Мелисанда молча проскользнула вниз по лестнице и выскочила за дверь, чтобы Мадам не заметила её, хотя не было сомнений, что другие девушки сообщат ей об этом. Даже если они это сделают, её не выгонят на улицу. Но Мадам будет ждать оплаты, независимо от того, работала Мелисанда или нет.
У неё имелись сбережения. Девушка была достаточно взрослой, чтобы понимать, что невозможно заниматься этим вечно, и стала откладывать наличные. Но в последнее время она сократила рабочие ночи, поэтому добавить туда ничего не могла. Отсутствие оплаты от Мадам за ночь, которую она пропустит, существенно ударит по её бюджету.
Но девушка не собиралась работать этой ночью. Она просто не могла.
Было не так холодно, и Мелисанда даже вспотела, когда добралась до места, где раньше работала Луиза. Мари Энжел не была шлюхой, но, видимо, далеко от этого не ушла. Возможно, у нее и было несколько дешёвых клиентов помимо работы на кухне. Хотя этого Мелисанда уже никогда не узнает. Она свернула в переулок и постучала в открытую заднюю дверь.
Дом был большим. Но его стены казались немного тоньше, чем в доме, где работала сама девушка. Кухня представляла собой довольно оживленное место: женщины быстро передвигались, а клубы пара поднимались от больших кастрюль. Возможно, здешние мужчины считали кухню тем местом, где можно поживиться. Она сжала губы, когда представила, как они приближались к девушкам с жирными пальцами и бородами, от которых пахло тушеными устрицами.
Пожилая женщина с ложкой в руке, наконец, заметила Мелисанду.
– Вам помочь?
Мелисанда сглотнула.
– Вы знали женщину по имени Мари? Мари Энжел?
– Конечно. Я работала с ней два года.
– Вы знаете, где она похоронена?
Женщина посмотрела на неё и подошла поближе.
– Ты её дочь?
Мелисанда отпрянула от удивления. Почему-то она думала, что мать изо всех сил старалась забыть их родство, как и сама Мелисанда.
– Верно.
– Я – Клэр. Ты очень на неё похожа.
– Да.
– Её отвезли в госпиталь, – сказала Клэр, кивнув головой в сторону двери, как будто это только что произошло. – Полагаю, там её и похоронили.
Конечно. Где ещё она могла быть похоронена, кроме как на городском кладбище рядом с больницей?
– Спасибо, – пробормотала девушка, и женщина отвернулась, чтобы вернуться к работе.
Мелисанда быстро оглядела кухню, представив там свою мать. Она не особо хорошо готовила, но, конечно, смогла бы справиться с большими горшками риса и супом, который варился на плите. Была ли она счастлива здесь, пока работала с этими женщинами? Скучала ли по своему единственному ребенку?
Девушка повернулась, чтобы уйти, но, когда вышла в переулок и посмотрела на запад, то поняла, как близко находилась от пансионата Билла. Ещё не было пяти часов, и вероятно, он не вернется домой еще минимум час или два. Независимо от того, как сильно Мелисанде необходимо было поговорить с ним, если она хотела попасть в больницу сегодня, то ей стоило отправиться туда прямо сейчас.
Девушка вернулась на кухню.
– Мисс Клэр? У вас не найдется клочка бумаги?
Клэр подняла дымящуюся кастрюлю и кивнула головой в сторону стены за спиной Мелисанды. Там висели записки, большинство из которых были чем-то вроде нагоняев. «Не брать сахар, не спросив Файет!»
Мелисанда оторвала кусочек бумаги и взяла лежащий рядом карандаш, чтобы написать небольшую записку.
Путь до дома Билла занял всего пару минут. Ставни были закрыты, и Мелисанда побоялась, что люди увидят, как она околачивалась поблизости, поэтому быстро сунула записку через пространство в ставнях и понадеялась, что мужчина её найдет. Может быть, ему вообще будет наплевать, даже если он и прочтёт послание.
Она избавилась от этих мыслей и отправилась в сторону больницы. Её ноги уже болели. Нахмурившись, девушка опустила голову вниз и зашагала так быстро, как смогла.
Как бы там ни было, Мелисанда не хотела опоздать, ведь собиралась найти могилу матери сегодня же. Там была куча рядов надгробий, которые, конечно же, не были пронумерованы, чтобы облегчить поиск.
Она ускорилась, едва не перейдя на бег, хотя не понимала собственного порыва. Мари Энжел была мертва уже восемь месяцев. Мелисанда не почувствовала никаких перемен в своём мире. Не ощутила пустоты в сердце. Ничего не изменилось для неё в апреле и ничего не изменилось сейчас, но она по-прежнему мчалась по улице. Девушка увидела большое белое здание, мгновенно узнав место, несмотря на то, что бывала здесь всего лишь однажды.
Тяжело дыша, Мелисанда добралась до верхней ступеньки и ворвалась через входную дверь, а затем выдохнула с облегчением, когда увидела монахиню за высокой стойкой регистрации.
– Простите меня, – пробормотала она и бросилась к женщине.
Монахиня взглянула на Мелисанду в замешательстве.
– Что-нибудь случилось?
– Нет... – выдохнула девушка. – Простите. Я просто... – она сделала глубокий вдох и прижала руку к груди, чтобы успокоить сердцебиение. – Приношу свои извинения. Не могли ли вы помочь мне найти могилу? Мама умерла здесь, и я полагаю...– она махнула неопределенно в сторону кладбища за больницей. – Думаю, что она там.
– Да, конечно, – сказала монахиня, опустив голову. – У меня здесь есть книга.
Несколько минут спустя, Мелисанда шла с грубо нарисованной картой кладбища и номером, обозначавшем могилу Мари Энжел. 817. Неужели здесь покоилось столько людей?
Проскользнув между железными воротами, которые являлись входом на кладбище, Мелисанда немного успокоилась. Здесь было тихо, и среди рядов каменных склепов была своя своеобразная красота, особенно когда заходящее солнце освещало резные фасады. Она немного сбавила темп, пока шла по длинным, прямым дорожкам, пока направлялась к площади, нарисованной на карте. Рядом щебетали птицы, которые построили свои гнезда в трещине скалы. Между рядами раздавался тихий голос женщины, которая пришла навестить своих родных и близких.
Индивидуальные памятники уступили место семейным склепам, которые, казалось, тянулись целую милю. Дойдя до конца одной из узких дорожек, Мелисанда осознала свою ошибку. Девушка хмуро посмотрела на бумагу в руке, а потом оглядела всё вокруг, в надежде, что ошиблась. Но нет. Здесь не было склепов. Не было мраморных гробниц, в которых покоились мертвые. Перед ней была сплошная грязь, местами совсем свежая, а местами заросшая бурьяном. Крошечные плоские квадраты лежали на земле через каждые двенадцать дюймов или около того. Она подошла к первому и увидела рядом выдавленный в камне номер. 201.
