Выскользнув из парка, Винсент достал свой мобильный.
В Бостоне была ночь, но Бретт Карвер проснулся при первом же звонке. Потянувшись, он включил над головой свет и протер глаза.
— Да? Бретт Карвер.
— Винсент.
— Не вешай трубку. Я переведу тебя на…
— Я нашел ее.
Бретт, уже высунувший одну ногу из кровати, замер.
— Что ты сказал? — спросил он хриплым шепотом.
Даже за тысячи миль от него Винсент ясно услышал прозвучавшее в его голосе недоверие и усмехнулся. Он понимал, как чувствует себя этот парень.
— Не далее как десять минут назад, — четко сказал Винсент, — я видел Ванни Макаллен.
Рука Бретта так крепко сжимала телефонную трубку, что пластмасса треснула.
— Где она?
— Работает гидом в отеле в Котсуолде. У тебя есть ручка?
Бретт усмехнулся:
— Она мне не нужна. Хочешь верь, хочешь нет, но я запомню каждое твое слово.
Как он может не запомнить после шести лет этой муки. После шести лет тоски по ней. Шести лет жизни без нее.
Винсент судорожно пролистал маленькую записную книжку в страхе, что забыл записать название маленькой деревушки, в которую приехал пару часов назад. Нет, к счастью, не забыл: Риссингтон-Бассет.
— Она в отеле «Уиндраш-Шеллоуз». В деревне, которая называется… о черт… не вешай трубку.
Бретт глубоко вздохнул:
— Понял.
— У меня пока не было времени уточнить детали. В частности, под каким она теперь именем…
— Не волнуйся, — сказал Бретт. — Выяснишь, пока я буду лететь.
Винсент нахмурился:
— Ты что, вылетаешь прямо сейчас?
— Конечно, черт побери, — почти прорычал Бретт. — Первым же самолетом. Сделай милость, закажи мне там номер.
— Обязательно. Э… на твое имя?
Бретт какое-то время колебался.
— Нет, — наконец сказал он. — Лучше не надо. Она может увидеть его и скрыться, прежде чем я доберусь туда. Придумай другое.
Вине кивнул:
— О'кей. Как тебе Брейди Карсон?
— О'кей. Увидимся.
Бретт повесил трубку. Несколько секунд он сидел, уставившись в пол.
Ванни. Он снова увидит Ванни.
Он почувствовал, как бешено стучит в его груди сердце — как будто он бежал марафонскую дистанцию. Во рту было сухо. Он встал и, слегка шатаясь, прошел в ванную. Он так долго ждал этого дня… Он стоял под душем, немного успокоившись под ударами сильных упругих струй. Оделся, позвонил в аэропорт, взял дорожную сумку и вышел.
Пересечь Атлантику сейчас ничего не стоит. Сидя в кресле и глядя, как огни ночного города постепенно тают внизу, он заставил себя расслабиться. Хотя сейчас в Англии уже полдень, к ужину он успеет.
И тогда…
Ванни высыпала в пруд огромный пакет рыбьего корма и наблюдала, как рыба с боками, окрашенными в цвета радуги, бросилась на него. Черный лебедь, которому тоже пришелся по вкусу корм, сердито клюнул проплывающую мимо форель, но рыба опередила его, и корм быстро исчез. Улыбаясь, Ванни наклонилась над перилами.
Как бы понравилось это место ее отцу! Ее сердце, как всегда, когда она вспоминала об отце, пронзила боль.
Она проработала в отеле всего шесть месяцев, когда увидела сообщение о его смерти в какой-то американской газете. Они приходили в Англию с опозданием на день, но постояльцам нравилось, что такие знакомые издания, как «Нью-Йорк таймс», «Вашингтон пост» и другие, всегда разложены на столе перед завтраком.
Значит, Чак Макаллен был мертв уже два дня к тому времени, как она об этом узнала.
Ванни потрясла мысль о том, что она никогда его больше не увидит. Чувство вины съедало ее.
Но время лечит. Она горевала об отце глубоко и искренне, а потом лишь вспоминала, как он любил ее, а она любила его. И оба они знали это.
Она писала ему каждый месяц после того, как уехала, чтобы он знал, что с ней все в порядке, писала, чтобы он знал, что она любит его и уехала из дома не из-за него. Сначала она вкладывала свои письма во второй конверт и отправляла его в Америку на адрес почты для дальнейшей доставки. Но после приезда в «Уиндраш-Шеллоуз» она стала переправлять их с отъезжающими гостями, с просьбой наклеивать на них американские марки. Таким образом, никакой детектив, нанятый Бреттом, не мог проследить за ней.
Как она и думала, ее маленькая группа уже ждала ее у выхода.
— Итак, — весело сказала она, — кто голосует за рыбу с жареным картофелем?
Все одобрительно загудели. Отказалась лишь одна старая дама. Она сказала, что не в силах есть рыбу после того, как подружилась с форелью. Что она будет испытывать чувство вины.
Все, включая Ванни, засмеялись. Но она бы не смеялась так долго и весело, если бы знала, что Бретт Карвер летит к ней через океан.
Самолет приземлился в Хитроу, и Бретт перевел часы.
Когда шофер завел мотор и направился в более зеленый и более спокойный пригород Лондона, Бретт изо всех сил постарался расслабиться. Но это было непросто.
Каждая миля приближала его к ней. К женщине, которую он полюбил с первого взгляда. Женщине, на которой — он знал это всегда — он женится. Женщине, которая уехала от него и обрекла на страдания.
Кровь стучала в висках. Ломило голову. Болело все тело.
Все годы, проведенные без нее, он жалел, что в свое время не занялся с ней любовью. Но она была тогда так молода — ей не исполнилось и семнадцати. Теперь… Теперь его ничто не остановит.
Джайлз Пауэлл вошел в ресторан «Блю Финн» и кивнул подобострастно улыбающемуся метрдотелю. На Джайлзе были костюм из серебристо-серого итальянского шелка и рубашка от известного портного.
— Слушаю, сэр? Могу я помочь вам? — суетился официант, рассчитывая на крупные чаевые.
— Да. У меня здесь встреча с Джеффри Уэйнрайтом.
Метрдотель провел пальцем по длинному списку заказанных столиков и остановился где-то на его середине.
— Да, сэр. Сюда, пожалуйста.
Джайлз, умудрившись сохранить во время всей этой процедуры невозмутимое выражение, молча кивнул. Он постоянно вращался в этом мире, подобные спектакли его уже не занимали. О, он мог побеседовать о винах, свободно говорил по-французски, по-немецки и по-японски, его регулярно приглашали на премьеры кинофильмов, вечеринки и художественные выставки. Но он предпочитал всему этому часы, проведенные в кабинете за созданием микросхем. Это тренировало его ум. Еще он любил объезжать поместье со своим управляющим.
Если бы у него был выбор, в этот славный июльский день он бы лучше погулял по лесу с собаками, а не встречался с менеджером банка в этом безумно дорогом заведении. Но Джайлз Пауэлл был многосторонним человеком и любую свою роль играл с хорошо отработанным обаянием.
