— Наслышана о теплых отношениях итальянцев с матерями.
— Да, мы говорим в среднем три раза в год: на Рождество, Пасху и ее день рождения. Сегодня — четвертый — из-за тебя.
Ава застыла под его следящим взглядом.
— Что ж, я способствую семейному единению.
Жанлука никак не отреагировал на шутливое замечание.
— Судя по тому, что они там говорят, ты не хочешь почтить наш дом своим визитом, потому что таишь некую обиду.
Прозвучало почти как обвинение. Как будто его благородное семейство даже гипотетически не может причинить кому-либо зло.
— Что за бред, — возмутилась Ава.
— Кажется, это имеет отношение к свадьбе Алессии. Ты показалась им несчастной.
«Из-за тебя», — чуть не вырвалось у Авы.
— При чем тут это?
— Не знаю. Можете обсудить этот вопрос при встрече.
— С кем угодно, только не с тобой, глава семейства.
— Bene, потому как мне это вовсе не интересно. Сегодня ты отправишься на юг. — Жанлука подобрал с пола смятое платье, которое Ава, находясь в бессознательном состоянии, скинула с себя прошлым вечером. При этом оттуда выскользнул клочок черного кружева — бюстгальтер.
Ава мгновенно покраснела от стыда.
Жанлука молча передал ей одежду. Не последовало ни язвительных замечаний, ни вопросов. Он совершенно равнодушен к ее сексуальному белью. Конечно, через эту комнату, должно быть, прошел целый батальон женщин.
Неизвестно откуда взявшееся чувство ревности ослепило ее. «Да что же это такое?»
— Одевайся, — сказал Жанлука раздраженно.
— Дай мне минутку. — Ава лишь крепче укуталась в простыни, стараясь скрыться от его взгляда. — Что твоя мать сказала обо мне?
— Моя мать? — Жанлука поскреб затылок, как бы задумавшись, но Ава готова была поклясться — он специально напрягает бицепс, рисуясь перед ней.
— Да, женщина, которая родила тебя, если, конечно, ты не сошел с Олимпа, — съязвила Ава и добавила про себя: «Чему я бы не удивилась».
— Ты правда хочешь поговорить об этом?
Нет, она не хотела и думать об этой женщине. Отлично умея вести переговоры с настоящими акулами бизнеса, Ава не смогла ничего ответить напыщенной светской львице, глядевшей на нее свысока на свадьбе брата. Будто бы семья Лорд им, Бенедетти, и в подметки не годится.
Не стоило говорить Джошу, что она вернулась в Рим. Бернард ее бросил, и так хотелось услышать знакомый голос в трубке, поделиться с братом своими переживаниями… Но Джош даже не попытался ее утешить. А теперь и его жена прознала о ее приезде и снова лезет не в свои дела вместе со своей обожаемой матушкой.
— Синьорина Лорд? — Жанлука прервал ее размышления.
— Что?
— Нам пора.
— Нет. Я хочу услышать ответ, — настаивала Ава.
— Она не знает о ночном происшествии, если это тебя беспокоит.
— Происшествии? Ничего особенного не произошло, если, конечно, я не была в это время в отключке.
Повисло напряженное молчание.
— Нет, я ни в чем тебя не обвиняю, — поторопилась заверить его Ава.
— Не произошло, — коротко бросил Жанлука. Кажется, его задели ее слова.
— Я просто пошутила.
— Ты голая в моей постели — вот что я называю происшествием. Ты можешь называть это обычным вечером пятницы. — Он одарил ее долгим пронизывающим взглядом, от которого Аву бросило в жар.
Обычным для нее было работать допоздна и отдыхать в компании Пуаро за бокалом белого сухого вина.
— Нет, — тихо сказала она. — Я была пьяна. Все из-за того, что мое сердце разбито.
— Весьма лестно слышать, что я очаровал вас, синьорина, но как вы понимаете… — Он не успел закончить.
— Какой же ты наглец! Дело в моем молодом человеке. — Ава вся зарделась. — «Бывшем».
— Может, хватит уже обзывать меня? — Жанлука помрачнел.
Она поняла, что вспылила.
— Извини, но ты меня спровоцировал.
Жанлука приподнял бровь, всем своим видом выражая сомнение.
— И где же он?
— А вот это — не твое дело.
Жанлука не обращал внимания на ее слова.
— Твой парень отпускает тебя одну гулять в незнакомом городе, разодетую, как шлюха?
— Такого раньше не случалось! И что это значит? Ха, «отпускает». Я взрослая женщина и сама решаю, как проводить досуг.
— Не итальянец, — заключил Жанлука.
— Кто?
— Твой воображаемый парень, он не итальянец.
Возмущенная, Ава соскользнула с кровати. Отыскав на тумбочке сумку, она принялась рыться в ней, одной рукой придерживая простыню.
— Что там у тебя?
— Сейчас-сейчас, сам увидишь, — пробормотала она. Вот и телефон. Ава поднесла дисплей к лицу Жанлуки. На заставке красовались они с Бернардом в обнимку в одном из ресторанчиков на набережной Сиднея. Это была ее любимая фотография: создается впечатление, что они идеальная пара — он ее опора и поддержка. — Знакомься.
Жанлука взглянул на изображение без интереса.
— Ничего особенного.
— Что-что? — Ава оторопела от такой наглости.
— Между вами нет ничего особенного, иначе ты бы сейчас не находилась здесь. Будь ты моей, я бы позаботился, чтобы ты не вела себя так, как прошлой ночью.
«Моей», — пронеслось в голове у Авы.
— Да никогда в жизни! — Она сорвалась на крик. — Ты не знаешь, о чем говоришь, не знаешь ничего о нас с Бернардом!
— Бернард? — Жанлука отчего-то стал так весел, в золотистых глазах заплясали искры, словно он получал удовольствие от издевательств над ней.
К собственному ужасу, Ава поняла, что предательские слезы катятся по ее щекам.
— Да, Бернард, — всхлипнула она. — К твоему сведению, мы должны были обвенчаться в Риме, но все сорвалось. Мы расстались. О, зачем я говорю тебе все это? Тебе же все равно, ты используешь женщин, меняешь их как перчатки. Что такой человек может знать об отношениях?
— Cosa?
— Ты слышал меня. Повеса.
— Мой английский не очень-то хорош. Не могла бы ты объяснить, что означает последнее слово? — ухмыльнулся он.
Опять она выставила себя дурой. Он смеется. Ава засунула Бернарда обратно в сумочку.
— Мне надо идти.
Она начала расхаживать по комнате, собирая свои вещи. Почему он молчит? Снова уставился в свой смартфон. «Ну и прекрасно».
Чувствуя себя униженной и оскорбленной, Ава опустилась на колени и протянула руку под кровать, пытаясь нащупать туфли. Поздно до нее дошло, что если бы он смотрел сейчас на нее, то увидел бы во всей красе все соблазнительные округлости ниже спины.
— Ава, — позвал он.
— Что? — спросила она недовольно, не высовывая головы из-под кровати. То, как ее имя звучит из его уст, — божественно. Ей показалось или его голос более хриплый, чем обычно?
