Дженна осторожно вытерла руку. Затем дважды, чтобы протянуть время, смазала царапины йодом.
— Ну вот и все, — вздохнула она.
— Большое спасибо.
Рейвен сжал пальцы в кулак, ибо слишком велик был соблазн погрузить их в прекрасные мягкие волосы и приблизиться губами к манящему женскому рту. На словах он вряд бы смог выразить то удовольствие, которое испытывал, пока Дженна с материнской заботой возилась с поврежденной рукой. Обычно у Рейвена вызывали раздражение женщины, вдруг начинавшие суетиться вокруг него, охая и ахая при виде малейшей ранки, А тут Дженна без лишнего шума и паники помогла ему, оставаясь необыкновенно нежной и ласковой.
— Тебе следует иметь детей. Из тебя получится замечательная мать. Доброе сердце и… — Рейвен осекся, увидев, как Дженна вдруг изменилась в лице, и, резко выпрямившись, отвернулась. — Что случилось?
— Я забыла про чай. — Ее голос дрогнул. — Он, наверное, совсем остыл.
— Ничего, главное, чтоб был покрепче.
Но Дженна молчала. Рейвен нахмурился, недоумевая, что с ней происходит. Она обычно не упустила бы случая пошутить насчет его адской смеси. Ему и самому нравилось подзадоривать ее, называя напиток, который предпочитала она, подслащенной водичкой. Поднявшись, Рейвен последовал за Дженной с твердым намерением выяснить в чем дело.
— Послушай, что…
— Раз уж ты заговорил о роли замечательной матери, то я не могу не сделать тебе выговор за то, что ты грязными ботинками заляпал пол. Рейвена поразила почти нескрываемая злоба, которая сквозила и в ее взгляде, и в голосе. Холодно сверкнув глазами, Дженна достала банку сгущенного молока и, резким движением открыв крышку, нечаянно разлила по столу белую тягучую массу.
Подойдя к девушке, Рейвен взял из слегка дрожавших рук банку и поставил на стол.
— Что случилось? — повторил он вопрос.
— Ничего. — Дженна мысленно приказала себе успокоиться и не устраивать сцен. — Извини. Наверное, нервы. Видимо, со мной происходит то же самое, что и с тобой.
— Что ты имеешь в виду?
— Как и ты, не могу дождаться, когда кончится проклятый шторм и мы выберемся из бухты.
Рейвен вспомнил о своих словах, оброненных на берегу.
— Ты неправильно поняла меня. Да я наслаждаюсь твоим обществом! Никогда в жизни я так не радовался, не смеялся!
— Похоже, твои мечты сбываются, — заговорила Дженна с наигранной веселостью — В детстве тебя обделили материнским теплом и любовью, и вот судьба сводит тебя со мной, женщиной, не имеющей детей, но зато обладающей талантом растить их. Жаль, что ты уже взрослый и я не могу усыновить тебя. Правда, мы и так прекрасно проводим время, забавляя друг друга.
— Дженна!..
— Значит так. — Она не дала ему договорить. — Пей чай, пока он не остыл, а я приготовлю устриц. И сними мокрую одежду, не хватало, чтобы ты простудился.
— Слушаюсь, дорогая мамочка, — отчеканил Рейвен и начал быстро расстегивать рубашку.
От его слов девушка вздрогнула, как от пощечины. Заметив ее реакцию, он сказал:
— Извини, я не хотел тебя обидеть.
— О чем ты? Разве для женщины обидно, если ее признают любящей матерью?
Рейвен пытался что-то объяснить, но только сбился, опустил голову и снова взялся за рубашку. Переодевшись, развесил промокшую одежду и вышел на корму. Навес надежно защищал от ветра и дождя, но тепло сохранял очень плохо.
— Ты не замерзла? — спросил Рейвен, глядя на стройные длинные ноги, наполовину скрытые фланелевой ковбойкой.
Дженна пожала плечами и, продолжая заниматься устрицами, примирительно сказала:
— Извини, мне, наверное, нужно немного подышать свежим воздухом и поостыть.
— Или хорошенько поужинать, — добавил Рейвен.
Она удивленно посмотрела на него.
— Ты что, читаешь мои мысли? Как ты догадался?
— Разве это трудно? После обеда прошло уже пять часов, а голод, как известно, — не тетка, — пояснил Рейвен и, взглянув на рубашку, скрывавшую стройную фигурку, добавил: — Давай-ка я сам приготовлю устриц, а ты иди в каюту, там гораздо теплее.
— Слушаюсь, папочка!
— Папочка? — Рейвен от души расхохотался.
Дженна посмотрела на него и тоже улыбнулась. Правда, не совсем весело. Она еще не оправилась от обиды и разочарования, когда Рейвен вдруг заговорил о том, какая получится из нее прекрасная мать. И к тому же поддел в тот момент, когда она сгорала от желания поцеловать его руку.
— Тебе говорили, что ты обладаешь… — начал Рейвен, задыхаясь от смеха, но Дженна опередила его:
— Что я обладаю исключительным чувством юмора? Да, мне не раз приходилось слышать об этом. — Она точными движениями продолжала вскрывать скользкие раковины, заставляя себя не смотреть в черные глаза. — Но, к сожалению, пока нет такого обменного пункта, где за юмор я могла бы получить хотя бы немного сексуальной привлекательности.
Сначала он не совсем понял смысл сказанного, но потом принял слова за очередную шутку и рассмеялся, сожалея о том, что судьба не свела его с удивительной женщиной гораздо раньше.
Дженне же пожелание показалось отнюдь не смешным. И вообще, чувство; юмора начисто покидало ее, если дело касалось интимных отношений.
— Возьми. — Она в сердцах протянула нож Рейвену. — Я действительно замерзла, лучше уйду и приготовлю соус.
Рейвен перевел взгляд с ее ног, исчезнувших за дверью, на острый нож, который лежал на ладони. Ему показалось, что, прежде чем скрыться в каюте, Дженна с удовольствием бы воткнула острое лезвие в него самого, а не в раковину с устрицами. Почему он так подумал, Рейвен, как ни пытался, объяснить не мог.
Пока Дженна занималась поисками кетчупа и хрена, чтобы приготовить настоящий соус, ей удалось частично восстановить обычное жизнерадостное настроение. В конце концов, Рейвен не виноват, что мужской пол питает слабость к голубоглазым блондинкам. Не виноват Рейвен и в том, что ей трудно сохранять спокойствие, приходится сдерживать желание прижаться к могучему телу, почувствовать мужскую энергию.
А шторм тем временем разбушевался не на шутку. Судя по коротким обрывочным сообщениям по радио, которые то и дело прерывались продолжительными помехами, буря угомонится не раньше чем дня через два. А значит, «Черная луна» по-прежнему останется в плену у стихии.
Впрочем, два дня, думала Дженна, не столь большой срок. Она, конечно же, продержится и постарается под блистательным чувством юмора скрыть жажду мужской ласки.
Занятая невеселыми мыслями, Дженна выложила на стол коробку с рыбными галетами, которые обнаружились во время тщательных поисков. Для соуса не хватало только лимонов. Дженна решила осмотреть большой морозильник, ибо в холодильнике цитрусовых не было.
