— Спокойно ночи, дорогая.
К счастью, он не стал задерживаться. Элизабет закрыла дверь на замок и еще на цепочку, а затем вернулась в гостиную. Там она уселась на диван перед включенным телевизором, вспоминая сегодняшнюю презентацию, всеобщее восхищение показанной коллекцией… и не заметила, как веки ее смежились.
Элизабет проснулась от звуков мужских голосов и в тревоге открыла глаза. С экрана телевизора на нее смотрели два члена парламента, обсуждающие последние изменения в законе о продаже недвижимости.
Она потянулась, растерла затекшие ноги и взглянула на часы. Времени как раз хватало, чтобы принять душ, одеться и позавтракать.
Было без нескольких минут десять, когда молодая женщина остановила машину перед входом в «Грацио и Спенсер». Она открыла дверь и вошла в зал. Да, обслуживающий персонал потрудился на славу: помещение блистало чистотой, всюду царил порядок.
— Доброе утро, — поприветствовал ее Фабио, когда Элизабет вошла в его кабинет.
— Привет, — улыбнулась она компаньону, перед которым лежала аккуратная пачка счетов. — Ты просто ангел!
— Наконец-то и ты это признала!
— А раз ты разобрался со счетами и чеками, я обзвоню всех, кого следует.
— Но сначала кофе. — Фабио подошел к Элизабет и обнял за плечи. Заметив, что она поморщилась от его прикосновения, итальянец нахмурился. Приглядевшись, он обратил внимание на тени под глазами. — Головная боль? Бессонница? Еще что-то?
— Всего понемногу.
— Поподробнее о третьем пункте, Элизабет.
Фабио называл ее то дорогой, то милой, а настоящее имя использовал очень редко.
— Вчерашний вечер прошел на редкость успешно. Ты не находишь? — попыталась она уйти от ответа.
Но Фабио было не так-то просто сбить с толку.
— Да. Но это не первый наш удавшийся показ. Только почему-то раньше ты никогда не выглядела на следующее утро такой бледной и нервной.
Очевидно, придется рассказать ему правду, вздохнула Элизабет. Или максимум того, что он должен знать.
— Я смотрела фильм по телевизору и не заметила, как заснула. Видимо, я просто еще не до конца проснулась.
Фабио некоторое время молчал, а затем насмешливо произнес:
— Для начала неплохо, дорогая.
— Ты что-то говорил про кофе? Элизабет взяла чашку и поднялась в свой кабинет на втором этаже. Там она уселась за письменный стол и принялась уточнять по телефону условия продаж и суммы сделок.
Неожиданно раздался звонок внутренней связи, и молодая женщина ответила:
— Да, Фабио…
— Питер Аткинс здесь и желает тебя видеть. Впустить его?
— Нет, — быстро сказала Элизабет. — Я не хочу его видеть.
Через секунду раздался тот же звонок.
— Он говорит, что это очень важно. Элизабет подавила желание выругаться.
— Передай, что я подойду через минуту.
Она быстро спустилась по винтовой лестнице, громко стуча каблуками, и холодно взглянула на поджидающего ее Питера.
— Добрый день, — поздоровалась она официальным тоном.
— Я хочу лично перед тобой извиниться.
— Боюсь, уже несколько поздно, — произнесла она, чувствуя странную тревогу в душе. — Если позволишь, мне нужно вернуться к работе.
— Я должен поговорить с тобой и все объяснить. Давай пообедаем вместе. Ну, пожалуйста!.. — Питер старался быть убедительным. — Я не знаю, что на меня нашло вчера вечером!
— Будь добр, уйди. Прямо сейчас, — тихо, но твердо сказала Элизабет.
Он протянул руку, будто бы намереваясь прикоснуться к ее ладони. Но молодая женщина быстро отступила.
— Элизабет!
Наверное, сам Господь Бог послал в этот момент Фабио!
— У меня тут клиент, — сообщил итальянец, окидывая парочку взглядом. — Поэтому не могла бы ты принять чек от мистера Копполо? Он появится здесь буквально через минуту.
Она почти поверила ему, но, взглянув в карие глаза Фабио, заметила лукавый блеск.
— Да, конечно.
Вошедшему Джанни Элизабет показалась беззащитной и хрупкой, словно тончайший хрусталь. Он сразу же заметил ее бледность и темные тени под глазами.
— Добрый день, — обратился он к молодой женщине, намеренно не замечая Питера.
Затем подошел, взял ее лицо в ладони и замер, вглядываясь в синие встревоженные глаза. Через секунду губы его приникли к полураскрытому рту Элизабет с нежностью, от которой у нее перехватило дыхание. Она не смогла сдержать стон наслаждения. Но когда Джанни слегка прикусил зубами ее нижнюю губу, Элизабет вздрогнула и попыталась отстраниться. Однако он лишь крепче прижал к себе.
— Что здесь происходит, Бет? — раздался глухой и напряженный голос Питера.
Итальянец провел ладонью по ее округлому бедру и посмотрел на Элизабет сверху вниз ласково и покровительственно — так смотрят на любовниц.
— Мне кажется, нам больше незачем скрывать наши отношения, дорогая.
Она не успела осознать смысла его слов, а Джанни уже снова целовал ее — страстно и нежно. Однако Элизабет не покидало ощущение, что они разыгрывают спектакль для одного-единственного зрителя. Все шло точно по сценарию, поэтому никто не удивился, когда Питер, пробормотав проклятия, выскочил на улицу.
Фабио, который, похоже, забыл про своего «клиента», запер за ним дверь и повесил табличку «Закрыто».
— Не делай этого! — запротестовала Элизабет.
— Поздно, он уже сделал. Итак, что же вы собираетесь предпринять? — Джанни насмешливо посмотрел на молодую женщину. — Подадите на меня в суд?
Она перевела взгляд с одного итальянца на другого, прекрасно отдавая себе отчет в том, что испытывает к представителям этой нации самые противоречивые чувства — от восхищения до негодования.
— Вы хоть понимаете, что очень скоро «новость» узнают мои родители? Что они подумают? — спросила Элизабет, уверенная в глубине души, что дражайшая матушка придет от известия в восторг. Но тут неожиданная догадка привела ее в ярость. — Зато у вас будут развязаны руки в истории с Лаурой? Разве вы не этого добивались?
— А кто такая Лаура? — полюбопытствовал Фабио, и Джанни коротко пояснил:
— Молодая вдова моего старинного друга.
— И мистер Копполо хочет с моей помощью избавиться от нее, — раздраженно добавила Элизабет.
— А… — Молодой человек понял все без дополнительных объяснений. — Но ты не хочешь притворяться. — Широкая улыбка осветила смуглое лицо Фабио, и он подмигнул компаньонке. — А может, передумаешь, дорогая? Подыграй мистеру Копполо, ну чего тебе стоит?
— Фабио, — предупредила она, — мне все это не кажется смешным.
— Понимаю. — Лицо его неожиданно стало серьезным. Насколько он успел разобраться, Джанни намеревался использовать ситуацию с Питером в своих целях, но он вряд ли способен причинить вред Элизабет. — Ты простишь мне, если я скажу, что собираюсь от души насладиться представлением? — Фабио не дал ей ответить и продолжил: — Не стоит даже говорить, что дальше меня этот разговор не пойдет. А теперь почему бы вам не пообедать вместе и не обсудить совместные действия?
