— Джудсон, попросите мистера Лаусона и моего отца зайти сюда.
Появились двое мужчин, вслед за ними вошел Глэморган. Лицо его пылало, а маленькие зеленые глаза горели гневом.
— Посмотри на меня, Джерри. Что я слышу! Ты собираешься уехать на ранчо? Этого не будет, говорю я тебе. Стиву не нужны эти… эти деньги старого злодея, — голос его задрожал, но он продолжил. — Почему он не может остаться и тратить мои деньги?
— Вы совершенно правы, мистер Глэморган. Я пытался внушить вашей дочери, что она не должна понимать буквально свое брачное обещание. Я вполне удовлетворен теми объедками, которые мне перепадают со стола моего тестя.
— Стив! — протестующе прервал его Питер Кортлэнд.
Джерри обернулась к отцу. Черное платье подчеркивало бледность ее лица.
— Очень жаль, что это огорчает тебя, отец, но я должна ехать вместе со Стивом. Он получает состояние своего дяди. Что значит один год в нашей жизни? Ничего. Я вышла замуж ради тебя. Теперь я выполняю мое супружеское обещание ради себя.
Она была обворожительна, произнося это. Зеленые глаза Глэморганна превратились в узкие щелки, на лице играли желваки. Джерри подумала, что никогда прежде никто из его детей не поступал против его воли.
— Что вы делаете ради денег? Это проклятое наследство заслонило вам все остальное. Объясни это Стиву. Я позже поговорю с вами. Джерри, подумай над этим. Оставайтесь здесь в поместье и будьте счастливы.
Впервые с тех пор, как она перешла жить к Кортлэндам, Джерри была похожа на своего отца. В ее глазах появилось то же выражение.
— Будьте счастливы! Разве гладкая жизнь обязательно означает счастье? Разве идти по проторенному нашим положением пути означает счастье? Знаешь, что я ощущаю, отец? Как будто мы со Стивом подъехали к неровной дороге с табличкой: «ПУТЬ ЗАКРЫТ. ОБЪЕЗД». Объезд может быть нелегким, как это обычно бывает, но он обещает принести крутые повороты и приключения, которых не встретишь на ровной дороге. Я хочу использовать этот шанс, если… если Стив возьмет меня.
Молодой Кортлэнд положил руки ей на плечи и посмотрел сверху в ее таинственные глаза.
— Я беру вас, но запомните, если я выйду победителем, то половина того, что выиграю, будет вашей. Вы получите ее.
Она быстро взглянула на него.
— А когда вы наградите меня как примерную девочку и вернете назад в уплату отцу, вы тем самым сможете щелкнуть его по носу.
Посмотрев на нее, он сказал тихо.
— Тогда я сам решу, как лучше поступить с членами моей семьи. Мистер Лаусон, я принимаю условия завещания моего дяди.
Почти на каждой остановке трансконтинентального поезда из вагона выходили мужчины в плащах, часто под руку с женщинами, и пропадали в длинных коридорах вокзалов. Появлялись и исчезали носильщики с выражением такой значительности, которая под стать, по крайней мере, губернатору штата. Кондукторы выдавали билеты, и более или менее, любезно отвечали на вопросы.
Жеральдина Кортлэнд наблюдала все это из окна своего купе. Дождь перешел в яростный шквал потоков воды и ветра. Через час они со Стивом прибудут на станцию назначения. Это будет первая остановка на их «объезде», — думала она в то время, как окно застилали потоки воды. Ей хотелось верить, что непогода не была предзнаменованием их будущей жизни. Сложные чувства охватили ее. Как много изменилось, и какой странный поворот произошел в ее судьбе с тех пор, как она вышла замуж. Она заставила себя встряхнуться. Не надо быть такой глупой и мнительной.
Отец был в ярости от ее решения уехать. Он даже не пришел на вокзал проводить ее. Она ждала его на платформе, пока поезд не тронулся, надеясь что в последний момент он появится. Он прислал ей напечатанное письмо, в котором говорилось, что если у нее и Стива хватит здравого смысла, чтобы вернуться в поместье до конца года, то он удвоит их доход. Когда она вошла в купе, на столе стояла дюжина огромных прекрасных роз, которые создавали атмосферу любви и радости. Счастливо улыбаясь, она поцеловала каждую из них.
Какое значение может иметь увеличение их дохода, если при этом ей придется нарушить обещание, данное Стиву, думала она, глядя на свое обручальное кольцо. Чистая совесть гораздо больше, чем богатство, — это она поняла за те несколько недель, когда они были помолвлены с Грейсоном. Ее до сих пор охватывало острое чувство стыда при воспоминании о том, как она была безответственна, когда Грейсон расточал ей свою любовь.
— Никогда больше этого не повторится. Я совершила две ошибки. Брюс и Стив. Отныне я никогда не причиню никому боли. Да, но как же мне быть с деньгами?
Она открыла свою сумочку и высыпала ее содержимое на колени. «Как низко я пала!» — подумала она с усмешкой, рассматривая свою коллекцию. Носовой платок, карандаш, ключ от шкатулки, членская карточка ее клуба, книжечка с почтовыми открытками. И больше ничего. Она выполняла условия завещания и по духу и по букве. Когда все ее счета были оплачены, она перевела все деньги с баланса на счет отца, а все, что оставалось, опустила на вокзале в ящик для пожертвований Армии Спасения. Служащая вокзала, проходившая мимо, с интересом наблюдала, как деньги сыпались в ящик. Такую щедрость она встречала впервые.
Джерри рассеяно осматривала предметы у себя на коленях. Они не стоили и цента. Услышав приближающееся посвистывание, она быстро высыпала все обратно в сумочку. Это был Стив. Такой головокружительный поворот судьбы благотворно повлиял на него. С тех пор, как они покинули Нью-Йорк, это был уже не угрюмый, а жизнерадостный человек, такой же, каким он был до женитьбы. Он был общителен, предупредителен и заботлив, и она подумала, что судьба послала ей скорее брата, чем мужа.
— Не хотите ли войти? — спросила она у Кортлэнда, когда он остановился в открытых дверях, и добавила, когда он вошел. — Не пора ли одевать пальто?
— Нет, нам ехать еще с полчаса.
Он сел напротив. В его взгляде появилось какое-то новое выражение, отчего девушка почувствовала себя неуютно.
— Джерри, — сказал он, — предполагаю, что вы выполнили условия дядюшкиного завещания и теперь находитесь в финансовом затруднении? — он обаятельно улыбнулся.
— Вы, наверное, телепат, — задорно ответила она. — Я как раз подводила итоги, когда вы появились. У меня в сумочке один карандаш, один носовой платок, одна клубная членская карточка, действительная до января, и книжечка с двухцентовыми, открытками. Эти открытки, я надеюсь, не помешают нам получить наследство? — спросила она игриво. — Калеб Лаусон проинструктировал меня, прежде чем я села в поезд. Я должна была подписать бумагу и показать ему мой пустой кошелек.
