нарушая мое личное пространство, обдавая меня неприятным запахом алкоголя. Не смотря на его ужасный английский с примесью русских слов, я понимаю, что он пытается со мной познакомиться: говорит, что его зовут Анатолий, предлагает мне выпить что-то покрепче вина, не дожидаясь моего ответа, заказывает у бармена абсент. Я корректно, на английском, пытаюсь ему объяснить, что мне ничего не нужно, и я не хочу с ним общаться. Но мужик не унимается. Мой отказ оскорбляет этого курортного мачо, и он начинает напирать на меня по полной. Предлагает заплатить за общение, намекая на продолжение вечера у него в номере. Не выдержав его наглости (предпочитаю не вступать в конфликт с нетрезвым мужчиной), просто поднимаюсь с места, чтобы вернуться в свой номер. Не успеваю я сделать и шага, как мужик резко хватает меня за руку, дергает на себя.
– Ну, куда ты собралась? – уже на чистом русском говорит он. – Набиваешь себе цену? Так я щедро тебе заплачу, если мне понравится, как ты удовлетворишь меня своим ротиком, – нагло улыбается, немного пошатываясь вместе со мной, хватает меня за попу и сильно сжимает. На минуту теряюсь от его ужасающего хамства, которое вызывает во мне легкий страх. В мыслях проклинаю себя за то, что подалась на уговоры Светы и пришла сюда. Пытаюсь вырваться из его захвата, дергаюсь, размахиваюсь, залепляя ему пощечину настолько сильную, что моя ладонь начинает гореть.
Все происходит неожиданно. Пьяный мужчина буквально отлетает от меня, моментально оказываясь на песке. Замечаю подбегающего к мужику Богатырева, который не дает ему опомниться, рывком поднимая за шиворот. И если исключить из его речи ругательства, то он просит мужчину немедленно передо мной извиниться. Мужик пытается вырваться, заявляя, что Богатырев не на того нарвался, и еще не знает, что ему за это будет. Этот аргумент никак не влияет на зло ухмыляющегося Богатырева, который, не задумываясь, наносит мужчине прямой удар в челюсть. А я стою как вкопанная, отчаянно не осознавая, что все это происходит со мной. Озираюсь по сторонам в поисках помощи от сотрудников отеля, замечаю, что на нас надвигается охрана. Два темнокожих, внушительных охранника в форме подходят к нам, пытаясь вырвать пьяного мужика из крепкого захвата Богатырева, но он отказывается его отпускать, пока тот не принесет мне свои извинения. Я впервые нахожусь в такой неприятной ситуации, в центре всеобщего внимания, под взглядами любопытных глаз, обращенных на меня.
– Отпустите его, пожалуйста, – прошу я Богатырева. – Он пьян и не понимает, что делает.
– Нееет, – тянет он, отказывая в моей просьбе. – Тут дело принципа, – окидывает меня непонятным, темным взглядом. – Слышишь, мудак, – обращается он уже к несопротивляющемуся мужику, который, похоже, начинает немного трезветь от встряски. – Мое терпение на исходе, – я уже сама молю взглядом извинится этого хама, лишь бы это все побыстрее закончилось. И, слава Богу, он извиняется передо мной, говорит, что он не знал, что я не одна, и вообще он перепутал меня с другой. Богатырев, наконец, выпускает мужика, небрежно, брезгливо вытирая свою руку, которой бил его в челюсть, о рубашку мужчины. Охрана тут же уводит пьяного хама, не имея никаких претензий к Богатыреву, что мне кажется странным. Но не в моем случае жаловаться, я просто облегченно вздыхаю от того, что наше импровизированное представление заканчивается и толпа, окружившая нас, начинает потихоньку расходиться, продолжая веселье.
Растерянно сажусь за барную стойку, залпом выпивая свое вино. Бармен учтиво спрашивает у меня, все ли со мной в порядке, ставит передо мной бокал воды со льдом. Киваю молодому парню в знак согласия, отпиваю немного воды. Рядом со мной садится Богатырев, заказывая себе виски со льдом. Поворачиваюсь к нему и понимаю, что в данный момент я почему-то больше боюсь своего спасителя, чем пристававшего ко мне мужика. Гоню от себя необоснованные страхи, глубоко вдыхаю, пытаясь взять себя в руки.
– Спасибо, – благодарю, поворачиваясь к нему, осматривая статного мужчину с ровной спиной и уверенностью в себе, одетого в белую футболку, выгодно подчеркивающую бронзовый загар. Он покручивает бокал с янтарной жидкостью, смотря вперед перед собой.
– Не благодарите меня, Виктория, – он произносит эти слова с легкой холодной усмешкой, немного взъерошив свои и без того растрепанные волосы.
– Я не благородный рыцарь. И «спасибо» в знак благодарности давно не принимаю, – отвечает он, поворачивая голову в мою сторону, смотрит на меня своим черным взглядом, от которого у меня идут мурашки, но я пытаюсь не показывать своего непонятного волнения перед ним.
– Ну, если на то пошло, – неожиданно смело заявляю я, сама поражаясь своему тону, – я не просила Вас о помощи!
– Не просили, – спокойно констатирует он, отпивая немного из бокала, достает лед, и закидывает льдинку себе в рот. – Но факт остается фактом, – я отчаянно не понимаю, чего он от меня хочет, и видимо, моя растерянность написана у меня на лице.
– Да не напрягайтесь Вы так, Виктория, – выделяет мое полное имя, понижая тон почти до хриплого шепота. – Я просто хочу, чтобы в место «спасибо» Вы уделили мне… – немного задумывается, – около часа своего драгоценного времени.
– Что значит «уделила Вам час своего времени»? – не понимаю я.
– Я прошу у Вас просто посидеть со мной здесь в баре и побеседовать исключительно на отстраненные темы. Не более, – усмехается он, допивая до конца свой бокал.
– Зачем Вам это нужно? – говорю я, нервно отпивая воды. Я не хочу с ним здесь сидеть и беседовать. – И потом, как же Ваша девушка? – указываю на блондинку, которая берет уроки танцев, не обращая на нас внимания. – Думаю, ей будет неприятно, если вы будете сидеть здесь со мной.
– Она не моя девушка. И, как следствие, мне абсолютно все равно, будет ли ей приятно или нет, – прожигая меня взглядом, заявляет он, заказывая у бармена еще виски и вино мне, и я понимаю, что мой час благодарности пошел.
– Если она не Ваша девушка, тогда кто же она Вам? – не подумав, спрашиваю я. – Ой, извините, это не мое дело, – тут же поправляюсь, не понимая, что на меня нашло, и к чему я вообще это спросила.
– Она… – наигранно-задумчиво отвечает он, вновь кидая взгляд на блондинку. – Просто женщина, которая в данный момент может удовлетворить мои потребности, – мне становится не по себе от его слов, потому что я понимаю, о каких потребностях он говорит. – А я могу дать взамен, все, что нужно ей. Вот и все. Все просто, – усмехается он.
– Что-то вроде рыночных отношений, – говорю я, чтобы хоть как то поддержать неловкую для меня беседу.
– Можно сказать и так, Виктория, – салютует мне бокалом, отпивая еще немного виски со льдом. Я вижу,
