Ей стало неловко от такого сравнения.
— Вы нарисовали холодный и бездушный образ.
— Значит, вы другая?
— Да, другая!
И хотя она горячо отрицала свое сходство с бездушной дивой, она чувствовала себя виноватой — многие поклонники еще со времен учебы в колледже говорили ей те же слова. Но ни один из парней, увивавшихся за ней, не вызвал у нее ответного чувства. С двумя или тремя из них у нее были мимолетные романы, которые тут же заканчивались, как только парни начинали претендовать на постель.
— Похоже, я снова расстроил вас, — без малейшего раскаяния заявил Луи. — Но несколько необычно видеть девушку в двадцать четыре года, не имеющую близкого мужчину.
— Я не говорила, что его никогда не было, — резко бросила она. — Просто мужчин в моей жизни было немного.
Следующий его вопрос прозвучал откровенно нагло:
— А с кем-нибудь из них у вас были серьезные отношения?
— В основном мы были друзьями, — призналась она. — Никто из них ничего особенного не значил для меня, пока… — Она запнулась. Меньше всего на свете ей хотелось говорить об Анри.
Но Луи не сдавался.
— Пока не появился кто-то особенный? — предположил он.
— Да.
— Так расскажите мне об этом человеке. — Она ничего не ответила, тогда Луи продолжил: — Осмелюсь предположить, он был высоким, светловолосым и интересным?
— Как вы догадались?
Он весело рассмеялся.
— Когда я сел к вам в машину, вы, помнится, вздрогнули от удивления, а потом сказали, что я вам кого-то напомнил. Значит, речь шла о нем?
— Да, — выдавила она сквозь плотно сомкнутые губы.
— Неужели мы действительно так похожи?
— Вообще-то не очень. Тогда в темноте мне это показалось.
— И что он за человек?
— Умный, хорошо образованный, умеет хорошо говорить и очень обаятельный.
— А чем занимается?
— Он работает с ценными бумагами, но ненавидит свою работу. Он говорил, что вообще не должен работать.
— Его родители настолько состоятельные люди?
— Не слишком, насколько я знаю. Он не любил говорить о своей семье.
— Неужели он не рассказывал о своем прошлом и не расспрашивал вас о ваших близких?
Озадаченная его расспросами, Мадлен ответила:
— Обычно мы говорили в основном о его планах на будущее. И никогда о прошлом.
Луи встал и подбросил новую порцию дров в камин. Мадлен в очередной раз удивилась, насколько хорошо он сложен.
— Так что же произошло? Вы устали от него?
— Нет.
— Не могу поверить, что вы ему надоели.
— Я бы предпочла не говорить об этом, — сконфузилась она. Даже Сесиль она не рассказала, что произошло между ними.
— Если вы все еще не освободились от него, то, поговорив об этом, вы сможете попытаться выбросить его из головы.
Нет, она уже не была привязана к Анри. Прошлое осталось позади, но оставалось кое-что еще, о чем она не хотела говорить.
Но Луи не унимался.
— Как долго вы были знакомы? Он учился вместе с вами?
— Нет. Мы познакомились вскоре после моего окончания коллежа. Я уже проработала в Париже полтора года.
— Где же вы познакомились?
— На аукционе, где были выставлены книги из частной библиотеки. — Может быть, бренди развязало ей язык, а может быть, предположение Луи, что, рассказав об Анри, она сможет быстрее от него освободиться. Как бы там ни было, она продолжила: — Он подошел ко мне и спросил, нет ли у меня каталога. Мы разговорились, и он пригласил меня пообедать.
— И вы, конечно же, согласились, поддавшись его обаянию.
— Вы правы. Меньше чем через неделю он сказал, что любит меня.
— Продолжайте, — ободряюще сказал Луи.
— Он стал принуждать меня спать с ним. Он говорил, что в наше время все так делают…
— И вы сдались?
— Нет.
Его красиво очерченные брови взлетели вверх.
— Почему же нет? Разве вы не разделяете мнения, что женщина свободна в своем сексуальном выборе?
— Я ничего не имею против такой позиции, — ответила она, немного помолчав. — Но свобода предполагает возможность распорядиться собою так, как считаешь нужным.
— Значит, он вас не привлекал сексуально?
— Я бы так не сказала.
— Так в чем же дело? Может быть, он был женат или что-нибудь в этом роде?
— Нет. Он не был женат. В то время ему было всего двадцать два, а мне двадцать три. Но он говорил, что уже с пятнадцати лет имел женщин, а иногда несколько одновременно. Наверное, это естественно, потому что он очень сексапильный.
— Вероятно, предыдущие девушки были счастливы оказаться в его постели.
— Он утверждал, что только зря потерял с ними время.
— В вашем описании он выглядит как самоуверенный болван, — холодно подвел черту Луи.
Она с горечью поняла, что только сейчас ясно видит справедливость этого замечания. Не зря говорят, что любовь слепа…
— И как же вы поступили?
— Я твердо держалась сказанного «нет». Это было не то, чего я хотела.
— Вы надеялись встретить… как бы это лучше сказать… понимание?
— Да. — Мадлен с трудом подавила зевоту.
— И тогда он купил для вас обручальное кольцо?
Она покачала головой и сильно об этом пожалела, так как комната поплыла у нее пред глазами.
— Как, он не купил вам кольцо?
— Нет.
— Может быть, он сказал, что собирается это сделать?
— Нет.
— Но повел себя так, что вы стали на это надеяться?
— Совсем нет. Нельзя сказать, что он бесчестный человек. Он прямо сказал, что если я мечтаю о замужестве, то выбрала не того мужчину. Мужчины по натуре полигамны, говорил он, и мысль о том, что он должен будет провести всю свою жизнь с одной женщиной, приводит его в ужас. И вообще, брак, по его мнению, отживший институт.
— Но вы не согласились?
— Нет.
В отличие от Анри, она, по примеру своих родителей, мечтала о семье с одним-единственным мужчиной до конца дней.
— Что же случилось?
Она подавила очередной зевок.
— Его злила моя старомодность, как он говорил. И все-таки он желал меня…
— Значит, вместо того чтобы расстаться с вами, как делал с другими, он пытался заставить вас изменить свое мнение?
— Да.
— И ему это удалось?
— И да, и нет.
— Поясните, пожалуйста, я вас не понял. — Луи плотно сжал губы.
Мадлен заметила, что с трудом соображает и ее речь утратила стройность.
— Однажды вечером мы зашли к нему на квартиру выпить кофе после концерта. Он предпринял очередную попытку заставить меня остаться, сказав: «Ты же знаешь, что я схожу с ума по тебе. И, чтобы доказать, что в наших отношениях нет ничего случайного, я прошу тебя переехать ко мне». Я заколебалась. Он увидел, что я не решаюсь, и поклялся: «Если тебя беспокоят другие женщины, даю слово, ты единственная в моей жизни отныне и навсегда». Мне показалось, что этих слов недостаточно, ведь он мог изменить свои намерения…
