— Мне надо на пару дней в Питтсбург.
В голове у Сары роилась масса вопросов: кто звонил? откуда? зачем?
Позабыв о фотоснимках, Сара спросила напрямик:
— Что ты там забыл? Зачем тебе занадобилось в Питтсбург?
— Там произошло крушение товарного поезда, опрокинулись цистерны с бромом. Власти беспокоятся, что эта мерзость попадет в систему водоснабжения города. Больше я ничего не знаю. Мейсон хочет, чтобы я сделал фоторепортаж еще до прибытия спасателей.
— Кто такой этот Мейсон?
— Чарлз Мейсон — главный редактор «Ю. С. ревю».
Сара изумилась. Это был один из ведущих журналов страны. Но какое отношение ко всему этому имеет Нат?
— А с чего это Мейсон звонит тебе? Что-то не пойму…
Теперь пришла очередь удивиться Нату.
— Я думал, ты знаешь… Он всегда звонит мне в подобных случаях и заказывает репортаж. Это помогает мне быть в форме.
— И надолго ты обычно исчезаешь? — спросила она безжизненно.
— Ну… обычно не больше чем на недельку.
— И часто подобное происходит? — полушепотом спросила Сара.
— Раз или два в месяц.
— О-о-о…
Неужели Нат так часто уезжает? Господи, неужели опять она впускает в свое сердце мужчину, для которого она и ее любовь никогда не станут главным в жизни? А как же Дэнни? Ему вовсе не нужен приходящий папаша…
Нат шагнул к ней, но молодая женщина отпрянула.
— Почему ты не сказал, что по-прежнему носишься по белу свету? Я-то думала, это в прошлом! Считала, что теперь ты остепенился — и вот тебе на!
— Неужели для тебя это новость? Да это всем известно! Знает Джерри, знают репортеры, секретарши — каждая собака в редакции!.. Я не делал из этого секрета, Сара.
Она отступила назад.
— А я вот об этом ничего не слышала.
Воцарилось гробовое молчание, потом Сара тихо спросила:
— А как же последний месяц? Ведь ты все время сидел дома…
— Просто ничего не подворачивалось. Не пойму, с чего ты так расстроилась.
Он не понимает! Не понимает… Что ж, придется объяснить!
— Мой отец сбежал от матери, едва только узнал, что я должна родиться! Отчиму было на меня глубоко наплевать! А Джим считал, что долг жены — сидеть дома и ждать, когда муж соизволит вернуться! И только я вообразила, что встретила наконец человека, для которого слова «семья» и «дом» не просто пустой звук, как все начинается сызнова! Если ты считаешь, что я жажду повторить все сначала, то ты просто кретин! Немедленно вези меня домой!
— Но я думал, мы поедем обедать!
Он во что бы то ни стало должен был ее удержать, переубедить. Она не может вот так уйти из его жизни!
— Ты ведешь себя так, словно ничего не произошло. А произошло непоправимое. Я не хочу тебя больше видеть! Не могу я привязаться к человеку, который завтра или через день сделает мне ручкой и упорхнет! Неважно куда — в Калифорнию, в Исландию, к черту на рога! Ну как ты не понимаешь? Я не позволю творить такое ни с собой, ни тем более с Дэнни!
Нат твердо знал только одно — нельзя позволить ей разорвать связывающую их ниточку.
— Погоди! Послушай…
— Не желаю ничего знать! — отрубила Сара. — Лучше покончить со всем сейчас, покуда между нами еще ничего не было! Прошу, отвези меня домой, Нат!
Он глядел ей в глаза и видел там отчаяние и боль. И ничем нельзя было ей помочь…
В машине они не сказали друг другу ни слова. Сара даже не позволила ему проводить ее до веранды. Бросив через плечо: «Пока, Нат!» — она направилась к дому. И даже не помахала ему на прощание…
Широко шагая, Нат шел через здание аэропорта. На плече у него болтался кофр с фотооборудованием, а в руке он нес небольшой чемоданчик. Работа сделана. Мейсон будет доволен. Нат во многом превосходил прочих фотожурналистов — всегда безошибочно выбирал угол съемки, всегда оказывался в нужном месте. Однако все соблазны интереснейшей работы как-то потускнели, стоило Саре выйти в тот злополучный день из его машины. Что с ним творится? Неужели все из-за этой женщины?
Но то, что ему придется много ездить, вовсе не означает, что ему на нее наплевать! Да, это правда, — он дорожит свободой, но Сара ему не меньше дорога. К тому же разлука должна только усиливать радость встречи, очарование обладания друг другом…
Ах как хочется ей позвонить! Но ведь она может бросить трубку… Нет, он встретится с нею, и они поговорят с глазу на глаз, хочет она того или нет.
Колесики тележки наотрез отказывались катиться в нужном направлении, и Саре пришлось изрядно попотеть, толкая ее перед собой по супермаркету. Обычно ее манили изысканные ароматы, и она покупала то кусочек свежайшего голландского сыра, то парочку пышных булочек с изюмом. Но в последнее время ей ничего не хотелось. Она рассеянно сунула в тележку батон хлеба и покатила ее дальше.
Скользя взглядом по рядам разноцветных баночек, она думала о Нате — как, впрочем, и всю прошедшую неделю. Она скучала по нему. О, как она по нему скучала! Но внушала себе, что приняла единственно правильное решение. Куда ей тягаться с его драгоценной работой! Продолжая отношения с Маккендриком, она неизбежно подставила бы себя под очередной удар.
Сара укладывала в тележку кусок ветчины, когда услышала за спиной:
— Для пикника маловато…
Этот голос она узнала бы из тысячи. Но услышать его здесь никак не ожидала.
— Каким ветром тебя сюда занесло?
Больше всего на свете ей захотелось кинуться к нему на грудь, но приходилось быть твердой. Она ведь поклялась себе!
— Да вот, вернулся живой, здоровый и голодный как волк! Заехал к тебе и обнаружил Эмбер, воркующую над Дэнни. Она мне охотно выложила все про тебя.
Сара обожгла Ната взглядом, который обратил бы в бегство девятерых мужчин из десяти. Но он лишь ухмыльнулся.
— Ну, что я мог поделать? Видно, я ей нравлюсь…
Сара шла, уставившись в пол. Тележка Ната не отставала и в конце концов преградила ей путь.
— Слушай, возьми виноградику, сладенькую дыньку и сделаем классный фруктовый салат! Завтра он пригодится.
— Завтра?
— Хочу пригласить вас с Дэнни в парк.
Вот самоуверенный тип попался! Но как он, черт его возьми, хорош!..
— Я же сказала тебе, Нат, что не хочу тебя видеть…
Но он приложил палец к ее губам.
— Разве миссис Пеннингтон не учила вас, что настоящим леди неприлично употреблять выражение «не хочу»?
Сара зло покосилась на него, а он принялся нежно поглаживать пальцем ее губу. И лед в ее сердце начал подтаивать. Что же делать? Она не хотела снова страдать, но скажи она ему сейчас «прощай», разве не обречет она себя на страдания?..
