— Правда?
— Разумеется! — произнесла Энджел с уверенностью. — Я презираю таких мужчин, как ты!
— Правда? — снова повторил Вольф.
— Да! — закричала девушка. — Ты ловелас, донжуан, соблазняющий одну девушку за другой и бросающий их, как только насытишься. Плейбой несчастный! Человек...
— Такой же, как и твой родной отец, — перебил ее тираду Вольф.
Но даже если он прав...
— Да, такой же! — выпалила Энджел. — Но я простила Стивену его ошибки, потому что он мой отец. А тебя мне любить вовсе не обязательно!
Вольф покосился на Анджелику. Она права в том, что он любил многих женщин и те дарили ему свою любовь в ответ. Но эта была не та любовь, которая связывает сердца и судьбы. И мужчина всегда считал своим долгом откровенно дать понять каждой новой девушке, на что она соглашается, ложась с ним в постель. Вольф пожал плечами.
— Полагаю, я смогу справиться с твоей неприязнью ко мне.
— А я со своей не смогу, — парировала Анджелика. — Мне нужно по крайней мере уважать мужчину, с которым я... я... — Она замолчала, но потом решительно добавила: — Могу тебя заверить, что не собираюсь становиться очередной жертвой в списке твоих побед!
— Какая жалость для тебя, но я только что заверил Стивена, что позабочусь о тебе в его отсутствие, — отозвался Вольф, обиженный ее насмешливым тоном.
Анджелике оставалось только догадываться, каким образом он собирается позаботиться о ней!
— Разве это дружба, которая, как ты говоришь, связывает тебя со Стивеном?
— Так и есть! Наша дружба длится много лет.
Анджелика удивленно взглянула на Вольфа.
— Тогда тебе следовало бы относиться к дочери друга с большим уважением.
— Возможно, ты права, — кивнул Вольф и продолжил: — Но при одном условии; если бы я был абсолютно уверен в твоих мотивах, по которым ты объявила себя его дочерью.
— Я ничего не объявляла и ни на что не претендую. Это факт.
— А как давно ты знала, что у тебя есть отец по имени Стивен Фоксвуд?
— С тех пор, как мне исполнилось двенадцать лет и я спросила у своей матери, кто мой отец.
Вольф усмехнулся.
— Почему же ты вышла на связь с ним только год назад?
Анджелика покраснела.
— Потому что до этого у него была жена, которой могло причинить боль одно лишь сообщение о моем существовании!
— Грейс, — кивнул Вольф. — Скажи мне, Энджел, ты связалась со Стивеном после ее смерти чисто из любопытства или потому, что являешься его законной наследницей и тебя интересовал его счет в банке?
Девушка едва не задохнулась от негодования.
Однако она прекрасно понимала, что многие люди воспримут все именно в таком свете, а уж Вольф точно, после всех-то обвинений, брошенных в ее адрес.
— Стивен уже говорил, что я не думаю о наследстве.
— Но он также уточнил, что именно ты станешь его единственной наследницей.
—Я ничего об этом не знала!
—Но догадывалась? — продолжал давить Вольф. — После смерти Грейс у Стивена нет других родственников, кроме дочери, которая неожиданно появилась на пороге его дома год назад!
Анджелика едва могла говорить от возмущения.
— Полагаю, вам лучше покинуть мою спальню, граф Гамбрелли. —Девушка указала ему на дверь. — Прежде, чем оскорбите меня еще сильнее, чем вы это уже сделали.
— А что такого оскорбительного в замечании, что ты станешь богатой женщиной после смерти Стивена? Это ведь когда-нибудь да случится...
— Ты уйдешь или нет? — Энджел не хотела думать о том, что она может потерять отца. — Я объясню Стивену, что мы с тобой не можем иметь никаких общих дел.
— Ты ничего такого не сделаешь! Если я правильно понимаю, Стивен очень болен, да?
— Да, — кивнула Анджелика.
— А раз так, то ему не пойдут на пользу лишние волнения. Поэтому, если он спросит, мы скажем, что согласны с его условиями. Договорились?
Анджелике хотелось поспорить, но она понимала, что Вольф прав, и поэтому молча кивнула.
— Ладно тебе, Энджел. Ты считаешь меня бабником и бесчестным соблазнителем, я тебя — охотницей за наживой. Мы проведем несколько веселых дней, тебе не кажется?
Совсем нет!
Стивен поставил дочь в трудную ситуацию, хоть и сделал это из заботы о ней.
Вольф украдкой наблюдал за Энджел. Негодование на ее лице сменилось холодным презрением, а потом смирением. Похоже, ради Стивена она согласилась пойти на уступки.
— Ну что, моя дорогая, вопрос проживания мы с тобой уже решили.
— Проживания? — с подозрением переспросила девушка. — Какого еще проживания?
Вольф широко улыбнулся.
— Я так понимаю, ты останешься в этом доме, пока не вернется Стивен?
— Отсюда гораздо ближе ехать до клиники, чем от моей квартиры, — подтвердила девушка.
Вольф удовлетворенно кивнул.
— Мы со Стивеном также решили, что будет лучше, если и я поживу здесь, а не в пентхаусе отеля Гамбрелли на другом конце города.
— Но это смешно! — воскликнула Анджелика. — Мне двадцать шесть лет, мне не нужна нянька!
Улыбка Вольфа стала похожа на волчий оскал. Он явно наслаждался создавшимся положением.
— Но я не собираюсь относиться к тебе как к ребенку, Энджел.
— Я просила не называть меня так! — Девушка в сердцах всплеснула руками.
— Признаюсь, ты скорее похожа на темного ангела, чем на светлого, — лениво заключил Вольф, проигнорировав ее слова. — Но я бы предпочел, чтобы мой ангелочек был скорее взрывным, чем робким и послушным!
— Я не твой ангелочек и никогда им не стану! — бросила Анджелика со злостью. — Если мы будем жить под одной крышей следующую неделю, граф Гамбрелли...
— О, да, будем. Не сомневайся.
— В таком случае я была бы тебе очень признательна, если бы в течение всего этого времени ты воздержался от сомнительных шуток и такого рода замечаний. — Энджел замолчала, услышав, как Вольф рассмеялся. — Не вижу ничего смешного в моих словах! — в ярости крикнула девушка.
Вольф пожал плечами.
— Где твое чувство юмора? Потеряла?
— Зато ты, кажется, нашел.
Анджелика не думала, что когда-нибудь смогла бы шутить с этим мужчиной. Он раздражал ее, злил и... возбуждал.
Вольф вел себя грубо по отношению к Анджелике с самого начала, подозревая ее в нечестности. Теперь, похоже, его подозрения только окрепли.
Ее не должен был привлекать этот человек!
Но между ними существовало явное влечение...
Анджелика гордо вздернула подбородок.
— Если мы будем жить в одном доме...
— Я же сказал, что будем, — снова бесцеремонно перебил ее Вольф.
Девушка кивнула.
— Тогда, граф Гамбрелли, полагаю, нам лучше установить некоторые правила поведения.
