Воздух в саду был чист и прозрачен, упоительно пахли резеда и жасмин. Если бы не приглушенный шум транспорта, можно было бы усомниться, что находишься в центре большого города. Из дома донеслась музыка. Наверное, Пруденс затеяла танцы, чтобы иметь возможность прижиматься к Оливеру, подумала Кэтрин и, сделав большой глоток, допила вино. И почувствовала, что слегка захмелела. Она с удивлением посмотрела на пустой бокал. Когда же она успела выпить столько вина? Хорошо еще, что сегодня она не за рулем. Если сейчас заказать машину по телефону, то через полчаса вполне прилично будет покинуть прием. В крайнем случае, можно будет сослаться на уважительную причину – болезнь отца. Кэтрин повернулась, чтобы пройти в дом, к телефону, и столкнулась лицом к лицу с Оливером Уинстоном. Видимо, он стоял за ее спиной какое-то время. Кэтрин замерла на месте и осторожно подняла на него глаза. В первый момент ей показалось, что он смотрит на нее с какой-то мрачной решимостью, как начальник перед объявлением выговора подчиненному. Он мне больше не начальник, напомнила себе Кэтрин и приняла холодно-неприступный вид. В ответ с лицом Оливера произошла метаморфоза. Уголки его губ поднялись, и он улыбнулся ей такой обольстительной нежной улыбкой, что у Кэтрин перехватило дыхание.
– Здравствуй, Кэтрин, – тихо сказал Оливер.
– Здравствуй, – растерявшись, ответила Кэтрин, мельком подумав, что они вроде бы на «ты» не переходили.
– В этом наряде ты смотришься просто великолепно, – вкрадчиво сказал он.
– Ничего особенного, по-моему. Это вечернее платье я надеваю на приемы уже второй год, – с неожиданным вызовом сообщила ему Кэтрин, вспомнив, как Оливер упрекал ее в том, что она погрязла в роскоши.
Ослепительная белизна его зубов перекликалась с белизной его рубашки, потемневшие синие глаза сверкали как сапфировые запонки в его манжетах. Знакомый запах лосьона будоражил ее, вызывая легкое головокружение. Наверное, это от вина, пыталась обмануть себя Кэтрин. На самом деле ей хотелось уткнуться носом ему в шею и вдыхать его запах, ни о чем больше не думая.
– Я слышал, дела у тебя идут хорошо, кредиторы от тебя отстали, теперь можешь спокойно работать и претворять свои замыслы в жизнь.
– Ну, до этого еще очень далеко. Пока все это только в проекте. Украденные деньги не вернулись, а без них мы не можем создать новую лабораторию. – Кэтрин готова была говорить о делах фирмы до бесконечности. Разговор о работе придал ей уверенности, помог избавиться от томления, которое охватило ее от близости соблазнительного красавца, излучающего сексуальность. Она старалась не смотреть на него, но взгляд ее упорно возвращался к его губам.
– Ты скучала без меня? – перебил ее Оливер.
Кэтрин словно споткнулась на бегу.
– Я? – глупо переспросила она и отвернулась.
– Понимаешь, мне стало скучно без тебя. Вот я и подумал: может, это чувство взаимное?
Сердце Кэтрин забилось так громко, что его стук отдавался в ушах.
– Вы… Ты скучал без меня? – удивилась Кэтрин.
– Сам удивляюсь, но это правда! – произнес Оливер и тихо засмеялся.
Кэтрин искоса смотрела на него. Судя по выражению его лица, он и вправду пребывал в некотором недоумении по поводу случившегося с ним. Инстинкт самосохранения подсказывал ей, что надо бежать от него пока не поздно. Пока она еще способна контролировать свои чувства. Бежать – означало выдать свои чувства, которые ей до сих пор удавалось скрывать от него.
– А теперь не скучно, раз я здесь? – насмешливо спросила Кэтрин.
– Да, ты здесь, и мне уже не скучно. Мне нравится твой характер, ты волевой человек. Но кого ты хочешь обмануть? Посмотри на свои руки.
Оливер провел пальцем вдоль ее обнаженной руки, не прикасаясь к ней. Кэтрин увидела, что кожа ее покрылась пупырышками, словно ей стало холодно.
– А вечер сегодня очень теплый. Догадываюсь, о чем ты сейчас подумала. Ты бы предпочла сбежать, но бегство не в твоем характере.
– Никуда бежать я не собиралась, просто направлялась в дом, чтобы заказать такси. Мне действительно пора ехать в имение, отец болен, ему нельзя волноваться, – спокойно возразила Кэтрин.
– А я пришел на прием только для того, чтобы увидеть тебя. Хотелось посмотреть, как ты выглядишь в вечернем туалете. Целую неделю только об этом и думал.
– Ты мог бы позвонить мне в любой из этих дней и сказать, что хочешь встретиться, – безразличным тоном сказала Кэтрин.
– Тогда не было бы эффекта неожиданности. А мне нужно было видеть твое лицо. И я убедился, что интуиция меня не подвела. – В бархатной вкрадчивости его голоса Кэтрин послышались торжествующие нотки.
– Не понимаю, о чем ты говоришь, – вяло запротестовала она.
В ранних сумерках, спустившихся на сад, бархатный мужской голос обволакивал ее словно паутина, лишая воли противиться своему влечению к этому большому сильному телу. Еще труднее было сохранить маску безразличия на лице, когда кружится голова и все внутри плавится под его откровенно горящим взглядом.
– Перестань смотреть на меня так, – тихо попросила Кэтрин.
– Почему? Мы больше не работаем вместе, и теперь вправе дать волю своим чувствам. Мы и так слишком долго их сдерживали. Я ведь знаю, чего тебе хочется, потому что я хочу того же.
Оливер протянул руку, чтобы обнять ее за талию, но Кэтрин метнулась в сторону и укрылась за кустом жасмина. Затаив дыхание, она смотрела, как Оливер неотвратимо приближается к ней, слышала, как нежно и тихо произносит он ее имя. Запах цветов дурманил ее, колени подгибались под отяжелевшим от желания телом. Стоило Оливеру отвести ветку и приблизиться к ней, как она упала к нему на грудь, словно перезревший плод. Обессилев от собственного желания и настойчивости Оливера, Кэтрин сумела едва слышно выдохнуть «не надо».
Его лицо склонилось к ней. Проведя кончиком языка по ее пересохшим от волнения губам, он проник внутрь. Глубокий поцелуй воспламенил их, они прижались друг к другу с такой силой, что Кэтрин почувствовала упиравшуюся вниз ее живота его затвердевшую плоть и содрогнулась всем телом. Поцелуй все длился и длился, доводя Кэтрин до безумия. Но вот Оливер прервал поцелуй и заглянул ей в глаза.
– Поехали ко мне, Кэтрин, – тихо предложил он.
Слова его не сразу дошли до сознания Кэтрин, но, как только она поняла, что он ей предлагает, в ней взыграла гордость. За кого он ее принимает?
– Привык, что все женщины после твоего поцелуя сразу готовы лечь с тобой в постель?
– Признайся, Кэтрин, что ты тоже хочешь меня, – срывающимся голосом произнес Оливер.
Кэтрин отвернулась, чтобы глаза не выдали ее, и медленно пошла в сторону дома, буркнув себе под нос:
