Джина Вэрни оказалась изящной дамой с темными волосами. Марго Хьюз, жена фермера, была пухлой и симпатичной, а у Салли, ее дочери, уже намечался второй подбородок, и становилось ясно, что от матери дочка не отстанет.
Шину представили всем. В глазах публики горело легкое удивление и любопытство, но девушка, которую Роб так неожиданно привез с собой, им понравилась. Особенно его выбор одобряли мужчины: фермер Хьюз, молодой доктор со строгой внешностью Дэвид Эванс и командор Энтони Вэрни. Роб показал себя человеком со вкусом.
Приезд Шины придавал вечеру особую, праздничную атмосферу. Еда была великолепна, за столом много беседовали и смеялись.
Кэл поддерживал беседу, когда к нему обращались, но и только. Элейн посадила рядом с ним Салли Хьюз, и она болтала, изредка замолкая, чтобы поесть, а затем, набравшись сил, снова вступала в беседу, довольствуясь его редким взглядом, кивком или короткой репликой. На сидящего рядом с ней командора она не смотрела вовсе, но тот, казалось, и не возражал.
Шина прекрасно проводила время. Она была влюблена в Роба, и невинный флирт с доком Эвансом только поднимал ей настроение.
Роб рассказал о ее работе со свойственным только ему энтузиазмом. В его устах все звучало захватывающе и увлекательно, даже для самой Шины. На нее тут же посыпались различные вопросы. Шина охотно отвечала, рассказывая о том, что ей приходится делать. Потом она завела речь о работе самого Роба. О программе с домом Айвори, которую Роб продюсировал, они уже слышали от Элейн.
– Я водил Шину в этот дом накануне, перед сносом, – сообщил Роб. – В самую полночь. Решил, что если у духов и начнется вечеринка, то именно в это время.
– Он сказал мне, что это дом с привидениями, – добавила Шина. – Интересно, объявятся ли духи в той многоэтажке, которую построят на этом месте?
Элейн легонько вздрогнула.
– Вы верите в призраки? – спросила она, обводя всю компанию таинственным взором, стараясь, как хорошая хозяйка, не обойти им никого из присутствующих.
Это дало им новую пищу для беседы. У каждого имелась своя история с привидениями. Командор рассказал о призраках на море, а у Хьюзов была овчарка, которую никто не мог заставить пройти мимо ручья, в котором десять лет назад утонула старая Эльфин Уильямс.
Жизнь – странная вещь. И странные вещи происходили в ней. Шина слушала затаив дыхание, но в какой-то момент невольно заметила, что Кэл откинулся на спинку стула, в то время как все остальные, наоборот, подались вперед. На его лице отражалась откровенная скука.
Ясным и отчетливым голосом она обратилась к нему:
– А вы, Кэл, не встречали призраков в Гималаях?
Они сидели на разных концах стола, и его короткое и столь же отчетливое «нет» эхом разнеслось по столовой.
– Нет? – повторила она. – Как обидно! А я полагала, что духи предпочитают именно таинственные и загадочные места.
Ей было хорошо известно, что, даже если с Кэлом Хьюардом когда-то и случилось что-нибудь таинственное и необъяснимое, он вряд ли рассказал бы об этом, сидя за столом, дабы поддержать, по его мнению, пошлую тему. Но почему он считал себя вправе взирать на других свысока, столь явно демонстрируя свое превосходство, и рассматривать окружающих как некую второсортную форму жизни?
– Мне жаль, что я вынужден разочаровать вас, – ответил он.
– Уж вы-то, конечно, в призраков не верите?
– Зато в них верите вы. – Ответ прозвучал как нечто само собой разумеющееся.
– Кто знает? – с легкостью ответила она. Действительно, точно не знает никто. Легковерной Шина себя не считала. Нет, она была готова рассмотреть иные версии. Позицию Кэла Хьюарда можно было назвать узколобой и лишенной всякого воображения.
Шина обратилась к остальным гостям:
– Атмосфера в доме Айвори достаточно жуткая, может быть, это воображение, но я не удивилась бы, увидев там призрак если не Чарльза Хэрроу, то его жены.
Она посмотрела на Марго. Марго возразила:
– Но она ведь не была убита, не так ли? Убили мужа?
– Да, – согласилась Шина. – Но вдруг она страдала больше, чем он? – Все внимательно смотрели на нее, готовясь выслушать ее гипотезу. – Все считали, что своего мужа отравила она, хотя доказательства так и не были найдены. Представьте себе, какой неимоверно тяжелой была впоследствии ее жизнь, ведь все обвиняли ее. – Голос Шины дрогнул.
Роб засмеялся:
– Милая, мне кажется, историю бедной Флоры ты приняла слишком близко к сердцу. Кстати, как продвигается твоя статья?
На секунду она задумалась. Тем временем Роб пояснил:
– Шина подумывала написать статью о женщинах, обвиненных в убийствах, но не осужденных за недостатком улик. Она собиралась назвать ее «Виновны или нет?».
– Взять, к примеру, Мадлен Смит из Глазго. Ее обвинили в убийстве любовника, который пытался ее шантажировать. – Собственный рассказ захватил ее. – Вообразите, через что ей пришлось пройти. Все тыкали в нее пальцем и шептались за спиной. А ведь ей было всего девятнадцать.
Кэл усмехнулся:
– Да, только вот умерла она в девяносто два года, предварительно пережив двух мужей. Судя по всему, умирать Мадлен не спешила. Характер у нее был жесткий, как пара старых ботинок, и встреча с ней никогда не сулила людям ничего, кроме неприятностей.
Джон Хьюз с улыбкой взглянул на Шину:
– Может, стоит немного сменить ракурс вашей статьи?
На лице Шины отразилось сожаление.
– А я и не знала, что вы изучали криминалистику, Кэл.
– Не изучал, – ответил Кэл. – Но прежде чем потратить драгоценное время, привлекая читательские симпатии на сторону этих двух дам, не лучше ли кое-что уточнить. Первый муж Флоры Хэрроу был отравлен, так же как и Чарлз Хэрроу, за которого она вышла позднее?
Тот факт, что Шина не проводила никаких исследований о скандальном доме Айвори, стал очевиден.
Она ответила:
– Боже мой, ваша осведомленность бьет через край, – и выдавила из себя улыбку, скрывая вспыхнувшее негодование, это далось ей с большим трудом.
Теперь Шина твердо знала, что статьи не будет. С улыбкой на лице она сказала:
– Послушать вас, так выходит, что Мадлен и Флора не достойны ни малейшего сострадания. А ведь это всего лишь женщины.
Роб поднял бокал и провозгласил:
– За Мадлен и Флору, двух прекрасных дам, возможно ушедших от правосудия.
– Когда происходили все эти ужасные события? – спросила Элейн, и Роб успокоил ее:
– Сто лет назад.
– В таком случае, – сказала Элейн, – я не прочь выпить за них.
Даже Кэл поднял свой бокал, сопровождая этот шутливый тост ироничной ухмылкой, и Шина услышала собственный голос, обращенный к нему:
– За кого вы пьете, Кэл? За Флору или за Мадлен? С таким отменным знанием их биографий, как ваше, вы просто должны отдавать предпочтение одной из них.
