И тут словно осенило. Господи, как же она раньше не додумалась, надо позвонить в полицию. Подобрала с пола сумочку, достала телефон, но он был полностью разряжен и сколько бы Вика не давила на экран и кнопки, все было бесполезно. Надо зарядник, или быстро выбираться из квартиры и бежать в полицию.
Выключила воду, прислушалась, за дверью было тихо. Снова надела плащ, спрятала телефон в карман, а еще студенческий билет, но туфли обувать не стала. Ладони вспотели, медленно повернула замок, чуть приоткрыла дверь, снова прислушалась, было очень тихо. Может, Антон ушел?
Сделала несколько шагов в коридор, стук сердца отдавался в висках, но как только Вика повернула за угол, тут же наткнулась на мужа.
– Ты куда-то собралась, милая?
Мужчина схватил ее за руку, дернул на себя, Вика вскрикнула.
– Антон, не надо, я прошу тебя, только не делай мне больно. Я виновата, так получилось, те мужчины изнасиловали меня, я бы сама никогда, ты ведь знаешь, никогда бы не согласилась.
– Ты такая красивая, моя девочка, – Антон прижимал Вику к себе, вглядывался в лицо, поднял руку, она зажмурилась, ожидая удар, но он только погладил ее по голове. – Я никому тебя не отдам, никогда не отдам, я увезу тебя, далеко увезу, где они не найдут и не заберут тебя у меня.
– Антон, что такое ты говоришь?
Вика замерла, даже боялась дышать, смотрела в глаза Антона, они были такими ясными, словно стеклянными. Он под наркотиками, Фирсов был прав, ее муж – наркоман. Господи, она не только дура, но еще и слепая дура, которая все это время не замечала того, что Антон - наркоман.
– Мы сейчас уедем далеко, я спрячу тебя. Я спрячу тебя от них, ты ведь только моя.
Антон продолжал теперь гладить ее по лицу, а Вика не знала, как себя вести, но главное не сопротивляться и не делать резких движений, главное не провоцировать его.
– Да, конечно, Антон, ты спрячешь меня ото всех. Мы сейчас поедем? Дай только мне обуться, отпусти, пожалуйста.
Антон медленно разжал пальцы, Вика отстранилась, ища в прихожей свои кроссовки. Но как только девушка обулась, резко дернула входную дверь, так оказалась открытой, побежала вниз, перепрыгивая сразу через несколько ступенек. Это была какая-то невероятная удача, что Антон не успел схватить ее, но Вика слышала его тяжелые шаги позади и боялась не успеть.
Нельзя было с ним никуда ехать, она чувствовала, что живой просто может уже не вернуться никогда. Он будет ее насиловать, закидываться наркотиками, снова насиловать, пока не убьет, а потом закопает ее тело где-то в лесу.
Резко открыла подъездную дверь, и тут столкнулась с мужчиной, Вика начала падать назад, но ее схватили за талию и удержали на месте.
– Ну, наконец-то, а то я устал уже ждать.
Тимур, это был он, тот парень, что привез ее домой.
– Отпусти! Он сейчас догонит.
– Кто?
– Да отпусти же ты, – Вика вырывалась, боясь оборачиваться назад. – Он убьет меня, отпусти.
– Кто тебя может убить, крошка?
– Надо ехать, быстрее, пожалуйста, – Вика тенет Тимура в сторону машины, оборачиваясь назад, видит, как Антон выбегает из подъезда, смотрит по сторонам.
– Вика! Виктория!
Антон взбешен, широкими шагами идет на них, но Вика успевает сесть в машину, хлопает дверью, блокируя замок. Если бы она знала, что будет убегать от собственного мужа, то никогда бы не вышла замуж. Жила бы, как ее тетка, одна, в деревне, никого не трогая, и никому ничего не была бы должна.
Антон продолжал кричать, бить по стелу руками, это было так страшно, казалось, что вот он выбьет стекло, вытащит ее прямо на асфальт и запинает до смерти. Вика так долго гнала от себя те воспоминания своего детства, когда родители сначала вместе пили, а потом отец бил мать, становясь агрессивным и неуправляемым. Но вот сейчас это все вернулось уже к ней.
Машина тронулась с места, увозя ее со двора, а Вика все продолжала смотреть назад. А что, если он поедет за ними?
– Отведите меня в полицию, надо срочно в полицию.
