— Ты уже об этом говорила.
Мерроу тяжело вздохнула, боковым зрением заметив, что они уже почти подошли к его дому.
— Парочка — это два человека, верно? В данном случае мужчина и женщина...— сказал Алекс, остановившись и, видимо, решив дождаться от нее продолжения. Но она не дала ответа.
— Теперь я действительно хочу, чтобы ты поставил меня на землю, Алекс.
— Мы почти пришли.
В том-то и дело, что они никогда не «придут», куда бы ей хотелось прийти. Внезапно ей стало страшно. Более глубокие отношения с этим мужчиной могут ранить ее душу. И ранить очень больно.
— Алекс, я не шучу. Поставь меня на землю. Мне хочется вернуться к себе домой.
Сердце Мерроу стучало все громче и громче.
— Ты действительно хочешь сбежать? А где же решительная О'Коннелл, которую я так хорошо знаю?
— После десяти дней знакомства? Нельзя хорошо узнать человека за десять дней.
— Ну, допустим, за одиннадцать...
— Поставь меня на землю!
— Послушай, если я пройду еще несколько шагов, мы окажемся в саду за моим домом, и я опущу тебя на траву, раздену и начну целовать и ласкать, пока ты не примешься громко стонать от удовольствия, как обычно. Ну что, ты по-прежнему хочешь, чтобы я остановился и отпустил тебя домой?
— Нет, ты прав, я не хочу, чтобы ты останавливался.
Нельзя же врать самой себе!
Алекс очень медленно потянул ее вниз, позволив ей соскользнуть на землю. Мерроу, тряхнув головой, поправила свой хвостик и посмотрела ему в глаза, потрясающие каштановые глаза с золотистыми бликами, поблескивающие так ярко и тепло, что она будто полностью растворилась, заглянув в них. Он протянул руку, с нежностью убрав растрепавшиеся волосы с ее зардевшегося лица.
— Идем скорее, я не могу больше ждать. Мне так хочется поцеловать тебя по-настоящему.
Алекс посмотрел на часы на тумбочке, как раз над головой Мерроу. Сейчас в любую минуту она может проснуться...
Ее внутренние биологические часы никогда не подводят. Алекс это знал, так как уже целый месяц провел рядом с ней. И через месяц у него накопилось достаточно знаний, чтобы попробовать перейти на следующую ступень их отношений.
На этот раз он решил добиться того, чтобы Мерроу осталась у него на ночь. За целый месяц такого не случалось ни разу. После короткого сна она обязательно просыпалась... и уходила.
Пора принимать какие-то меры.
Посмотрим, что можно сделать с помощью ласки.
Осторожно, стараясь не потревожить сон женщины, он приподнял пуховое одеяло, любуясь темно-рыжими волосами, разметавшимися по подушке. Хорошо бы увидеть ту же картину утром при восходе солнца.
Алекс глубоко вздохнул и задержал дыхание, потом, едва касаясь кожи, провел кончиком пальца по ее руке, от плеча до запястья, и как можно осторожнее выдохнул.
Она улыбнулась во сне.
Поспи подольше...
Какое у нее великолепное тело! Когда он поласкал нежную кожу на ее груди, Мерроу тихо застонала, чуть приоткрыв рот.
Тсс!
Алекс осторожно провел рукой под грудью, погладил сверху, потом добрался до сосков. Он сразу почувствовал, как они отреагировали на его прикосновение. Даже во сне Мерроу откликалась на его ласку.
Послышался тихий стон...
Этот звук вызвал мгновенную реакцию в его собственном теле. Пусть еще немного подремлет, а потом он осторожно войдет в нее.
Он нежно ласкал ее, надеясь, что она снова глубоко заснет.
И когда ее дыхание сделалось ровным, он принялся ласкать ее внизу живота, медленно опускаясь все ниже.
— Алекс... — чуть слышно прошептала она его имя. Ей снилось во сне, что они занимаются любовью?
Он мягко раздвинул ее бедра...
Мерроу видела самый эротический сон в своей жизни.
Похоже, она застряла в загадочной области между глубоким сном и пробуждением, где сны полны призрачных образов и где она всем телом ощущала воображаемые прикосновения так, как никогда не ощущала наяву. О, и это были та-акие ощущения...
— Да...
Она почувствовала, что ей осторожно развели ноги и крепкие уверенные пальцы принялись мягко ласкать ее.
Во сне она была уже вся влажной от желания, и ее тело жаждало, чтобы эти нежные прикосновения сделались еще более смелыми и заманили ее на самый край пропасти, в которую она ринулась бы с огромным наслаждением.
Пальцы от ласк перешли к действию. Так хорошо... не останавливайся... не...
— Не останавливайся...
Ее невидимый возлюбленный вздохнул, она почувствовала кожей плеча его теплый выдох.
В ее затуманенном мозгу началась борьба между пребыванием в глубокой дреме и пробуждением... Она выбрала сон и вцепилась в него изо всех сил; желая продлить его как можно дольше. Палец входил и выходил, и спящая Мерроу покачивала бедрами в такт движениям. Никогда еще ей не было так легко — ни малейшего стыда. Удовольствие в чистом виде! Конечно, это сон! И ей не хотелось просыпаться.
— Алекс.
Она произнесла вслух его имя? Трудно сказать. Жар в нижней части живота становился все отчетливей.
— Я здесь, — послышалось ей.
Один палец превратился в два. Мерроу откинула голову на подушку.
— Алекс...
Граница между сном и явью стала более призрачной.
— Я здесь, — вновь прошептал ей на ухо ласковый мужской голос. — Не открывай глаза. Ты спишь... Спишь... Спишь...
И когда Мерроу уже не могла терпеть мук наслаждения, она застонала, крепко зажав ногами руку невидимого возлюбленного, и ее тело выгнулось навстречу волнам удовольствия.
— О...
Алекс почувствовал, как крупная дрожь пробежала по телу женщины.
— Боже...— прошептала Мерроу, когда немного отдышалась.
И вдруг услышала веселое:
— А ведь мы только начинаем.
Неужели он на самом деле думает, что она после всего этого еще на что-то способна?
— Не думаю, что в ближайшие недели мне чего-либо захочется.
— Захочется, и очень скоро!
Вряд ли! Мерроу ощущала полное физическое опустошение. Ей даже трудно было открыть глаза.
— Тебе приснился хороший сон? — раздался у нее над ухом глубокий хриплый голос Алекса. — Надеюсь, эротический?
Мерроу не могла ничего говорить.
Алекс слегка развернул ее тело вбок и почему-то сполз с кровати.
Она удивленно открыла глаза: он сидел на коленях между ее раздвинутых ног.
— Что ты делаешь?
Он улыбнулся ей греховной улыбкой.
— Я не хочу просыпаться.
— Ты, должно быть, издеваешься надо мной. Иди ко мне скорее!
Но Алекс слегка приподнял бедра Мерроу и подсунул под ее ягодицы подушку.
— Ты хочешь меня убить? А, я, наивная, полагала, что тебе хоть немного нравлюсь.
