Может быть, он злится из-за того, что бабушка вмешивается в его дела? Или ему неприятно, что с ним будет жить женщина? То есть не с ним, а в его доме. А вообще-то он… он…
Великолепен. Крупный, широкоплечий, отлично сложен. А лицо… А эти небесно-голубые глаза. Красивые скулы. Волевой подбородок с легкой небритостью.
Люсинда прикрыла глаза, вспоминая давешнего нахала.
Как он целовал ее!
Она еще чувствовала его требовательные прикосновения. И его похотливый шепот:
— Привет, крошка.
Мало кто умеет так хорошо целоваться.
Девушка ринулась к шкафу и схватила белые форменные брюки и куртку. В мгновение ока она скинула одежду и облачилась в поварской костюм и удобные светлые туфли.
Вот теперь она настоящий повар. Квалифицированный специалист. По крайней мере так выглядит, а это уже половина дела.
В доме было тихо. Пусто, значит, безопасно. Люсинда добралась до кухни, нашла радиоприемник, похожий на огромный кусок сахара, и попыталась настроить его, переходя от станции к станции, пока не нашла то, что можно было слушать. Передавали арию из «Богемы». Прекрасные звуки наполнили кухню и закружились в воздухе.
Итак, что бы такое придумать, чтобы произвести впечатление на босса? В запасе у нее было несколько кулинарных книг. Одна, объемистая, называлась «Высокая мода в кулинарии», вторая — «Ешьте как итальянцы», а последняя, тоненькая, — «Даже вы сможете научиться готовить».
Воспользовавшись всеми тремя, она, без сомнения, что-нибудь…
— Проклятье! — выругался мужской голос. — Кому-то плохо? Что за стоны?
Люсинда вздрогнула и обернулась. Джо Романо изумленно смотрел на нее с порога.
— Мистер Романо. Джо. Простите, я думала… вас нет.
— Я так и понял. — Он поспешно подошел к радиоприемнику и выключил. — С ним это бывает — сам включается. Надо было вас предупредить.
— Нет, это я его включила. Извините, если мои музыкальные пристрастия не пришлись вам по вкусу.
— Это что, была музыка? Какая-то женщина верещала, надрывая горло.
— Это опера. Называется «Богема».
— Да? Как известно, о вкусах не спорят.
— Совершенно верно, — согласилась Люсинда.
Джо обезоруживающе улыбнулся. Интересно, подумала девушка, он понимает, что за одну его улыбку сотни женщин готовы были бы умереть?
— Никогда не пробовали слушать рок-н-ролл шестидесятых годов?
— Нет.
— Что ж, прямой ответ. Никаких там «может быть» или «не думаю». Просто и без изысков: «нет».
— Будьте уверены, я не стану слушать музыку, когда вы дома, сэр.
— Да ладно вам, Люси. Что вы такая колючая?
— Люсинда.
— Все едино. Можете слушать что хотите, в любое время. Только не так громко, хорошо?
— Конечно, сэр, — кивнула девушка.
— Джо. И простите, если я вас напугал.
— Это ваше право. Я хочу сказать, вы имеете право находиться в своей кухне. Просто вы сказали, что уйдете.
— Я уходил. На пробежку.
— А… Ну, — Люсинда постаралась изобразить веселость, — до вечера, мистер… Джо. В котором часу вы предпочли бы поужинать?
— Часов в семь, в полвосьмого. — Молодой человек пересек кухню и опустился на табурет. — Честно говоря, я еще не завтракал. Я подумал…
— Вы подумали… — подхватила Люсинда и только потом догадалась, что хотел сказать босс. — Ах да. Хотите, чтобы я сейчас что-нибудь приготовила?
— Если вы не против.
— Не против? Да, конечно.
Девушка почувствовала, что сердце забилось как-то неровно. Да что трудного может быть в обычном завтраке? Уж поджарить омлет она сумеет. Даже вафли приготовить несложно, если подглядывать в кулинарную книгу. А еще блинчики. Только бы они не прилипли ко дну сковородки.
— Посмотрим, — протянула Люсинда, чуть не ввалившись в открытый холодильник немыслимых размеров. — Что у нас есть? Ага. Яйца. И бекон. И хлеб из семи злаков. — Она обернулась, лучезарно улыбаясь. — Бекон, яйца и тосты. Как вам?.. Что-то не так?
Не отрываясь, Джо смотрел куда-то на пол. На ее ноги. Неужели она умудрилась вляпаться во что-то? Нет, все в порядке. Люсинда глянула вниз: белые туфли выглядели нормально, ведь каждый вечер она терла их щеткой по полчаса.
— Ваши туфли. — Он медленно поднял глаза.
— Что?
— Они… ммм… очень удобные.
Похоже, он хотел сказать что-то другое. Глаза у него потемнели, а между черных бровей пролегли две морщинки.
— Я знаю, — кивнула Люсинда, стараясь не выдать удивления. — Я весь день на ногах, а на кухнях обычно нет ковров. Полы твердые — деревянные или плиточные… — Она запнулась. Джо снова смотрел вниз, словно никогда прежде не видел женских ног. По крайней мере таких. Сначала опера, теперь туфли. Да, в этом доме легкой жизни не жди. — С моей обувью что-то не так, мистер Романо?
Он поднял голову, глаза все еще были темными.
— Нет, конечно, нет. — Он улыбнулся, но как-то странно, вымученно. — Вы, кажется, сказали, что приготовите мне яичницу с беконом, да?
— Да. Если вам это подходит.
— Подходит. Как раз то, что нужно.
Джо наблюдал, как его светловолосая, благоухающая цветочными ароматами повариха с высокими скулами и мягкими губами выдвигала один ящик за другим — очевидно, в поисках сковородки. Он встал, чтобы помочь ей, и тут его осенило. Скулы, запах, волосы. И, наконец, туфли…
Нет, в жизни дважды два не всегда четыре. Это правило помогло ему когда-то заработать первый миллион.
Люсинда. Люси. Люси. Молодой человек прищурился. Что ж, посмотрим.
Наконец девушка нашла большую сковороду, поставила ее на плиту и положила на нее несколько кусочков бекона.
Даже Джо понимал, что для приготовления чего бы то ни было необходимо включить конфорку — иначе не получится.
— Нужно включить, — предложил он.
— Я знаю. — Люсинда стояла к нему спиной, но молодой человек чувствовал, как напряжены ее плечи. — Просто я никогда не видела такой модели плиты.
Что ж, уважительная причина. Плита действительно непростая — чудо техники. Если бы повариха не получила специального образования, она вряд ли сумела бы управиться с этим монстром…
Хотя, с другой стороны, около выключателя ясно написано «Вкл.» и «Выкл.» — даже ребенок понял бы.
— Нужно нажать на эту большую кнопку. Да, вот так. Теперь на ту, что справа. Вот и все.
— Спасибо.
— Не за что. — Джо озадаченно наблюдал, как девушка берет миску, достает яйца, неуклюже разбивает их. Одно яйцо почти целиком вылилось на стойку. — Вот проказники.
— Угу, — кивнула Люсинда, разбивая еще одно.
Кусочек скорлупки упал в миску. Она попыталась вытащить его.