– Про полицию указания не было.
– От кого не было? Мне срочно надо в полицию. Как вы не понимаете? Мне надо написать заявление, мой муж хочет меня убить, а еще у меня украли паспорт.
Вика подвинулась к водителю, машина неслась по городским дорогам, был разгар рабочего дня, но еще без пробок. Конец августа, солнце светило ярко, люди кто торопился, кто просто гулял, а водитель, этот Тимур, словно не слышал ее.
– Мы едем туда, откуда приехали, Фирс сказал дождаться и привезти обратно.
– Нет, что вы, нет! Мне никак нельзя обратно, мне надо в полицию. Тимур, вас ведь зовут Тимур, так? Тимур, пожалуйста, отпустите меня, я не скажу, что вы отпустили, просто высадите меня, где угодно.
– Да ты веселая девчонка, я посмотрю.
Парень повернулся, сверкнул карими глазами и белозубой улыбкой. Ему, и правда, было весело.
– Фирс сказал вернуть тебя обратно, если ты выйдешь, ты вышла, мы едем в «Раздолье». Все предельно просто, крошка.
– А если бы я не вышла? То что было бы?
– Указаний не было, но ты вышла.
– Господи, это какой-то кошмар.
Вика схватилась за голову, что-либо объяснять этому Тимуру было бесполезно. Даже не понять сейчас, что хуже, ехать с Тимуром к Фирсову и Ястребову, или с мужем в неизвестном направлении? По крайне мере, у Вики была хоть маленькая, но надежда, что ее не убью за городом, там есть люди, персонал, можно попросить помощи, можно выскользнуть из-под охраны Тимура.
– И даже не думай просить меня остановиться пописать. Хочешь пить, вот вода.
Тимур кинул через плечо маленькую бутылку минералки, Вика поймала, прижала ее к себе, посмотрела за окно. Они были уже за городом, деревья быстро мелькали перед глазами. Надо что-то придумать, пока она едет, надо как-то договориться с теми мужчинами, чтоб вернули ее паспорт и отпустили, а она все забудет, как страшный сон, забудет и никому не скажет. Она уедет в деревню и будет сидеть там, как мышка.
– А твой муженек настырный, смотри, как летит, прям Отелло.
Девушка обернулась назад, темно-синий кроссовер Антона ехал следом.
– Они убьют его, да?
Отчего-то именно этот вопрос возник первым, Вика не поняла, почему.
– Зачем его убивать?
– Он должен денег.
– Он должен не только денег.
– А что еще?
– Ты, правда, ничего не знаешь?
– Что я не знаю? Почему со мной все говорят загадками?
ЧАСТЬ 14
– Что с ней?
– Молодой человек, я доктор, а не провидец, что конкретно с девушкой, можно будет сказать, когда она придет в себя и пройдет обследования. Причин может быть много: повышение уровня сахара в крови, падение артериального давления, сотрясение мозга, нервное истощение.
Пожилой седой мужчина посмотрел на двух стоящих перед ним молодых людей. Он прекрасно знал их уже несколько лет, но вот повод подняться в один из номеров комплекса отдыха, именно к девушке, был первым в его практике.
Он снова внимательным взглядом осмотрел девушку, синяки на запястьях, мужчина как раз мерил пульс, синяки на шее, разбитая нижняя губа. Тонкая бледная кожа, такая, что видны синие венки. Длинные ресницы, дыхание ровное и глубокое.
– Вы, что, били ее?
– Семен Маркович, не говори ерунды, – Фирсов ответил слишком быстро, сам все это время вглядываясь в лежавшую на кровати Викторию, жутко хотелось курить, а еще выпить.
– Я этой падле шею сверну, если еще раз увижу.
– Конечно, свернешь, и сядешь потом. Хочешь сесть?
– Да похуй уже.
Руслан сжимал кулаки, вспоминая как музыку звук хруста костей, когда он ломан Миронову руку. Обещал Фирс, а сломал он, тут не важно, кто. Семен Маркович Бельц, бодрый старичок почти семидесяти лет, который по странному и запутанному стечению обстоятельств оказался несколько лет назад ночью в частной клинике, куда Альберт привез Руса с пробитой головой. Он остался в их жизни в роли семейного доктора, с приличным гонораром и всегда открытыми дверями своего частного медицинского учреждения.
