— Переиграем?
— О чем ты?
— Мы могли бы провести страстную ночь, а потом ты проснулась бы одна. Не привлекает такая идея? — прищурившись, Кристос изучал ее потрясенное лицо.
— Ночь с тобой? Подожди... — Бекка сделала вид, что обдумывает идею, и едко заметила: — Это не менее страшно, чем заболеть бубонной чумой!
— Ты осуждала моего кузена за то, что он бросил твою сестру!
— Сравниваешь себя с восемнадцатилетней девственницей? — возмущенно прошипела Бекка.
Их взгляды схлестнулись.
— Ты покинула мою постель, убежала украдкой, как вор!
— Извини, не пойму, с чего ты так взвился? Ладно, не волнуйся, если спросят, я что-нибудь совру, и твоя мужская гордость не пострадает, — ехидно пообещала Бекка.
Хотя непонятно, кто спросит — я вовсе не собиралась этим хвастаться...
— Ну, ты наверняка кому-то рассказала... Иначе почему твоя сестра думает, что уместно писать мне, сообщая о твоем душевном состоянии и физической слабости?
— У меня нормальное душевное состояние... — Тут до Бекки наконец дошел смысл сказанного. — Писала тебе? Эрика знала, что ты явишься сюда?
— Она волнуется и обвиняет меня в твоем нынешнем состоянии.
Бекка с трудом осознавала услышанное. Так вот зачем этот странный телефонный звонок! Эрика проверяла, дома ли Бекка.
— Но я не говорила сестре ничего такого... правда, не говорила!
— Иногда важнее то, о чем молчат.
— Она не должна была писать...
— Я все равно собирался вернуть тебе безделушку.
— Мог бы прислать ее вместе с другими вещами. А что ты наврал невесте о поездке в Йоркшир?
У Кристоса вытянулось лицо.
— Что ты знаешь о Мелине?
— Достаточно, чтобы посочувствовать.
Он отвел глаза. Такой уход от ответа вызвал у Бекки новые подозрения:
— Я презираю мужскую неверность.
— У нас не сложились отношения.
— Хочешь сказать, она поняла, какой ты подонок?
— Я хотел лишь сказать — мы решили, что не подходим друг другу. Бекка, я не желаю обсуждать с тобой Мелину.
— А меня не волнуют твои желания.
Только тут она заметила, что обычно холеный Кристос выглядит далеко не безукоризненно: узел галстука распущен, несколько пуговиц на рубашке расстегнуты.
Но человеку, только что брошенному прекрасной невестой, можно простить беспорядок в костюме.
— Ты любил ее?
Кристос в изумлении уставился на Бекку. Она покраснела:
— Прости, не мое дело.
— Именно.
— И все-таки... Она узнала о нас?
Кристос покачал головой:
— Ты не виновата в том, что мы с Мелиной расстались.
Конечно, неожиданно подумала Бекка, Кристоса бросила женщина его мечты, любовь всей его жизни... Что могло быть естественнее для него в этой ситуации, чем искать утешения у первой встречной?
А поскольку именно я оказалась той первой встречной, он, возможно, подумал...
Ох, я не смогу быть номером вторым.
Бекка подняла голову:
— Слушай, ты пришел потому, что тебе что-то написала Эрика. Но одна ночь вместе в любом случае еще не означает, что ты за меня отвечаешь. Как видишь, со мной все в порядке.
— С тобой не все в порядке. И я здесь не из-за твоей сестры.
— Тогда зачем?
— Я приехал потому, что твое место не здесь.
— А где же?
Его бархатные глаза заглянули в ее темно-синие:
— В моей постели.
Бекка прерывисто вздохнула:
— Ничего не получится.
Можно избегать его взгляда, но как выкинуть из сердца навеки запечатлевшийся в нем образ спящего Кристоса — с точеными чертами лица, которые смягчила приятная усталость? Он выглядел почти беззащитно!
— Почему я должна возвращаться в постель мужчины, который даже не сказал мне своего настоящего имени?
— Твое морализаторство малоубедительно, ведь, даже узнав, что спала с «врагом», ты не удержалась от повтора!
Не дожидаясь ответа, Кристос протиснулся мимо нее в комнату. К тому времени как Бекка закрыла входную дверь и последовала за ним, он успел бегло пролистать дешевый справочник в мягкой обложке, который она читала.
— Не сказала бы, что горжусь этим. И, к твоему сведению, я не удирала ночью. Было уже утро, ты спал. Я подумала, что тебя разбудит только землетрясение.
Действительно, в тот день Кристос проснулся только около двух часов. Когда он обнаружил исчезновение Бекки, его охватил гнев.
— А ты пробовала меня разбудить?
Она молча отвернулась.
— Значит, даже не пыталась. Почему?
— Меня тошнит, когда я тебя вижу.
А что еще Бекка могла сказать? Ей было стыдно, что она занималась любовью с членом мерзкого семейства Каридесов.
— Из того, что рассказала твоя сестра, ты именно этим и занимаешься в последнее время.
— Эрика преувеличивает, — щеки Бекки опять порозовели.
Он не может знать. Не может!
— Желудочная инфекция, — промямлила она. — У меня банальная желудочная инфекция.
— Сейчас ты в порядке?
Ей казалось, Кристос видит ее насквозь.
— Твоя забота очень трогательна, правда.
— Я не глуп, Бекка.
— Не понимаю, о чем ты.
— Думаю, понимаешь.
Она глядела в смуглое, худое лицо и понимала, что ложь не поможет. Но только Бекка об этом подумала, как в ее ушах зажужжало и мир завертелся перед глазами.
Кристос, выпустив очередь брани на родном языке, подхватил ее и усадил в ближайшее кресло.
Бекка даже не сопротивлялась, когда он заставил ее наклонить голову к коленям и дышать глубже.
— Тебе нужен врач.
— Единственное, что мне нужно, это чтобы тебя здесь не было, — возразила она, пытаясь собраться с силами.
Несколько секунд спустя мир перестал вертеться, и Бекка подняла голову.
Кристос поднялся с корточек, отступил и скрестил руки. Вид у него был задумчивый и угрюмый. Бекка вздохнула и потерла глаза.
— Извини... не завтракала, — она с трудом улыбнулась.
— Мы не предохранялись.
У Бекки опять вспыхнули щеки. Она беспомощно пожала плечами.
— Тошнота, обмороки...
— Я не в обмороке!
Губы Кристоса иронически дрогнули.
— Крайне неумелая ложь. Когда сестра упомянула о твоей болезни, меня сразу осенило.
Ей бы засмеяться в ответ, но она только в ужасе смотрела на него.
— Слишком смелое предположение...
— Я верю в свой инстинкт. Узнав, что...
— Что? — Бекка наблюдала за тем, как Кристос прошелся по комнате, скинул с ручки кресла на пол стопку разноцветных тетрадей и сел.
— Это письменные работы для проверки, ты все смешал! Так что ты узнал?
