Они лежали рядом в тишине, и Лоррен снова мучилась неутешительными мыслями, что как женщина она жалкая неудачница. Ей нечего было подарить любимому мужчине. И ей казалось, что Алан это знает. Но тогда почему он не уходит? Они долго лежали в полном молчании, но наконец она услышала его слова:
— Почему вы ведете себя так, будто я невидимка?
Лоррен повернулась к нему, широко открыв от удивления глаза:
— Что вы имеете в виду?
— У нас нет общих тем для разговора?
— Я не могу ничего придумать, — ответила она.
— Придется мне поломать голову и поискать вдохновение. Обычно я не теряюсь в словах. — Он почесал в затылке, как бы обдумывая, что сказать. — А, знаю! Вы посмотрели книжку, которую я вам вчера дал?
— Да, спасибо, я ее уже прочитала.
— Всю — от корки до корки? — Он поднял голову и удивленно посмотрел на Лоррен.
— Ну… — замялась было она, но сразу заняла оборонительную позицию. — Мне больше нечего было делать.
— Вы весь день провели дома одна?
— Почти, только прошлась по магазинам.
Он промолчал, а Лоррен не стала рассказывать ему, как дополняла новыми экспонатами свой гардероб, и без того битком набитый вещами, которые она бережно складывала в течение последних лет.
— Что вы думаете о книге? — наконец прервал он молчание.
— Она мне очень понравилась.
— Хорошо, как-нибудь мы поговорим о ней.
Лоррен поняла, что он совсем не это имел в виду. Его обещание скорее было вежливостью, и он скоро забудет о нем. Конечно, не может быть и речи, чтобы обмениваться с ним мнениями, ведь он сам не допустит этого. «Я никогда не позволю вам войти в него», — сказал он тогда. Его «сад» был недостижим, как далекий Эдем.
Они вновь замолчали. Лоррен смотрела в небо.
— Теперь ваша очередь, — сказал Алан, и Лоррен вопросительно посмотрела на него. — Говорить.
— А, поняла! — Она засмеялась. — Ну… э-э-э… как вам понравилась радиовыставка?
— Отлично, спасибо. Анна так быстро шла, что, как она сказала, чуть не взлетела в небо.
— Да, это на нее похоже! — улыбнулась Лоррен и после паузы спросила: — А как Марго?
— О, ей все понравилось. В отличие от всех нас у нее потрясающая способность отдавать себя окружающим. Мы же возвращаем себе то, что годами отдавали раньше.
Это было так верно, что Лоррен притихла. «А мне вот абсолютно нечего дать, — сказала она себе, — так что нечего и получить взамен».
— На полпути мы обменялись партнерами, — продолжал Алан, Лоррен засмеялась. — Что тут смешного?
— Дальше можно будет обменяться женами.
— Прекрасная идея! — Он повернулся к ней, и Лоррен почувствовала, как он близок к ней. — А вам она нравится?
— Обмен женами? — Она покачала головой. — Нет.
— Значит, если вы когда-нибудь выйдете замуж, то останетесь верны своему мужу до конца своих дней? Вы это хотите сказать?
— Да, если он будет хорошим мужем. Но я думаю, что эта проблема никогда передо мной не встанет. Я уверена на сто процентов, что вообще не выйду замуж. У меня нет, как это говорится… необходимых составляющих.
— Нам пора! — Он поднялся и подал ей руку, помогая встать.
Они оказались так близко друг к другу, что Лоррен, испуганная, хотела отступить назад, но Алан помешал ей. Его руки легли на ее плечи, и девушка удивленно посмотрела на него. Он взглянул в ее лицо, а затем быстрым движением развязал ленту, стягивающую ее волосы, и они рассыпались по плечам Лоррен шелковистой волной. Она подняла трясущиеся от волнения руки, чтобы откинуть их назад, но Алан остановил ее.
— Нет-нет, не трогайте! Оставьте так, навсегда, — сказал он и спрятал ленту себе в карман:
— Пожалуйста, отдайте мне ленту.
— Никогда в жизни! Ни одна девушка не жестока к себе так, как вы.
Молча они спустились с холма. Лоррен не хотела больше ни о чем говорить.
— А вы не болтунья, не так ли?
— Если вам не нравится моя компания, — Лоррен обиделась, — вы можете заняться чем-нибудь другим. Я вас не приглашала следовать за мной по пятам.
— Ну-у, колючая, совсем как дикобраз.
— Извините, но я не умею вести искрящиеся юмором беседы, к которым вы, видимо, привыкли. Развлекать и очаровывать, чтобы заинтересовать своей особой, как Марго, я тоже не могу, — возразила Лоррен. Алан промолчал, но она была уверена, что он улыбается, и это еще больше разозлило ее. — Вы забыли, что я всего лишь скучная, старомодная и почтенная учительница…
Как только они вернулись домой, Лоррен нашла другую ленту и еще туже стянула волосы, пытаясь доказать прежде всего самой себе, что она не сдает позиций. В полном смятении она села на кровать, пытаясь хоть немного прийти в себя. Лоррен чувствовала себя смущенной и растревоженной, ее покой был полностью нарушен. Что с ней произошло? Где то умиротворенное состояние, которому она так радовалась на холме?
Когда она вышла в гостиную, Алан поднимался по лестнице. Взглянув на ее туго стянутые волосы, он нахмурился и немного отступил, пропуская ее. Но как только она прошла мимо, он быстрым движением сдернул и эту ленту. Лоррен резко обернулась, волосы разметались по ее щекам.
— Отдайте мою ленту! — в ярости прошипела она, но Алан, дразня, держал ее слишком высоко.
— Она теперь моя, — насмехался он.
— Я найду другую, — ответила девушка.
— Я и ее тоже заберу.
— Я… я заколю волосы шпильками.
— Какое удовольствие медленно вытаскивать их, одну за другой.
— Вы наивно думаете, что я буду смирно стоять и ждать, пока вы это сделаете? — вспылила она.
— Ну, вам меня не остановить! У меня свои методы. И потом, кто говорил, что вы будете стоять?
Его злорадная усмешка привела ее в такое бешенство, какого она никогда раньше не испытывала. Полностью потеряв контроль над собой, Лоррен бросилась на Алана и принялась колотить его в грудь стиснутыми кулаками. Он, хохоча, схватил ее за руки и держал так, на безопасном от себя расстоянии. Девушка пыталась освободиться всеми способами: кусалась, брыкалась, царапалась, но чем больше она сопротивлялась, тем крепче он ее держал. Не выдержав, она заплакала и опомнилась.
Алан отпустил ее, и, пробормотав какие-то извинения, она спустилась по лестнице. Лоррен с ужасом поняла, что только что испытала доселе ей неизвестную глубину человеческих чувств, и была поражена той силой эмоций, которую пробудил в ней этот мужчина. А Алан с трофеем в руке спокойно удалился к себе.
Однажды вечером, когда Лоррен проверяла школьные сочинения, в столовую без стука вошел Алан.
— Заняты?
— По-моему, это очевидно, — огрызнулась она.
