пошутила. Я уже давно не девушка!
– Это успокаивает, – говорю.
Дальше мы ели как-то в тишине. Напряжённой тишине я бы сказал. Харука делала вид, что она спокойна, но я то видел, что не так уж она и уверенна в себе. Что до меня, то я просто не знал, куда глаза девать. Было у меня в тринадцать с парой шлюх. Но это было давно. А девчонки у меня и не было никогда. Пока я думал, можно ли считать Харуку своей девушкой, она говорит:
– Ты в душ пойдёшь?
– Слушай, – говорю, – я понимаю, ты, может, вину чувствуешь, за то, что меня из школы попёрли! Но это не повод…
– Вину? Ты за кого меня принимаешь? Дурак что ли? Я решила с тобой переспать! И всё тут! Когда мне ещё доведётся сделать это с таким уродом как ты?
Я подумал немного.
– Ладно, – говорю, – пойду тогда в душ.
– Валяй!
Ну, когда помылся, ещё раз в зеркало на себя поглядел. Может, конечно, найдутся извращенки, которых такое тело и рожа возбуждает, но вряд ли. Хотя насчёт Харуки я не уверен. Вышел я из душа, завернувшись в полотенце, и прям застыл. Харука сидит на постели и из одежды на ней только заколка в волосах и лицо у нее, такое как будто она сейчас заплачет. И стало мне так грустно, что и словами не передать. Сел я на кровать спиной к ней и говорю:
– Глупость всё это! Слышь Харука, ты не должна делать это!
– Ты меня не хочешь? – спрашивает и голос у неё дрожит.
– Не в этом дело, – говорю, – кого вообще волнует, чего хочет такой, как я?
– Меня волнует! – говорит Харука. Она ко мне придвинулась и её маленькие грудки к моей спине прижались, а руки обвили мою шею, вернее то, что у меня с натяжкой можно шеей назвать.
– Неужели тебе не противно на меня смотреть? – спрашиваю.
– Дурак ты! – сказал Харука, – помнишь, я говорила тебе какая гнилая я внутри? Я хочу спросить, не противно ли тебе смотреть на меня!
– Нет, – говорю, – мне не противно!
А сам в пол уставился.
– Скажи мне, я тебе нравлюсь? – потребовала Харука.
– Нравишься, – говорю, – очень!
– Ну, так трахни меня уже! Ты мужик или кто? – и целоваться ко мне полезла.
Ну и знаете, может я не прав, но всему есть предел! Представьте себе, как обнажённая девушка с нежной как у ребёнка кожей елозит по Вам своими маленькими титьками. А пахнет от неё как…, ну короче говоря, приятно пахнет, возбуждающе! Облапил я её, она аж задохнулась! А когда вошёл в неё, то застонала сильно. Не знаю уж там про её невинность, была она или нет, я не разобрал. Но узко у неё там было как у девственницы точно. Так это всё и случилось, а потом ещё раз и ещё. У Харуки кажется, слёзы по щекам текли, только я не понял от чего. То ли ей больно было то ли приятно. Она уснула потом, а я долго смотрел на её лицо. Когда она меня не видит, а только я её, то даже могу забыть о том кто я такой. Кажется, и я потом уснул. Разбудил меня свет, бивший через незакрытые шторы. Я зажмурился и приподнялся, Харука тоже уже не спала. Я сел, свесив ноги с кровати. Маленькая ручка Харуки погладила мою спину.
– У тебя на спине шерсть, как у медведя! – сказал она.
– Хм.
Что я ещё могу на это сказать?
– У тебя на плечах шрамы.
– Это после тюрьмы. Был один охранник, любил поиздеваться над нами.
Харука поцеловала меня в плечо, она спрыгнула с постели и голая прошлась по комнате.
– Блядь! – сказала она, глядя в зеркало, расставив ноги и разведя себе пальцами маленькие нижние губки, – ты своей колбасой мне здесь всё раздолбал! Как я теперь буду заниматься сексом с обычным мужчиной? Впрочем, я и не собиралась!
Она подошла ко мне и залезла на колени, мой восставший член упёрся в её плоский живот. Лучи утреннего Солнца сделали её вытянутые как у инопланетного существа глаза почти совсем золотыми.
– Красавцем тебя не назовёшь, конечно! – сказала она, проведя рукой по моей щеке.
– Да, – говорю.
– Но я вот тоже не совершенна! Грудь у меня маленькая, например! Потрогай! – потребовала она.
Грудь у неё и правда была как у девочки подростка. Когда я вчера прикоснулся к груди Харуки, то поразился, какая она мягкая и приятная на ощупь.
– Тебе нравится трогать мою грудь? – спросила Харука.
– Очень! – честно признался я.
– Сожми мою шею! – приказала она.
Не убирая руку от её груди, я осторожно обхватил свободной рукой её тонкую, детскую шею. В глазах Харуки появился странный блеск, зрачки из золотых стали цвета тёмной бронзы.
– Сожми сильнее!
Я сжал чуть сильнее и сразу ощутил, как бьётся под тонкой кожей её пульс.
– Сильнее!
– Я не могу, – говорю.
– Ты можешь одной рукой мне шею сломать? – спросила Харука, в голосе её явно слышался восторг, – я ведь тогда сразу умру? Верно?
– Не знаю, – говорю, не нравится мне этот разговор!
– Блять! – Харука засмеялась, – заниматься с тобой сексом, так охуенно! Это всё равно, что бежать наперегонки с поездом! Мне каждый раз кажется, что мои кости вот-вот сломаются и удовольствие сменится болью! И я умру, насаженная на твой член!
Щёки Харуки горели, глядя мне в глаза, она сказала:
– Возьми меня прямо сейчас! Я умираю от желания!
Не успел я кончить, как внизу послышался шум подъезжающих машин.
– Чёрт! – пробормотала Харука и, я понял, что она тоже это слышит. Она соскочила с меня и подбежала к окну.
– Две машины, – сообщила она, – это охрана моего отца!
Да уж не школьная экскурсия! Пока я одевался, думал о том, что нелегко мне придётся. Только вышел к лестнице на первый этаж, а внизу уже стоят шестеро в чёрных костюмах. Один даже присвистнул, когда увидел меня.
– А я вам говорил, что он здоровый, как бык! – сказал один из них. Следом за мной вышла Харука завёрнутая в простыню.
– Чего вам здесь надо? – спрашивает.
– Кунишиге-сама, Ваш отец хочет поговорить с Вами и прислал нас отвезти Вас домой!
– О чём?
– Я не знаю, госпожа! Но Вы должны поехать с нами!
– А если я откажусь?
– Нам не хотелось бы прибегать к насилию! – это всё время тот говорил, что постарше, видимо главный у них.
Харука посмотрела на них, потом на меня, я кивнул ей едва заметно. И тогда она сказала:
– Я выбираю
