— Вот и ладно. — Она шмыгнула носом. — Мне нужно выйти.
— Но...
— Мне нужно в туалет, — быстро закончила она и устремилась в коридор.
Эймон недоуменно пожал плечами, глядя ей вслед, и все-таки последовал за ней.
Колин не покидала свой комнаты еще несколько часов после того, как ее осмотрел врач. В продолжение всего осмотра она сидела молча, односложно отвечая на его вопросы. Только когда врач отбыл, успокоив ее, что с ней и ребенком все в порядке, она еще некоторое время рыдала, не в силах остановиться.
Эймон не выносил женских слез. Даже если они плакали тихо. Это заставляло его острее чувствовать свое бессилие. Каждый раз, когда он видел или слышал плачущую женщину, он испытывал желание подать носовой платок, который неизменно лежал в его кармане, и неловко похлопать женщину по плечу. Так, как когда-то поступал его отец. Одно из немногих его качеств, которые он унаследовал.
Сегодня все повторилось, только сильнее и как никогда раньше. Он чувствовал себя таким беспомощным и неуклюжим, когда такая сильная женщина, как Колин, вдруг расплакалась.
Он вдруг неожиданно понял, что внутри она совсем другая, чем хочет это показать. Сказать, что он был потрясен, — значит не сказать ничего. Он был озадачен, растерян, оглушен. Конечно, может, на нее так подействовало то, что она скоро должна родить. Эймон еще не забыл собственной растерянности, когда перед ним вдруг возникла перспектива принять роды. Колин в этом плане должно было быть легче. Она жила на ферме с лошадьми и, наверное, не раз принимала роды у кобыл. Чего нельзя сказать о нем.
Прихлебывая кофе, он открыл лэптоп, чтобы поподробнее узнать о новом для себя предмете — на всякий случай, если в следующий раз тревога вдруг не окажется ложной.
Изредка из спальни Колин до него доносились приглушенные рыдания. Это его тревожило.
Эймон посмотрел на часы. Если через двадцать минут она не успокоится, он пойдет и выяснит, чем вызван этот плач.
Через несколько минут настала тишина, нарушаемая только тихим равномерным гулом работающего компьютера. Его кофе медленно остывал.
Почитав пять минут, он пришел в ужас. И женщины добровольно идут на такое? Конечно, у них нет выбора, но чтобы он сам, по собственной воле, согласился родить ребенка, зная, через что ему предстоит пройти?.. Он закрыл глаза, не в состоянии спокойно смотреть на фотографии рожающей женщины, которые ему случайно попались на глаза.
Эймон одним глотком осушил чуть теплый кофе, даже не поморщившись, захлопнул крышку компьютера и решил, что информации уже больше, чем достаточно.
Он включил телевизор, краем уха прислушиваясь к тому, что творится за перегородкой. Из спальни Колин не доносилось ни звука. Должно быть, рыдания лишили ее последних сил, и она уснула. Но убедиться в этом не помешает.
Он вышел, и тут его взгляд уперся в дверь напротив. Отцовская студия. Последнее место, где он видел отца. Он покинул родной дом, покинул страну, унося с собой лишь выражение глубокого разочарования, написанного на его Лице, после того, как они обменялись резкими, колючими словами. Кто же мог знать, что это станет их последней встречей? Теперь уже ничего не вернуть, ничего не изменить, но последний взгляд отца ему никогда не забыть.
Эймон помедлил, как когда-то подростком, который, прежде чем постучать к нему и сказать, что он уезжает, долго собирался с духом. В общей сложности на это потребовалось несколько недель. Он сделал глубокий вдох и толкнул деревянную дверь.
Колин уснула и спала до тех пор, пока не пошевелился ребенок. Она открыла глаза, чувствуя какое-то смутное беспокойство, но не сразу вспомнила, что могло послужить этому причиной. Когда события этого дня с отчетливой ясностью проступили перед ней, она застонала. Еще никогда в своей жизни она не опускалась до того, чтобы расплакаться в присутствии других людей, как бы тяжело ей ни было. Не говоря уже о том, чтобы это случилось в присутствии Эймона.
Она хранила все в себе так долго, что наконец ее нервы не выдержали. Измена Адриана, кража денег и пугающая необходимость рассказать об этом пожилому больному человеку. Когда она не выдержала и призналась Деклану, это известие повергло его в такой шок, что он уже не смог от него оправиться. Затем к этому добавился еще ребенок, который должен родиться совсем скоро. Она полностью утратила контроль над ситуацией.
Колин села на кровати и пригладила волосы. Как долго она еще будет оттягивать момент, который рано или поздно наступит?
Велев себе не трусить, она вышла в коридор. Дверь студии Деклана была приоткрыта. Секунду помедлив, она толкнула дверь, вошла внутрь и почти остолбенела.
В кресле своего отца Эймон смотрелся естественно и непринужденно. Так, как и должен смотреться сын своего отца, на которого Эймон так похож. Если бы только он приехал раньше!.. До того, как она совершила непростительную глупость и доверила вести финансовые дела мужчине, которого, как выяснилось, интересовала вовсе не она, а те небольшие деньги, к которым у нее был доступ.
Эймон наконец заметил ее и очнулся от глубокой задумчивости. Выпрямившись в кресле, он спросил:
— С тобой все в порядке?
— Да, спасибо. Извини за недавнюю сцену. — Ее щеки порозовели. — Обычно я не так эмоциональна.
— Все нормально. — Он криво улыбнулся. — Тебе незачем извиняться. Пока у меня было свободное время, я кое-что прочитал в Интернете. И должен признаться, будь я на твоем месте, рыдал бы без остановки, как и любой другой мужчина, зная, что меня ждет.
— Ты изучал, как протекает беременность и роды? — поразилась Колин.
— Если ты не знала, это то, что сделали бы все мужчины без исключения прежде, чем решиться на такое, — он покачал головой, показывая этим жестом всю степень своего потрясения. — Собрать информацию, все обдумать, все взвесить и только после этого принять решение, а не так, как это делают женщины, которые идут на это безумие, руководствуясь не логикой, а сердцем.
— Что нам, бедным женщинам, остается? Доверь природа этот вопрос решать мужчинам, все люди на Земле постепенно бы вымерли, пока вы спорили, рожать или не рожать, — чуть насмешливо заметила Колин.
— Логика железная, — Эймон развел руки в стороны. — С такой не поспоришь. — Он кивнул на лежащую перед ним солидную папку с бумагами, которую она сначала не заметила. — Вот, нашел кое-какие вещи, принадлежащие отцу.
Колин неожиданно напряглась. Сделав несколько шагов, она облегченно выдохнула. Это была не бухгалтерская книга. Это был фотоальбом.
— Твой отец очень любил смотреть фотографии. Не проходило и дня, чтобы он не открывал его.
