— Потому что это странно, — протянул Хартли, но почувствовал, что соглашается с мнением друга.
— Действительно, это очень странно. Однако мы не можем отрицать правдивости ее рисунков. К тому же Воны не собираются нас шантажировать. И это объясняет, почему они ведут такой замкнутый образ жизни. Я бы тоже осторожно выбирал, куда идти и кого считать другом, обладай я таким даром.
— Можешь себе представить, насколько ценным был бы такой дар в нашей работе? — спросил Джиффорд.
Трое друзей переглянулись, потом задумчиво нахмурились. Ценность такого дара увидеть было нетрудно. Хартли понимал, что их сочтут сумасшедшими, изложи они свои идеи руководству.
— Как сказал Яго, он не обладает даром знать, что человек думает или чувствует, — пробормотал Джиффорд. — Это заставляет задуматься, а нет ли такой способности у кого-нибудь из их клана?
— Черт возьми, только подумайте, как все это можно было бы использовать! — Олдус покачал головой, потом посмотрел на Хартли: — Ты это и собираешься сделать? Использовать их? Поэтому-то мы и намерены встретиться с ними снова?
— Да. — Хартли провел рукой по волосам, взлохматив свою аккуратную прическу. — Не представляю, как им удалось разнюхать об этих проклятых сестрах, но они знают много — и это факт. И могут узнать еще больше. Сейчас я готов признать все, что угодно, даже языческий ритуал в полнолуние, если это остановит убийство.
— Это было неприятно, — сказал Яго, приканчивая бренди, которое подала ему озабоченная Алтея.
Алтея села рядом с дядей на мягкую кушетку, на которую он рухнул после ухода Маргариты и Клодетты. Яго воспользовался альбомом племянницы, но Алтея пока не нашла в себе мужества взглянуть на его рисунки. После того, что дядя увидел рядом с Клодеттой, она знала, что на рисунках будут печальные, даже мрачные образы. Приезд в Лондон, возможно, был вызван самыми добрыми намерениями, но тут обнаружились такие пугающие капканы, каких Алтея не ожидала.
— Может быть, нам лучше отойти в сторону? Мы его предупредили. Достаточно.
— Нет, и в душе ты тоже знаешь, что этого мало. Ты была права, теперь мы несем ответственность, — слабо улыбнулся Яго и ласково похлопал племянницу по сцепленным на коленях рукам. — На этот раз я подготовился, но прости мне минутную слабость после тяжелого испытания. Да еще обе сразу — это было действительно тяжелое испытание. — Он покачал головой. — За такой красивой внешностью кроется настоящий дьявол, это просто грех. Этого дьявола в них могли бы заметить и не только такие, как мы.
— Ну, если бы он проявился в виде большой волосатой бородавки, — пробормотала Алтея и порадовалась, услышав смех Яго. — А зачем они сюда явились?
— Не хотел бы показаться тебе хвастуном, но Маргарита желает меня.
— Ах, конечно, и она не из тех женщин, которым, нравится, когда их отвергают или отодвигают в сторону. На мгновение я даже испугалась, уж не знают ли они что-то о нас.
— Нет, иначе они не стали бы рисковать и приближаться к нам.
— Ты прав. Как ты думаешь, Маргарита опасна для тебя?
— Она злится — значит, опасна, и я сознаю, какую угрозу она представляет и для меня, и для других. Алтея, мы должны во всем этом разобраться до конца. И ты знаешь это не хуже меня. Ты сказала об этом еще раньше, чем я. От тебя этого требуют твои видения, а меня заставляет поступать так то, что я узнал об этих двух дамах. Зачем человеку такой дар, если он не может использовать его на благое дело?
— А воспользоваться им против врагов страны — дело достойное. Я понимаю. Просто я не думала, что опасность, грозящая лорду Редгрейву, может коснуться тебя. И меня.
— Ты тоже рискуешь, вот это мне и не нравится. Но я постараюсь сделать все возможное, чтобы риск был минимальным. Полагаю, нас обоих будут хорошо охранять. Несмотря на все сомнения, эти лорды поверили нам, и у них хватит ума понять, что мы, и в частности наши таланты, могут быть им полезны. — Яго встал. — Скоро появятся наши тайные союзники. Я хочу показать им список, составленный мною вчера вечером.
— Какой список?
— Известных мне джентльменов, которые были любовниками Маргариты или Клодетты. Думаю, такая информация у них уже есть, но мой список им не помешает.
Не успела Алтея спросить, откуда Яго раздобыл такие сведения, как тот уже ушел. Она вздохнула и устало опустилась в кресло. Наивно было думать, что достаточно ей предупредить лорда Редгрейва, а ему — внимательно ее выслушать, и миссия на этом будет выполнена. Ее дядя, кажется, доволен своим участием в тайной войне с врагами Англии, но сама Алтея сильно сожалела о том, что втянула его в эту неразбериху.
Если уж быть честной с собой, то и она испытывает некоторое удовольствие, даже восторг, от возможности помочь своей стране. И от возможности приблизиться к маркизу Редгрейву. Однако тут может случиться и другое: он может стать для нее опаснее, чем французские шпионы.
Впервые увидев во плоти мужчину, который долгие годы являлся ей в снах, Алтея была очарована. Если бы не важность того, ради чего она явилась в Лондон, она принялась бы крутить перед ним хвостом, словно девчонка-школьница. Чем больше она думала о своей реакции на Редгрейва, тем больше начинала опасаться, что все эти годы видений и снов не просто вели ее к этому важному предостережению. Она была так долго связана с Хартли, так привязана к нему — хотя никогда его не видела и ничего о нем не знала, — и возможно, это именно потому, что он тот, кто предназначен ей судьбой.
— И если так, это недобрый поворот судьбы, — пробормотала Алтея, садясь и потирая виски, чтобы прогнать начинающуюся головную боль.
Маркиз — птица слишком высокого полета. Слишком тощие женщины с плохими фигурами, с волосами цвета воронова крыла и странными глазами не привлекают внимания мужчин вроде лорда Редгрейва. О, груди у нее достаточно полные, такие нравятся мужчинам, и бедра округлые, но все-таки она слишком тощая. Такие, как Хартли, предназначены для всяких Клодетт, для красивых светских львиц. К тому же он повеса, опытный соблазнитель. А она не имеет ни малейшего понятия, как играть в такую игру, даже если бы каким-то чудом он захотел поиграть с ней. Если бы Хартли проявил интерес к Алтее, то часть ее готова прямо сейчас, отбросив осторожность, последовать за ним по пути наслаждений. Неувязка только в том, что вместе с телом последовало бы и ее сердце, и когда он покинул бы ее, а мужчина вроде него так и поступает, он унес бы с собой и ее сердце.
Но опять же, размышляла Алтея, если судьба выбрала для нее Редгрейва, то что она может поделать? Постарается не оказаться в дураках, вот и все, что она сможет. Так безропотно подчиняться судьбе — это проявление слабости, решила Алтея. Она заметила на полу кружевной носовой платок. Но вряд ли кто-нибудь может не подчиниться судьбе. Судьба — слишком мощная сила, чтобы с ней бороться.
