Он ждал, что Зара возразит, но ей нечего было сказать. Частично он был прав: она хотела воспользоваться помощью Тони в своем безвыходном положении. Она стояла, молча глядя на него, но всем своим существом выказывала гордость.
– Вы будете придерживаться того распорядка, который я установил, – сказал он. – Но впредь вашу каюту на ночь будут запирать.
Зара перевела дыхание.
– Вы не можете так поступить. А если мне станет плохо или еще что? – Что «еще»?
Она упорно смотрела на него.
– А если корабль станет тонуть? От такой нелепицы его рот искривился в сардонической улыбке.
– Тогда я пожертвую вами и корабельным якорем, – решительно сказал он. – Теперь уходите, и если вы еще раз переступите за грань дозволенного, вас запрут в каюте до конца плавания. И не думайте, что меня что-то остановит, – добавил он, когда Зара попыталась ответить, – потому что на этом корабле командую я и запереть вас, чтобы не видеть, доставит мне большое удовольствие.
Чувствуя его непреклонность, Зара не стала пререкаться и вышла из каюты. Тони ждал ее на камбузе, лицо его выражало беспокойство.
– Что он сказал?
– А ты как думаешь? – вырвалось у Зары. – Меня будут запирать в каюте каждую ночь, так что все ваши милые морячки не смогут до меня добраться. Я буду как зверек в клетке.
Тони покраснел.
– Извини, что так вышло. Если бы они меня не подпоили, я бы не… ну понимаешь…
– Не надо было пытаться, – подытожила она, заметив, как ему тяжело. – О Тони, хватит об этом. Ты не виноват. Я думаю, они ожидали, что их затея обернется удачной шуткой. Но они раскололись, так что у тебя есть шанс все поправить. Если капитан не передумает, – угрюмо добавила она.
– Не передумает, – подтвердил Тони. – Шкипер всегда поступает по справедливости.
– Во всяком случае, он не отправил нас в лодке в открытое море, – согласилась Зара.
– Я подумал, что он самолично бросит тебя за борт, когда ты назвала его палубной шваброй, – припомнил Тони с нескрываемым волнением. – Если бы кто-то из команды позволил себе такое, он бы его убил. – Тони сел на скамью и закинул руки за голову. – Боже мой, как все противно.
– С бодуна?
Он покорно кивнул.
– В голове шумит, точно буравчиками черепушку сверлят. Зара улыбнулась.
– Ты уже завтракал? Тони передернул плечами.
– Нет. Я ничего не могу есть.
– Чепуха, – отрезала она. – Ты почувствуешь себя гораздо лучше, если поешь, уверяю тебя.
Она приготовила в духовке омлет с сыром и кусочками черного хлеба, и, когда поставила на стол тарелки, Тони, хватая вилку, почувствовал, как у него пробуждается аппетит. Зара села напротив, но в это время вошел Мак.
– Кофе есть?
– Я сварю, – предложила Зара.
– Спасибо, что вовремя подоспел, – сказал Тони. – Шкипер собирался отправить меня домой с Родоса.
Помощник кивнул и бросил взгляд на их тарелки.
– Аппетитно выглядит.
– Могу предложить свой омлет, – дипломатично вставила Зара. – Я еще приготовлю.
Ей не нужно было предлагать дважды. Мак сел за стол и с жадностью все съел, собрав остатки корочкой хлеба.
– С тех пор как мы вышли из Орана, не ел ничего вкуснее. Никто в нашей команде не годится в повара, а уж Кен и подавно. – Мак заискивающе посмотрел на нее. – Ну, а ты бы не взялась за эту работу?
– Я предлагала, – ответила Зара, ставя перед ним новую порцию омлета, – но шкипер сказал «нет». Я не хочу ему перечить.
– Нет, так не пойдет. – Мак в раздумье потер подбородок ладонью. – Вот что я скажу: когда Кен будет готовить, ты ему поможешь. Идет?
Зара усмехнулась:
– Идея вполне дипломатическая. – Она кротко взглянула на него. – Но может, будет правильнее, если Кен продолжит готовить для капитана?
– А… ну да, понимаю, куда клонишь. – Мак колебался, но потом пожал плечами:
– Посмотрим, что из этого выйдет.
Он пошел обратно на палубу, а Тони сказал:
– Думаю, что надо приступать к работе. – Но сказал он это как-то понуро. – Мне придется чистить трюм.
– Я читала об этом, звучит внушительно.
– Да, – сокрушенно произнес Тони.
– Ну, десять минут трюм подождет. Выпей еще кофе. – Она налила ему и себе. – Расскажи мне о «Духе ветра». Сколько ты плаваешь на этом корабле?
– Его корабле, – поправил Тони. – Ведь корабли как женщины.
– И те, кто плавает на них, любят их, как своих жен, – сконфуженно заметила Зара.
Тони усмехнулся.
– Да, корабли всегда прекрасны, а жены стареют и толстеют. – Он втянул голову и хихикнул, когда Зара шутя замахнулась на него ложкой. – Я на борту всего пару месяцев. Мы пробыли недолго во Франции, выполняя коммерческий заказ для Французского телевидения, а затем отправились на съемки на Родосе.
До этого я учился в колледже.
– Ну а корабль? Ты что-то говорил про него, когда показывал мне первый раз.
– Это крупнотоннажное трехмачтовое судно. Имеется в виду то, что у него четыре паруса и три мачты; это классическая форма судна.
– Оно напоминает старинный корабль, как во времена правления Тюдоров, правда?
– Только бы шкипер об этом не слышал, – предупредил Тони. – Этот корабль так же дорог ему, как собственный глаз.
Со стороны трапа послышался шум, и они испуганно посмотрели в том направлении, но никто не появился, и они с облегчением вздохнули.
– Расскажи мне о шкипере, – попросила Зара. – Он уже давно плавает капитаном?
– Да, несколько лет, но он не всегда плавал на этом корабле. Я думаю, раньше он водил другие корабли той же компании и порой подолгу жил в Лондоне. Но многого я не знаю. Тебе бы надо порасспросить Мака – он знает капитана лучше.
– Тор Камерон, – размышляла Зара, – необычное имя для англичанина.
– Он не англичанин. Его отец – шотландец, а мать – датчанка.
– Теперь ясно. Это многое объясняет, – заметила Зара, подумав прежде всего о росте Тора и его светлых волосах с рыжеватым оттенком.
Но Тони сказал:
– Ты имеешь в виду его непреклонность и авторитарность?
Заре показалось, что Тор действительно обладает такими качествами; всякий раз, когда она его видела, он был таким разъяренным, что она ничего не могла больше разглядеть.
– Тебе он нравится? – полюбопытствовала она.
Тони ни минуты не колебался.
– Конечно. Он знает свою работу, он честен. Я вижу, что он тебе не очень, но капитан должен быть строгим.
– Но надо быть строгим и человечным.
– Он всегда добродушен. – Тони широко улыбнулся. – Возможно, он женоненавистник.
– Чему тогда удивляться! Бьюсь об заклад, что он не женат.
– На корабле все холостяки. Мак был женат, но жена его бросила, потому что он надолго уходил в море.
