— Нет, шутишь. Тебе хочется наказать меня за досадную оплошность вчерашней ночью.
— Досадную?! Наоборот, счастливую для меня, по крайней мере. Теперь я знаю, что вышла замуж за низкопробного хлюста! Мне нужен развод.
— Низкопробного хлюста… развод… — Леонардо недобро прищурился, скулы его заострились, тон стал ледяным. — Никому не дозволено так разговаривать со мной, даже моей красивой жене.
— Я повторяю, мне нужен развод.
— Раз так, я должен кое-что предпринять, — прорычал он, цепко схватив ее за запястья. — Ты не получишь развода раньше, чем через несколько месяцев!
— Ты не остановишь меня, — заявила Сузан и решительно посмотрела ему в глаза.
― О, остановлю. Ты — моя, моя и останешься моей до тех пор, пока я сам не решу оставить тебя.
— У тебя мелкособственнические интересы пещерного человека. Ты понял меня, Лео? — насмешливо произнесла она, в душе страшась ярости мужа.
— Нет. Ты не уйдешь отсюда, пока я не выясню истинную причину столь взбалмошного поведения. За кого ты меня принимаешь? — Леонардо отпустил ее руки и отступил назад. Взгляд его по-прежнему оставался ледяным. — Правда заключается в том, что твое желание развестись никак не связано с событиями прошлой ночи. Умная и сообразительная женщина, с которой я связал свою жизнь и с которой провел последние несколько недель, просто посмеялась бы над всей этой нелепицей. Нет, здесь кроется что-то другое.
— Не понимаю, о чем ты, — как можно убедительнее возразила Сузан, ни на минуту не забывавшая о подслушанном разговоре.
— Неужели? — Леонардо скептически изогнул бровь. — Если ты рассчитываешь получить почти полмиллиона фунтов за неполный месяц супружества, то ошибаешься. Ты хороша в постели, признаю, но не настолько, чтобы платить такую сумму.
Кровь бросилась Сузан в лицо при упоминании о деньгах: она забыла о брачном контракте, не содержавшем никаких ограничений выплат в случае развода.
— Вздор, мне не нужны твои деньги! Твои подозрения просто смешны!
— Не больше, чем требование развода, — парировал Леонардо. — Мне нужна правда, Сью, и я докопаюсь до нее. К тому же, — сердито оглядевшись, он взял жену за руку и потащил в гостиную. — Здесь не место для серьезных разговоров.
Не успев опомниться, Сузан оказалась на кожаном диване. Мозг ее лихорадочно работал: нельзя все время защищаться, пора переходить в атаку. И исполненная упрямства, она заявила:
— Думай что хочешь, но это не изменит мою позицию. Я уеду сегодня же!
Мельком взглянув на наручные часы, Леонардо что-то лихорадочно просчитывал в уме.
— Сейчас у меня деловой завтрак, уверен, он не займет много времени, — вслух произнес он.
— Как только уйдешь ты, следом — и я.
— Я знаю, как сильно ты привязана к отчиму и его сыну. Оставайся здесь, иначе я сломаю им жизнь, — с мрачной мстительностью заявил Леонардо.
— Но почему?
Угроза ошеломила Сузан. Если Лео и Эдвард заодно, почему муж намерен испортить жизнь последнему? Впрочем, больше всего ее беспокоила безопасность Питера, а не его пронырливого, мерзкого сына. А если Леонардо узнает о пожертвовании пяти процентов акций больнице, положение компании станет и вовсе угрожающим.
— Потому что, сладенькая моя… — Леонардо снова посмотрел на часы, — у меня больше нет времени дискутировать.
Сначала она пыталась найти логическую связь между угрозой и уклончивым ответом, но потом ее всецело заняла мысль о высказанном ранее предупреждении. Даже события минувшей ночи не внушали ей теперь такого ужаса, как возможные несчастья в жизни отчима и крушение компании. До последнего момента Сузан не верилось, что человек, за которого она вышла замуж, может быть таким коварным, а точнее, просто подлым. Но сейчас, глядя в безжалостные глаза мужа, Сузан поняла, что он без зазрения совести выполнит угрозу.
— Я ясно выразился?
— Но ведь это чистой воды шантаж!
— А как расценить твое поведение, дорогая? Согласно брачному контракту в случае развода ты сможешь получить несколько миллионов фунтов. Ни одна женщина на свете не стоит так дорого.
Сузан не верила в происходящее. Все казалось ей кошмаром, который вот-вот закончится: она проснется, и окажется, что не было этой треклятой ночи, свадьбы и медового месяца.
Пытаясь скрыть растерянность, она заносчиво сказала:
— Я должна сегодня вернуться на фабрику. У меня скопилось много дел.
— Необязательно. Вчера мы с Питером долго говорили, и я понял, что Айлин взяла на себя все твои обязанности и прекрасно с ними справляется. Здесь есть телефон, так что, в крайнем случае, ты можешь давать… ценные указания и отсюда. Занимай любую комнату под кабинет. — Опять посмотрев на часы, Леонардо нежно потрепал жену по щеке и игриво добавил: — Постарайся не сильно скучать по мне, моя страстная строптивица.
― Ах ты… ты…
Но Сузан так и не договорила — у нее перехватило дух от возмущения.
— Шшш… — Леонардо приложил указательный палец к ее губам. — Не испытывай моего терпения. Последствия тебе могут не понравиться. Приготовься показать мне что-нибудь новое из твоего арсенала соблазнительницы. Вчерашний эксперимент мне пришелся по душе.
— Ты не смеешь приказывать, как и что мне делать! — задыхаясь от ярости, выпалила она.
— Мне дозволено делать все, и не забывай об этом, — твердо сказал он, и в глазах его зажегся предупреждающий огонек. — Будь дома, когда я вернусь, иначе горько пожалеешь.
— Постой! — Сузан схватила мужа за руку. — Ты не можешь бросаться такими серьезными угрозами, а потом взять и без объяснений уйти.
— Почему не могу? Ты же сама так поступила: сказала, что требуешь развода, и ушла из спальни, хлопнув дверью. Разве это не серьезный шаг?
― Но… но я…
— Что, не нравится такое положение вещей, да? Плохо, когда с тобой не считаются?
— Я не то хотела сказать.
Леонардо внезапно обнял жену за талию и притянул к себе.
— Сказать не сказала, но ведь подумала, — тихо произнес он, глядя на растерянное лицо Сузан. — Посмотри на все моими глазами. Я уснул, обнимая жену. Посреди ночи ты тихонько уходишь в кухню, а в кровать забирается другая женщина. Я похож на человека, отправляющегося в постель с собственной женой в ожидании, что скоро подойдет бывшая любовница?
Сузан пристально вглядывалась в подернутые грустью глаза мужа, стараясь найти в них подтверждение его словам и опровержение своим сомнениям. Но…
— Не знаю…
— Согласен, ситуация весьма подозрительная. Однако твоя версия не выдерживает никакой критики, — заключил он.
