Олег с радостью поцеловал Стасю в щечку за подарок. Пётр же сидел радостный и грустный оттого, что он ещё не поцеловал её. Олег прошептал на ухо Стасе:
— Наши подарки будут тебя ждать. Мы отдадим их тебе чуть позже.
— Хорошо. Буду ждать эти сокровища! — хитро ответила она.
Пётр снова приревновал.
— Могу я с вами поговорить? Я не займу много времени, — поинтересовалась Станислава у мамы братьев, которая суетилась на кухне прежде, чем оставить молодых весельчаков.
Пётр и Олег удивились. А Стася сказала им строго и весело:
— А вы не оставляйте гостей одних!
Братья повиновались ей.
— Можно ли мне будет остаться ночевать у вас? Я неблизко живу, да и папу не хочу потом тревожить, чтобы он приезжал за мной.
— Оставайся, конечно! Что за вопросы, — глаза женщины улыбались. — И вообще, я оставляю тебя за главную. Принцессы обычно ведут себя правильно и серьёзно.
— Хорошо. Спасибо.
Когда Станислава присоединилась ко всем, кто находился в зале, её начали рассматривать со всех сторон, как рассматривает мастер статуэтку, которую только что закончил. Ей стало неловко. Но её со всеми познакомили, и она постепенно влилась в коллектив.
А потом посыпались разные шутки и вопросы, без которых не обходится ни один праздник. Станислава вздохнула свободнее и изредка вставляла свои реплики.
Она сидела с одной стороны с Петром, а с другой — с привлекательной блондинкой, которая уже была красной от выпитого шампанского. Станиславе не нравилось только одно: парень, который сидел напротив неё, часто посматривал в её сторону недвусмысленным взглядом. Пётр тоже это заметил, но пытался успокоить себя тем, что с красотой Стаси по-другому и быть не может.
Когда поднялся всеобщий галдеж на всю комнату, Пётр повернулся к Стасе и спросил шёпотом:
— А о чём вы говорили с мамой?
— Не скажу! Это ещё один маленький подарок от меня! — озорно сказала она.
— Ты любишь интриговать! — весело вторил он ей. — А что же сегодня значит белый цвет этого волшебного платья?
— Хочу соблазнить тебя! — сказала она, и в ушах Петра зазвучал её смех. — Шучу! Просто хочу сказать цветом, что подарки мои от всего сердца.
— Спасибо! — несильно-то весело ответил Пётр, краем глаза следивший за соседом напротив, который стал ещё больше рассматривать Стасю, когда та засмеялась.
«Один уже точно соблазнился… Смотрит на неё, как на скорую добычу. А глаза уверенные, сальный взгляд» — тревожно думал он.
Из всей компании не пили спиртного только три человека: Стася, Пётр и ещё одна девушка, которая была тише блондинки, прихмелевшей и смотревшей на всех томным, пьяным взглядом.
В комнате становилось душно.
— Ну что, все наелись, напились. Теперь танцевать? — спросил Олег всех, готовый плясать до утра, столько у него было энергии своей и той, которая ударила ему в голову вместе с шампанским.
Некоторые сразу согласились на заманчивое предложение.
— Стась, включи гирлянды! И выключи свет, — попросил её Олег, включая музыкальный центр.
Всё было сделано. Все, кроме Стаси и Петра кинулись танцевать под клубную зажигающую музыку. Стася успела перед этим крикнуть блондинке:
— Не танцуй сильно. Вдруг плохо станет.
Та сделал жест рукой, говоривший, что не надо волноваться и всё будет «тип-топ».
«Да. Принцессы, может, и правильно ведут себя, но других себе подчинить не смогут. Пусть будет так, как они хотят» — спокойно подумала она, прекрасно видя, что народ хочет праздновать активно, а не сидеть и смотреть друг на друга, как старики.
«Это их ночь!» — добавила она себе, улыбаясь. Стася пересела со стула на мягкий бордовый диван, на котором недавно сидели другие. Стулья она задвинула, чтобы они не сковывали движений танцующих.
«Почему мы не наедине, как Золушка с принцем!..» — меланхолично думал Пётр, смотря на Стасю и представляя, как они остались вдвоём в ночной тишине. Он несильно горевал, что не может танцевать. Такая музыка не устраивала его рыцарскую натуру. Стася, в принципе, могла бы танцевать под неё, но тоже не признавала её. А сейчас, представив себя в этом шикарном платье, танцующей под клубняк, она сначала ужаснулась, скривив лицо в смешную гримасу, а потом посмеялась про себя.
Но недолго сидели они с Петром, спокойно смотря на смешные движения выпивших танцоров. К Стасе подошёл парень, сидевший напротив неё, и стал упрашивать выйти потанцевать.
— Я не хочу, прости, — улыбаясь, отказала она.
— Ну что ты! Пойдём! — пытался добиться своего он, начиная насилу вытягивать её с дивана за руки. — Зачем тут сидеть? Грустно же!
— Я не хочу! Это тебя интересует? — нервно сказала она, пытаясь убрать со своих рук его пьяные, грубые руки.
Он отпустил и почему-то назвал её «Неженкой» с таким тоном в голосе, словно со злости плюнул на пол.
— Если не умеешь пить — не берись! — поучительно упрекнула она его, осознавая, что этот парень и так не ангел, а когда выпьет — вообще звереет. — Приди в себя!
— Да что мы говорим! Самая умная нашлась! — прогремел он так, что услышали все и заинтересовано начали следить за ними.
— Извинись. Сейчас же! — с гневом приказал Пётр. — И уходи отсюда по-хорошему! — он пребывал в бешенстве от оскорблений, нанесённых его Стасе.
— Что? Не смеши меня! — захохотал парень. И почему-то многие засмеялись вслед. Неужели алкоголь притупляет настолько…
— Всё. Хватит ссориться. Ты всё равно ничего не докажешь пьяному человеку, — громко сказала Стася. Щёки её вспыхнули.
Приблизившись к Петру, она прошептала ему:
— Иди к себе в комнату и попробуй успокоиться.
— Хорошо… А ты куда?
— На балкон. Подышать воздухом.
Она стояла на балконе одна. Возвращаться обратно в зал ей не хотелось. А Пётр сидел в коляске около двери своей комнаты и прислушивался, что происходит в зале и коридоре. Он находился в жутком напряжении, и успокоить себя не мог, да и не хотел. Вскоре он увидел, как та тихая девушка, вышла из зала и направилась на кухню. Он подумал, что она сейчас пойдёт на балкон за Стасей. Выждав немного, не возвратится ли она быстро обратно в зал, он поехал на кухню. Сейчас он был рад, что свет на кухне не горел, и, что он может быть не сразу замечен девушками.
Стася с девушкой разговаривали. Вот, что он услышал:
— Слушай, пойдём в зал. Зачем ты тут мерзнешь?
— Мне жарко. Чувствую, как голова пылает.
— Из-за того, что произошло?
— Да…
— А тебе разве неприятно, что Антон так заинтересовался тобой? Ты не поняла, что это ревность, потому что ты от Пети не отходила?
