Это был Поттерс Филд. Место захоронения бедных женщин, таких как её мать. В грязи, вперемешку с телами других, в ожидании первого большого наводнения, которые случались здесь время от времени. Здешний воздух не был спокойным и прохладным; скорее он казался горячим и густым, ведь в нём чувствовался едва уловимый намёк на смерть. Тут невозможно было похоронить людей достаточно глубоко. Грязь буквально превращалась в глину несколькими футами ниже.
Некоторые из могил были отмечены самодельными крестами. Некоторые обложены камнями, в попытке отделить их от других. Но большинство из них имели только квадратные камни с номерами и датами, а на некоторых не было даже и этого.
Мелисанда медленно двигалась вперёд, пока отслеживала номера, а под её туфлями шуршала завядшая трава. Она старалась не наступать на очевидные могилы, хотя это казалось невозможным. Из-за близкого расположения друг к другу, они были едва заметны.
Девушка, наконец, достигла ряда с номерами, начинавшимися с восьмерки. Сорняки только начинали расти на этой почве. Она споткнулась только раз, и, выпрямившись, увидела номер 817 прямо перед собой.
Мелисанда подошла поближе, встала над камнем и посмотрела на узкий грязный прямоугольник, в ожидании того, что испытает какие-либо ощущения. В конце концов, это была ее мать. Точнее, всё, что от неё осталось.
Когда ей исполнилось тринадцать, мать отвела Мелисанду к человеку, который её изнасиловал. Испуганная, с осознанием того, что он за неё заплатил, Мелисанда пошла добровольно. Но как только мужчина раздел её, зарыдала от ужаса и начала умолять незнакомца не причинять ей боль. Увы, он не послушал.
Следующий мужчина также причинил ей боль, как и другие, что были после. Мари Энжел всякий раз делала каменное выражение на лице, когда Мелисанда умоляла её не отводить к мужчинам снова. «Нужно же когда-нибудь начинать, дорогая. Мы все это делаем».
Это не было ложью. Мелисанда – дочь шлюхи. У неё никогда не будет никакого брака в будущем. Честно говоря, она знала, что мать выждала даже больше, чем большинство остальных. Многих девушек, вроде Мелисанды, продавали в возрасте девяти или десяти лет.
Казалось, её гнев, наконец-то угас. Девушка стояла и смотрела на могилу, пока задавалась вопросом: «А что, если мать никогда не хотела продавать её?» Не было никаких разговоров об этом, когда она была маленькой. Их не было до тех пор, пока клиент в пьяном угаре не выбил Мари передние зубы одним сильным ударом. В тот момент, её и без того неброская красота вовсе померкла. Не стало больше высокооплачиваемых клиентов. Не обошлось, конечно, без меценатов, готовых оплатить ее аренду исключительно для своего использования.
Именно после этого мать продала девственность Мелисанды, и та стала их кормильцем.
Если бы этого не случилось, возможно, девушка бы выросла и вышла замуж за простого мужчину. Именно этого для неё хотела тётя. Об этом мечтала Мелисанда, когда была девочкой. Она могла иметь дом, семью, мужа, который помогал бы им во всём.
Но теперь, после всего, что девушка пережила, эта мечта казалось глупой. Может быть, она не жила бы лучше, если бы навсегда оказалась привязанной к человеку, который мог пить, ходить по шлюхам и проигрывать в азартные игры все свои деньги независимо от того, кто ждал его дома. По крайней мере, будучи куртизанкой, она сама принимала решения, сама вершила свою собственную судьбу.
Какой бы не была её жизнь, и как бы она не утверждала свою независимость, эта могила – то, что ожидало Мелисанду в итоге. Она будет шлюхой ещё лет десять, плюс-минус несколько лет. Даже если ей удастся избежать шрамов или гниения от болезни, скоро она станет слишком старой, чтобы зарабатывать достаточно и прокормить себя.
Как и её мать, она найдёт низкооплачиваемую работу: стирку простыней, испачканных в сперме клиентов или, возможно, приготовление пищи. И, как и она, окажется здесь. Брошенной в грязь без имени, только в ее случае, никто не будет стоять здесь, и ухаживать за могилой. Она будет гнить здесь вечно, как и любая другая мертвая шлюха в этом городе.
Мелисанда встала на колени. Она не плакала. Девушка плакала по маме сотни ночей, когда была девочкой. Эти слезы высохли много лет тому назад. Она просто закрыла глаза и вздохнула, представив, на что это было похоже, когда человек переставал дышать. По мнению церкви, она не попала бы на небеса. Застряла бы в этом месте навечно.
Колени заныли, а ноги онемели. Ощущение было такое, будто Мелисанда молилась, но у неё не было сил произнести даже одно слово. Свет, который проникал сквозь прикрытые веки, начал исчезать, а воздух стал холоднее.
Девушка не слышала, чтобы кто-то приблизился, но вдруг чья-то рука обернулась вокруг её руки. Она неспешно посмотрела вверх, но девушку не заботило то, что кто-то мог причинить ей вред.
– Мелисанда, – голос Билла послышался прежде, чем она смогла сфокусировать зрение. – Что случилось? Почему ты в Поттерс Филд?
Он забеспокоился и пошёл за ней, хотя, должно быть, устал и проголодался после стольких часов работы.
– Я не хочу здесь оказаться, – прошептала она.
– Тогда поехали.
– Нет, я имею в виду, что не смогу проститься с этим местом. И даже если уеду сейчас, я вернусь.
Мужчина помог ей встать на ноги, но не отпустил девушку.
– Моя мама, – прошептала она, – она умерла.
– О, милая. Мне очень жаль.
Мелисанда кивнула, но потом движение изменилось, и она покачала головой.
– Ты это имел в виду? Когда говорил, чтобы забрать меня?
Его тело напряглось, и она насторожилась. Глупый вопрос. Это был не более чем разговор в кровати. Глубоко внутри она понимала это, правда же?
– Мелисанда... – начал он.
Девушка заставила себя улыбнуться, уже открыв рот, чтобы сказать ему, что всё было хорошо, и что она всё поняла.
Но мужчина удивил её.
– Конечно же, это я и имел в виду.
Мелисанда повернула голову и изучила выражение его лица. Могла ли она доверять ему?
– Пойдем ко мне в комнату, – Билл начал вести её к выходу, и она переставляла ноги, даже не чувствуя их наличия. – Я принесу мясо и хлеб. Мы будем обедать и греться.
Она замёрзла? Девушка остановилась и повернулась назад. Надгробие её матери уже смешалось со всеми остальными. Вскоре могилу перенесут с этого места, или она зарастет, и тогда Мари Энжел будет потеряна навсегда.
Возможно ли, что у Мелисанда могла быть другая жизнь?
– Прощай, мама, – прошептала девушка и позволила Биллу увести себя.
Глава 6
* * *
