— Сегодня произошло одно событие, — начала она.
Мишель посмотрела на сестру изучающим взглядом, а затем констатировала:
— Он тебя поцеловал.
Определенно ей стоило стать сыщиком, а не работать в больнице, подумала Брук.
— Откуда ты знаешь?
— У тебя губы горят.
Брук прикрыла рот рукой. Почему, ну почему у нее такая нежная кожа?
— Лишь бы мама не заметила, — только и смогла произнести она.
И тут же из спальни донесся голос матери:
— Мишель, это ты?
— Нет, мам, — опередила Брук сестру. — Это я разговариваю со своим воображаемым другом Свеном.
— Ой, Брук, ты такая выдумщица! — рассмеялась Джин. — Шелли, ты уже нашла себе квартиру?
— Все еще ищу, — отозвалась Мишель.
Брук бросила на нее сочувственный взгляд и похлопала по руке.
— Ты можешь оставаться здесь столько, сколько пожелаешь. Конечно, квартирка небольшая. Но все, что принадлежит мне, принадлежит также и тебе. — Она понизила голос: — Например, наша мама. Когда подыщешь жилье, можешь забрать ее с собой.
Мишель снова фыркнула от смеха, но, как только мать вошла в комнату, сразу же приняла серьезный вид. Джин с удовлетворением огляделась вокруг.
— Теперь гораздо лучше, — с одобрением произнесла она.
— Да, мам, ты права, — согласилась с ней Брук, а про себя подумала, что в комнате чисто, как в больничной палате. И так же стерильно. С тем же успехом она могла жить в больнице. Брук очень любила свою мать, но иногда ее приверженность к чистоте доводила ее до белого каления.
— Как насчет горячего чая? — спросила Джин.
— С удовольствием, — в один голос ответили ее дочери.
Мать отправилась на кухню готовить чай.
— Ну, рассказывай, — прошептала Мишель. — Ничего не упусти. Я хочу знать все подробности. Вы играли в больницу?
— Не смешно, — нахмурилась Брук. — Я его лечащий врач, а он мой пациент. Лечебный план не предусматривает личных отношений.
Мишель в раздражении соскочила с кресла.
— Давай рассуждать здраво. Вы оба взрослые люди, так что я не вижу никакой проблемы. Что тебя волнует? Врачебная этика или тот факт, что ты к нему неравнодушна?
— Последнее.
— Ну, может, хоть кто-то из нас будет счастлив, — шумно вздохнула Мишель.
Брук помассировала виски, чувствуя, как мозг начинает сверлить тупая боль.
— Понимаешь, я не знаю, то ли он пытается утвердить себя как мужчина, то ли я действительно нравлюсь ему.
— Не глупи. Конечно, ты ему нравишься. Мужчинам, подобным Джеду Грейнджеру, нет необходимости самоутверждаться. Они и так не обделены женским вниманием.
— Это правда. Но если его привлекает только мое тело? Хотя я с трудом могу такое представить.
— Ой, я тебя умоляю! — поморщилась сестра. — Посмотри на себя в зеркало. Ты красивая, стильная. Образец женственности.
Если не считать астмы, подумала Брук. Ей стало интересно, возникли ли такие же мысли у сестры.
— Я думаю, тебе стоит попробовать, — убежденно сказала Мишель. — Небольшая интрижка с доктором не повредит. Только постарайся сильно не нервничать.
Брук поглаживала кожаную поверхность подголовника софы и вспоминала о Джеде Грейнджере. О его прикосновениях, в которых было не только желание, но и нежность. О его ранимости, которую он так тщательно пытался скрыть от нее. А еще о своем желании помочь ему пройти по дороге выздоровления.
— Я не могу полностью выключить эмоции, Шелли. Находясь рядом с ним, это просто невозможно.
— У него есть подруга? — спросила Мишель.
— Насколько я знаю, он никогда не был женат. В свои тридцать шесть он не имеет никаких серьезных отношений. Это говорит о том, что у него не простой характер.
Мишель накрыла ладонь сестры своей ладонью.
— Брук, не относись к нему серьезно. Это всего лишь временная интрижка.
— Интрижка? Я так не могу.
Мишель нетерпеливо вздохнула. Это было обычным сигналом к тому, что сейчас она начнет укорять Брук в слишком уединенной жизни.
— Теперь я понимаю, почему Брендон…
— Замолчи.
— …так легко втерся к тебе в доверие, — не дала себя сбить Мишель. — Но он уже в прошлом. Пора жить дальше.
Брук до сих пор вздрагивала при упоминании его имени. Этот человек разбил ей сердце.
— С ним покончено. Но меня интересуют мотивы доктора Грейнджера.
— И что ты собираешься делать?
У Брук не было ответа на этом вопрос.
— Не знаю.
— Когда вы встречаетесь в следующий раз?
— В понедельник, — ответила Брук. — Он попросил меня помочь ему принять ванну.
— Это интересно, — ухмыльнулась Мишель. Внезапно ее лицо стало серьезным. — Если хочешь знать мое мнение…
— Нет.
— И все-таки послушай. Тебе нужно разнообразить свою личную жизнь. Да ты и сама к этому стремишься.
Правда была в том, что Брук желала находиться рядом с Джедом Грейнджером постоянно. Девушке нравилось разговаривать с ним. Нравились те чувства, которые он вызывал в ней. Но еще больше ей хотелось помочь ему выбраться из черных глубин отчаяния.
— Еще одно, — сказала Мишель. — Я видела его только на расстоянии. Вблизи он так же хорош?
Брук улыбнулась, вспомнив глаза Джеда цвета голубого льда и его обаятельную улыбку.
Он был хорош больше, чем позволено мужчине.
— Дай я снова попробую.
Джед потянулся за мячиком, тщательно скрывая раздражение. Резиновая поверхность мяча привлекала его куда меньше, чем шелковистая кожа Брук, к которой так хотелось прикоснуться. Но сегодня вечером Брук держалась отчужденно.
Очередной сеанс физиотерапии продолжался уже около часа, и Джеду все труднее было скрывать свои эмоции. Конечно, его гнев не был направлен на саму Брук, но в комнате она была единственной мишенью.
Он снова попытался сжать мячик. И снова неудачно. Один из пальцев так и не начал сгибаться. Это очень затрудняло дело. Со лба Джеда уже лил пот, а запястье зверски болело.
— Полагаю, на сегодня достаточно, — нахмурилась Брук.
— Я еще не закончил.
— За последние несколько недель вы достигли значительного прогресса. Не стоит так перетруждать себя.
Он раздраженно отшвырнул мячик. Тот ударился о дверь, отскочил и запрыгал по полу. Брук спокойно наблюдала. Ее невозмутимость окончательно вывела Джеда из себя.
Почему она молчит? Почему она так спокойна?
— Раньше ты говорила мне, что я недостаточно стараюсь, — почти выкрикнул он. — Теперь достаточно?
Брук встала, подняла мячик и положила его в сумку. Затем снова села, сложив руки на коленях.
