— Его зовут Виктор, он француз. — Это было все, что она знала о возлюбленном сестры. — Послушайте, Фрэнк…
Элис изо всех сил старалась перевести разговор на более безопасную тему.
— Теперь понятно, почему вы изучаете французский. Это связано с отцом Ника?
— Конечно, нет. — На этот раз она ничуть не покривила душой. — Меня всегда интересовали романские языки.
— Да, теперь ваш интерес тем более объясним, — перебил ее Фрэнк, многозначительно переведя взгляд на малыша, начавшего беспокойно ерзать на руках.
— У него режется еще один зубик, — объяснила Элис. — Обычно Ник ведет себя безукоризненно. Я вам уже говорила, что он почти никогда не плачет.
— Хм, дайте-ка мне потрогать карапуза.
Склонившись над ребенком, Фрэнк нежно провел пальцем по щечке мальчика, после чего засунул его в крохотный ротик, обследуя воспаленные десны.
Обхватив запястье Фрэнка своими ручками, малыш тут же с энтузиазмом попытался обслюнявить незнакомый палец.
— Ну-ну потише, молодой бычок… Хм, действительно, новый зуб уже практически прорезался.
С этими словами Фрэнк вытащил палец и вытер его о джинсы, при этом явно не испытывая брезгливости, которую Элис замечала за мужчинами, общающимися с маленькими детьми. Тем не менее, она не собиралась показывать, что эта сцена растрогала ее.
— Большое спасибо, доктор Спок.
В ее голосе прозвучали саркастические нотки.
— Знаете, а я ведь действительно доктор.
Сосед явно забавлялся, наблюдая за реакцией Элис.
Она, со своей стороны, не собиралась посвящать Бартона в то, что не поленилась сходить в библиотеку и ознакомиться с его биографией, опубликованной в специальном справочнике о преподавателях университета.
— Не сомневаюсь, что вы разбираетесь в детях так же хорошо, как и в кулинарии. — Элис перехватила ребенка поудобнее. — Кстати, а свои-то у вас есть?
— Моя жена не могла иметь детей, — с грустью заметил Фрэнк.
— Извините.
Так вот, наверное, почему он больше не женится. Следующий вопрос уже был готов сорваться с ее языка, но жесткий взгляд ученого мужа предупредил о неуместности дальнейшего развития этой темы. Элис подумала, как, должно быть, тяжело не иметь собственного ребенка, да еще в зрелом возрасте, и в душе ее мгновенно вспыхнуло сострадание.
— У меня где-то есть мазь, которую врачи рекомендуют втирать в десны, — пробормотала она.
— Давайте я подержу малыша, пока вы ее ищете.
Он протянул руки, чтобы взять барахтающийся живой комочек, и Элис непроизвольно попятилась.
— Я сама.
— Я уже понял, что вы предпочитаете полную самостоятельность. Что само по себе весьма похвально, но все же не стоит впадать в крайности. Дайте-ка мне молодого человека.
Руки Фрэнка действовали столь же уверенно, сколь твердо звучал голос. Непродолжительная борьба за малыша закончилась неожиданно: почувствовав случайное прикосновение мужских ладоней к своей груди, Элис поспешно выпустила ребенка, надеясь, что предательская реакция ее тела осталась незамеченной. Но не тут-то было: уже держа Ника на руках, Фрэнк откровенно уставился на ее грудь. Хотя вырез белой блузки и был глубоким, он все же не открывал эту часть тела. Кроме того, второй линией обороны служил бюстгальтер. Но, как выяснилось, прожигающий взгляд Фрэнка вызывал ту же реакцию, что и легкое прикосновение рук: грудь напряглась, а набухшие соски теперь отчетливо обозначились под тканью. Это было незнакомое и в то же время чудесное ощущение.
В памяти девушки вдруг отчетливо всплыло обнаженное тело, слегка прикрытое полотенцем.
На мгновение их взгляды встретились, и легкая судорога пробежала по телу Элис. Видимо, это и есть сексуальное влечение, подумала она. Открытие поразило ее. Интересно, ощущал ли Фрэнк Бартон нечто подобное, когда она рассматривала его?
— Мне нужно срочно найти мазь.
Элис бросилась в ванную комнату. Возьми себя в руки, глядя на свое отражение, заклинала она. Ее лицо предательски пылало. — Да, теперь Фрэнк определенно решит, что ты не только легкомысленная, но и легкодоступная, — сказала она вслух.
— Уж не прячете ли вы здесь еще кого-нибудь?
Элис едва не подпрыгнула от неожиданности при звуке насмешливого голоса, раздавшегося за дверью.
— Да нет, просто я иногда разговариваю сама с собой, — ответила она, прижимая к раскрасневшимся щекам мокрое полотенце и надеясь с помощью этой нехитрой процедуры привести себя в порядок.
Однако все попытки были сведены на нет при виде Фрэнка и Ника. Только сейчас Элис заметила, как похожи эти двое, несмотря на разницу в возрасте и на то, что не состоят в родстве.
— И часто вы это делаете?
— Разговариваю сама с собой? Всегда. Веду весьма интересные беседы.
Она переключила внимание на малыша:
— Ну давай, мой дорогой. Теперь тебе будет лучше.
Она втерла мазь в десны ребенка.
— Знаете, если кто-нибудь случайно услышит ваши разговоры, у него может сложиться превратное впечатление о вашей нравственности, — сухо заметил Фрэнк.
Элис потребовалось несколько секунд на то, чтобы понять, на что он намекает.
— Сомневаюсь, что подобное возможно. Какое же может быть превратное впечатление, если единственный находящийся здесь мужчина — вы. В конце концов, вам ведь уже почти сорок, — не преминула поддеть Элис, вспомнив, как болезненно реагировал профессор, когда она однажды прошлась относительно его возраста.
— Если мне память не изменяет, вы и сами не слишком молоды, несмотря на чистые, словно роса, глаза и наивное личико, — мгновенно парировал он. — Многие считают, что молодость не может соперничать с жизненным опытом.
— Возможно, но что касается меня, то я всегда предпочитала мужчин помоложе, — заметила Элис, решив, что если уж начала грешить против истины, то можно врать напропалую.
Ей не терпелось выхватить Ника из сильных рук Фрэнка, и она раздумывала, как это лучше сделать, избежав ненужных волнующих прикосновений.
— Вам нравятся мужчины галльского типа? — вдруг озадачил он ее вопросом.
— Простите, какого типа?
— Ну, похожие на отца вашего ребенка.
— Конечно, — весело тряхнула головой Элис, поддаваясь необъяснимому желанию шокировать стоящего перед ней университетского профессора. — Да, отец Ника молод и красив! Правда, не столь искушен в жизни, как некоторые ученые мужи, зато полон юношеской страсти и пыла.
Последовала короткая пауза. В темных глазах Фрэнка загорелись опасные огоньки.
Ого, не переусердствовала ли я? — подумала Элис.
— Так, значит, молодой человек был не очень опытен в любви? В таком случае, вы, вероятно, не преминули воспользоваться его неискушенностью? Совратили беднягу, прежде чем он понял, что происходит.
