В большом камине пылали поленья. На безопасном от огня расстоянии сидел белый кот; его белая шерсть казалась розовой в отблесках пламени, большие глаза, как сверкающие топазы, рассматривали прибывших. Старинные расшитые мексиканские ковры, одеяла, шкуры горных львов и других животных, большие луки и колчаны со стрелами племени апачей. Все это было развешано с большим вкусом. Шкафы с книгами и журналами, старинное пианино, фонограф, мягкий свет ламп довершали приятное впечатление от гостиной. А над камином …
— О, Стив! Здесь мама! — прошептала Джерри. Несколько мгновений мужчина и девушка в молчании смотрели на нежное улыбающееся лицо женщины в костюме амазонки. Оно казалось совсем живым. Джерри первая пришла в себя. Она покраснела от смущения.
— Стив, я прошу прощения! Я не должна была называть ее мамой. Но я была так поражена. На мгновение мне показалось, что она приветливо протягивает мне руки. — Она обернулась. Кортлэнд встряхнул плечами. — Она — твоя мама — я… — он взял ее за руку и открыл дверь.
— Это твои комнаты. Мои находятся напротив. Твой багаж уже занесли. Минг Сой придет тебе помочь, как только ты ей позвонишь. — Он положил ей руки на плечи. — Я рад, что ты приколола мои розы.
— Твои розы! А я думала, что… — в ее голосе прозвучало разочарование.
На лице Стива застыла маска.
— Что их прислал Грейсон?
— Нет, Стив, нет! Как ты мог такое подумать? Я подумала, что отец смягчился и прислал мне розы, чтобы… — она взмахнула ресницами, но Стив успел заметить, как в ее глазах блеснули капли алмазов. Голос его прозвучал нежно:
— Твой отец еще придет к тебе, Джерри. Поверь доку Рэнду. Вещи имеют удивительное свойство приходить в порядок. Ты ведь не жалеешь, что приехала сюда?
— Нет! — она попыталась сказать это непринужденно, но переживания дня выдали ее. Стив взял ее руки в свои.
— Не бойся, дитя мое! Ты должна полюбить ранчо, эту жизнь и… и … и Губера, — закончил он, улыбнувшись, так как в комнату вошел пес.
Джерри Кортлэнд пустила свою лошадь вверх по склону и скоро остановилась у крутого обрыва над Дабл-О. Сверху открывался вид на долину. Художник смог бы изобразить наездницу, назвав свое произведение «Этюд в коричневых тонах». Лошадь ее, по кличке Патчез, была темно-красного окраса, чуть темнее были сапоги для верховой езды, бриджи и длинная накидка были цвета хаки, блуза желтовато-коричневой, а глаза девушки были темно-бронзового цвета. Из-под широкой шляпы выбивались пряди пышных каштановых волос. Стив отдал ей одну из своих армейских шляп, оставшихся после военной кампании. Те городские шляпки, которые она привезла с собой, здесь совершенно не годились, так как почти не защищали от солнца. Денег, чтобы купить другую, у нее не было, поэтому она и взяла шляпу у него.
Джерри глубоко вздохнула. Воздух был чистый и прозрачный. Она любила смотреть вниз с этого места. Каждый день во время прогулки она останавливалась, чтобы взглянуть на долину. Вдали возвышались величественные скалы со снежными вершинами, сияющими на солнце. Серебряными нитями вниз струились водопады. На востоке были видны обширные загоны и пастбища для скота, редко разбросанные небольшие белоснежные домики. На западе начинались поля, которые простирались до самых подножий гор. На севере была заметна расщелина в горах, по которой пролегала дорога. Это ущелье носило название Западня дьявола.
Прямо под ней недалеко от дороги находилась усадьба. От здания конторы во всех направлениях тянулись телефонные провода. Дом имел форму колодца. Нижний этаж был построен из камней и цемента, а верхний — из дерева. Двери нижнего этажа выходили в небольшой внутренний дворик, засаженный растениями и цветами, которые благоухали в этот июньский день.
Где сейчас Стив, подумала Джерри, глядя на здание конторы. Она видела его все реже и реже, с тех пор как он все больше и больше погружался в дела управления ранчо. Он уезжал верхом до того, как она просыпалась, а возвращался глубокой ночью.
Она очень удивилась, когда на следующий день после их приезда, поздно вечером Стив и его секретарь Томми Бенсон отправились в гостиную. Кортлэнд ответил на ее немой вопрос, что так заведено Николасом Фэирфаксом — решать все вопросы по ранчо поздно ночью.
Так как у Стива совсем не оставалось времени для Джерри, он поручил ее Томми Бенсону. Улыбка появилась на губах девушки, когда она вспомнила про Томми.
Он был совсем юный с лицом рафаэлевского херувима. Светлые кудри. Голубые блестящие глаза. Нежное розовое лицо. Они со Стивом были когда-то офицерами и участвовали в одной компании, а когда вернулись, отправились пожить на ранчо. Томми остался там, поддавшись на уговоры матери. Он переболел лихорадкой в тяжелой форме, и та убедила его пожить несколько лет на ранчо, чтобы прийти в себя и подумать о дальнейшей карьере. Так он там и остался. У него был некоторый капитал, и жизнь на ранчо пришлась ему по душе.
На Томми лежала ответственность научить леди всему, что касается ранчо, и он весьма старательно приступил к своим обязанностям. Девушка еще с детства умела ездить на лошади, но Томми методично начал давать ей уроки верховой езды. Стив, зная это, говорил, что ей необходимо уметь ездить верхом, закреплять страховку, когда лазает по горам, кидать лассо и стрелять с лошади.
Все ее время было заполнено, но заполнено отдыхом и развлечениями. Единственная связь с внешним миром осуществлялась по воскресеньям через посыльного, при виде которого она уносилась в воспоминания о прежней жизни. Болезненный, небольшого роста почтальон всегда носил высокую серую шляпу. Томми Бенсон утверждал, что именно в таких шляпах ходили первые переселенцы, приехавшие в Слипи Бенд. Джерри обычно сидела у стены рядом с почтовым ящиком, поджидая его прихода. Даже если не было писем, от него можно было узнать все новости и послушать его философствования.
Письма! Их было немного. Это были весточки от подруг, с которыми она училась в школе и колледже. Прежде, она довольно редко писала им. Почти все они обожали ее и приглашали к себе. Конечно, ей хотелось бы навестить их, но она вежливо отказывалась. В ее сознании всплывал их старый дом в угольном районе. Как примут ее друзья после того, как она вышла замуж? Теперь, когда жизнь ее текла медленно и однообразно, она отвечала каждой из своих подруг. Она сравнивала письма с эскадрой кораблей, которые она отправляла в разных направлениях, а потом с нетерпением ждала, когда они приплывут с грузом обратно.
Для того, чтобы посылать письма, нужны были хотя бы открытки. Из тех, что она взяла с собой, не осталось ни одной, а чтобы купить еще, нужны были деньги. Деньги. Она усмехнулась и повторила это слово вслух. Все изменилось и встало с ног на голову.
