Бросив на малыша нежный взгляд, она взяла трубку радионяни и на цыпочках вышла из комнаты.
В дальнем конце коридора была уютная зона отдыха с мягкой мебелью, газовым камином, книжным стеллажом и современным телевизором. Поваляться на диване и посмотреть какой-нибудь фильм было бы настоящим блаженством, но ей был необходим свежий воздух.
Выйдя через стеклянную дверь на балкон, Ли положила трубку на складной стул и, прислонившись к перилам, вдохнула прохладный вечерний воздух, пахнущий соснами. Внизу горели огни курорта, принадлежащего Уайатту.
