— Я сказала, отпустите меня.
Теперь она уже шептала, ее руки сжимали его запястья.
— Ну же.
Голос дрожал, ресницы трепетали. Молодой человек притянул ее еще ближе и снова припал к беспомощным теплым губам. Люсинда застонала. Джо услышал, что вторит ей.
— Люси, — шептал он. А она уже обнимала его за шею, прижимаясь к нему.
Сладко. Как сладко. Ее вкус был похож на ее запах: аромат гардении, шиповника и фиалок.
Еще, еще, стучало в голове у Джо.
Девушка трепетала, словно листок на легком весеннем ветру, и он чувствовал, что если не овладеет ею немедленно, то просто потеряет сознание. Джо скользнул рукой по ее бедру и притянул ее к себе. Он начал покрывать поцелуями ее шею, и она запрокинула голову.
Все. Пора. Больше ни о чем он думать не мог. Время замерло. Молодой человек ничего не видел и не слышал, важным было только одно — соединиться с ней, ответить на ее желание. Люсинда прижималась к нему, бормотала его имя и целовала с неистовой страстью.
Зашуршала расстегиваемая молния.
— Нет, — протестовала девушка, но Джо знал, что никакого смысла в этом слове не было: она сама помогала ему снимать ее дурацкие белые брюки.
Он поднял ее и усадил на стойку. Боже, какая красавица, мелькнуло в голове. Дрожащими руками Джо стащил с себя футболку и расстегнул джинсы. Больше всего ему хотелось скинуть с нее куртку и увидеть ее грудь. Дотронуться до нее, поцеловать. И в следующий раз он непременно это сделает, но не сейчас — слишком велико желание, некогда отвлекаться.
Он провел рукой по ее бедру — мягкому, шелковистому.
Люси застонала и выгнулась назад, словно лук.
— Да, — охрипшим голосом сказал Джо, — теперь.
Да, да, именно этого она и хотела. Отдаться ему прямо сейчас. Быть его… его…
Кем?
Люсинда открыла глаза. Все предметы в кухне кружились как в водовороте. И она увидела всю картину словно со стороны: синеглазый незнакомец стоит вплотную к ней, а она сидит на стойке без брюк. Человек, который унизил ее прошлым вечером, пытается повторить содеянное, только на этот раз с ее помощью.
Открытие потрясло девушку. Господи, что он делает? Почему она отвечает ему? Люсинда спрыгнула на пол.
— Вы!.. — закричала она. — Вы… вы… вы… отвратительный, испорченный, бесчувственный сукин сын…
Она размахнулась, чтобы ударить его, но он успел поймать ее руку.
— Только не бесчувственный, — возмутился Джо. — Остальные эпитеты еще можно обсудить, но…
— Это были вы! — Глаза девушки полыхали зеленым огнем. — Это вы схватили меня вчера!
— Схватил? Детка, да я помог тебе выйти из затруднительного положения. Если бы я не поймал тебя, твой выход был бы весьма комичным.
— Вы… вы поцеловали меня! Мерзавец!
Джо скрестил руки на груди.
— О каком поцелуе речь, Люси? — прищурился он. — О том вчерашнем, когда ты пыталась отправить меня в нокаут? Или о сегодняшнем, после которого ты стала так активно льнуть ко мне и издавать странные звуки?
Девушка бессильно сжала кулаки и бросилась на него. Джо рассмеялся, поймал ее за руки и прижал к стойке.
— Как я сразу не догадалась! — выдохнула она. — Как не догадалась, что это были вы!
— Ну, ничего страшного. Вчера ведь ты меня без очков видела, вот и не узнала, — холодно улыбнулся молодой человек. — Ведь так, крошка?
— Уберите руки, мистер Романо.
Уберите руки, мистер Романо? Джо снова расхохотался. А она не так проста, как кажется. Несколько секунд назад говорила как обычная женщина и вдруг выражается высоким стилем, словно героиня викторианского романа. Вот только героини романов не выпрыгивают из тортов в крошечных бикини.
И почему такая красивая женщина старается выглядеть как лидер движения «Вечные старые девы»? Почему женщина, способная лишить мужчину разума своими поцелуями, придерживается — выражаясь корректно — нетрадиционной ориентации?
И почему она выбрала работу поварихи?
Повариха.
Джо с шумом выдохнул. Да, Люси такая же повариха, как он сам.
Так кто она такая? Зачем ей эта работа? И что ей нужно от него?
— Кто ты такая? — спросил он.
— Вы прекрасно это знаете. Я Люсинда Бэрри.
— Да брось ты, я ведь не это имел в виду. Что тебе здесь нужно?
Люсинда попыталась высвободить руку.
— Мне больно.
— Ничего, потерпишь, — огрызнулся Джо. — Я задал вопрос, крошка, потрудись ответить.
— Не называйте меня так!
— Как? Крошкой?
Джо опять расхохотался. Люсинде сразу захотелось убить его. Уже во второй, нет, в третий раз он смеялся над ней, вызывая у девушки приступы жгучей ненависти.
Ублюдок! Он относится к ней как к… к женщине легкого поведения. Захотел — поцеловал, уверен, что это ему сойдет!
Собрав все силы, Люсинда вырвала руку, сжала ее в кулак и с размаху ударила его в грудь.
— Я вам не крошка, — зло процедила она. — Мне противно слышать, как вы произносите это слово.
— О, не говори так, ты разбиваешь мне сердце. — Джо поймал ее руку и крепко сжал. — А на мой вопрос ответа так и не последовало. Кто ты?
— Вы знаете.
— Я знаю только, что твои попытки прикинуться Мэри Поппинс провалились.
— Мэри Поппинс была няней, а я повар.
— Да Лукреция Борджиа и то лучше тебя готовила.
— Я выпускница…
— Да, да, — ухмыльнулся молодой человек, демонстрируя ряд сверкающих белых зубов. — Могу себе представить, что это было за заведение. Насколько я знаю, девушек в подобных школах учат не кулинарии…
— Ваши мысли грязны и отвратительны. А ваша бабушка еще говорила, что вы джентльмен.
— Так и есть. Когда я общаюсь с настоящей леди. В последний раз спрашиваю, красавица: что ты делаешь в моем доме?
Красавица? Он назвал ее красавицей? Красавицей Люсинда себя никогда не считала. Она была хорошо воспитана, умела поддержать светскую беседу, знала, как пользоваться ножом для рыбы. Но красавица? Неужели он действительно так думает?..
Нет, надо взять себя в руки.
— Отпустите меня.
— Отпущу, когда соизволишь ответить.
— Не стану ни на что отвечать, пока не надену брюки.
Молодой человек прищурился, и Люсинда покраснела от злости. Действительно, на ней только поварская куртка, белые трусики, белые туфли… вот, собственно, и все. А брюки висят на тостере. Он сам швырнул их туда в порыве страсти. Джо улыбнулся и взял брюки, выхватив их прямо из-под носа Люсинды.
— Ты про эти?
Девушка сложила руки на груди.
— Отдайте.
— Ага. Сейчас. — Джо раскачивал брюки на одном пальце. — Как только все мне расскажешь.
— Отдайте брюки! — Люсинда рванулась вперед, но только ткнулась носом в его голую грудь. Сердце резко дернулось. Она попыталась отстраниться. — Женскую одежду воруете, Романо? Единственная возможность посмотреть на голую женщину?
