Бриджет удивленно посмотрела на своего старого приятеля, не понимая, что он имеет в виду.
— Что означают твои загадочные слова?
— Я наблюдал его лицо. Готов поклясться, что в темных, как смертный грех, глазах Джона, когда он смотрел на Бетси, светилось его сердце…
— Держи его, Мэри! — крикнула Бетси дочери, бросившись за шлангом. — Не отпускай ни за что.
Щенок, помесь сенбернара и лайки, еще не вышел из младенческого возраста, однако уже был сильнее маленькой рыжекудрой девчушки, которая пыталась удержать его за ошейник. Несмотря на свой рост и силу, он так и не стал победителем в недавнем поединке со скунсом.
— Ой, от него ужасно пахнет! — жаловалась шестилетняя Мэри, уткнув носик в плечо, чтобы не чувствовать отвратительного запаха.
— Бэр, прекрати, — прикрикнула Бетси на разыгравшегося песика, возвратившись со шлангом. Она направила струю воды прямо на вырывающегося щенка. — Ты только делаешь себе хуже.
Щенок попробовал вырваться из ошейника и жалобно взвизгнул.
— Тихо, маленький дурачок, — приговаривала Бетси. Она сердилась, хотя ей было смешно. — Ты сам во всем виноват.
Хлопнула задняя дверь, и Анжелика, сестра-близнец Мэри, ворвалась во двор; в грязной ручке она сжимала крохотный пузырек с лавандой.
— Я не могла найти мыло для собак. Поэтому вместо него принесла из твоей ванной шампунь! — крикнула Анжелика.
— О нет! Это же мой "Секрет жасмина".
Единственная роскошь, которую Бетси себе позволяла, и чтобы ею отмывали дворняжку — любительницу гоняться за вонючими скунсами! Спокойная вторая половина дня грозила превратиться в сражение с детьми.
— Полей ему на голову, — сказала Бетси дочери. — Не слишком много. И осторожно, чтобы не попало Бэру в глаза.
Боже мой, чем только не приходится заниматься, сокрушалась Бетси и принялась намыливать лохматую коричневую шерсть Бэра. Ее окутал нежный аромат жасмина, перемешанный с омерзительным запахом скунса.
Бэр завывал и пытался стряхнуть с себя холодную мыльную пену. Бетси прижимала ладонью его тельце, не давая псу убежать. В этот момент Мэри обратила ее внимание на ярко-красный мини-автобус, который остановился сзади их машины. На дверце золотыми буквами было написано: "Округ Грэнтли. Пожарное управление". За рулем сидел человек в голубом мундире.
— Это дядя Майк! — радостно воскликнула девочка, узнав знакомый автобус.
— Нет, дорогая, дядя Майк умер, разве ты забыла? На пожаре в здании оперного театра.
— Но это его машина!
— Да, но теперь на ней ездит новый начальник пожарной охраны.
На мгновение руки Бетси дрогнули, и счастливый Бэр вырвался на свободу. Мокрый щенок изо всех сил встряхнулся, обдав мыльной водой хозяйку и ее дочерей, и пулей вылетел на улицу.
— Держи его! — крикнула Бетси, но было слишком поздно. — Бэр! Вернись назад, хулиган несчастный!
Все произошло как в кадрах кинохроники: мчавшийся мокрый щенок, отчаянный крик о помощи; способность Джона к спринтерскому бегу, выработанная тысячами часов тренировки. Он рассчитал, как побежит собака и с какой скоростью, прыгнул, растянувшись, и схватил намыленного беглеца прямо поперек туловища.
Человек и пес свились в большой ком, поднимая вокруг облако красной пыли. Испуганный щенок, бешено лая, катался по земле, увлекая за собой Джона. Оба уже покрылись грязью, но внезапно преследователя обдало ужасающей вонью.
— Ах ты, мерзавец!
Джон едва успел закончить гневную тираду о неразборчивости дворняжек и с жаром проклясть собственную глупость, как приглушенное хихиканье возбудило его любопытство.
Он поднял глаза и увидел двух маленьких рыжих девочек-близнецов, которые смотрели на него голубыми глазами Бетси. У Джона перехватило дыхание…
Одно дело — знать, что девушка, когда-то любимая тобой, стала матерью. Совсем другое — встретиться лицом к лицу с детьми, которых она родила от другого мужчины.
Опомнившись, он заметил, что к ним идет Бетси. В этот на редкость жаркий весенний день она оделась в обрезанные джинсы с бахромой и безрукавку из бумажной материи. Бетси была босая, и ее изящные узкие ступни покрылись ярко-красной пылью.
Джон почувствовал прилив острого возбуждения и тут же неимоверным усилием воли подавил его, поклявшись, что подобное с ним произошло в первый и последний раз. Она могла поцеловать его на многолюдной улице, но в мимолетном, почти бесплотном касании ее губ не было и тени чувственности.
— Неужели этот бешеный, дурно пахнущий зверь принадлежит вам? — обратился он к близнецам.
Джон пытался уговорить себя, что он вовсе не избегает Бетси. Просто выигрывает время, чтобы остудить взбунтовавшуюся кровь.
— Угу-у, — ответила одна из фей, кивнув головой, — Мне и моей сестре. — Я — Мэри, а это — Анжелика. Только мы ее называем Ангел, хотя она ведет себя не лучше меня.
— И ты тоже не ангел, — лукаво возразила Анжелика.
— А наш дядя Майк был пожарным, пока не сгорел на пожаре, — сказала девочка, не вдумываясь в значение этих страшных слов.
Но откуда же ей знать, в каких мучениях Майк умирал? А Джон знает. И Бетси — тоже.
— Да, я слышал. Теперь я работаю на его месте.
Обе пары доверчивых голубых глаз вспыхнули.
— Вот это да! Можем мы прийти покататься на большой машине с лестницей? Дядя Майк обещал, только ему всегда было некогда.
— Конечно… то есть, если мама разрешит.
— Можно, мами? — хором попросили дети, подпрыгивая с таким восторгом, что Бэр отозвался заливистым лаем. — Ну мами, пожалуйста, скажи "да".
— Да как-нибудь, — уклончиво ответила Бетси.
— Какие чудесные девочки. Я полагаю, твои? — спросил Джон.
Полагай, глупец, полагай! Он разозлился на себя. Совершенно исключено, чтобы эти голубоглазые, рыжекудрые эльфы были дочерьми какой-то другой матери, а не Бетси.
— Да, мои. — Ее голос смягчился, и Джон ощутил, как что-то пробуждается у него в груди, глубокое и нежное.
Уже много лет он не ощущал ничего подобного и в душе боялся, чтобы это сладостное томление, не приведи Бог, посетило его когда-нибудь еще.
— Что произошло с их отцом?
— Стив погиб, когда плыл на плоту с друзьями по реке Роуг. Это один из тех загадочных несчастных случаев, которые не должны повториться никогда.
— Очень сожалею.
— Я тоже.
— Должно быть, трудно растить детей одной?
Труднее было бы жить одной без детей, подумала Бетси.
— Справляемся, но в одном ты прав: это действительно нелегко.
— А вообще-то, сколько у тебя сейчас здесь детей?
— Четверо. Близнецы и две девочки, взятые на воспитание, хотя надеюсь добавить к Рождеству еще четверых. Правда, предстоит помучаться. Столько требуется бумаг, обычно в трех экземплярах. Иногда ложишься спать, а в голове — различные бланки, просыпаешься ночью и думаешь, какой куда надо посылать.
