— Ну вы даете, миссис… Кристина! Общение со Стоуном точно не прошло для вас даром! А Майкл говорил, что вы просто эльф, спустившийся на землю! Ничего себе — эльф! Да вы любому полицейскому сто очков форы дадите!
Невзирая на завуалированную похвалу, девушка почувствовала себя до крайности уязвленной:
— Никому и ничего я не даю, а только хочу выяснить, кто во всем виноват. Думаете, мне легко вот так, в одночасье, оказаться одной! Был один человек, которому я полностью доверяла, так и он, теперь уже не понять, то ли друг, то ли кто!
Она была просто физически не в состоянии выговорить слово «убийца». На ее глаза навернулись слезы, и Кристина совершенно по-детски шмыгнула носом.
Внезапно внизу заалел огонек костра, выглядевший отсюда яркой точкой среди непроглядного мрака. Джерри первым его заметил и засмотрелся, словно не услышав крика души девушки.
Прошло несколько томительных минут, прежде чем он заговорил, тщательно подбирая слова:
— У коренных обитателей этих мест есть легенда о двух индейских воинах, ставших названными братьями. Они прошли через много сражений, спасая друг друга, и однажды, вернувшись после долгих скитаний домой, увидели девушку-индианку. Когда они уходили из племени, она была еще нескладной девочкой, а когда вернулись — их встретила красавица. И они оба ее полюбили. Оба они были достойнейшими из достойных, и, чтобы между ними не пробежала кошка, они предоставили выбор своей возлюбленной. Долго не могла решить красавица, кто из братьев ей милее, но в конце концов назвала избранника. И это был правильный выбор, потому что она была счастлива с мужем все то время, которое отпустила им судьба…
— А что стало с другом? — хрипло поинтересовалась Кристина, старательно делая вид, что спрашивает только из вежливости.
— Сначала он хотел подарить им на свадьбу свое сердце, но если бы он погиб, кто бы тогда стал защищать счастье тех, кто был ему дороже жизни? Так что он остался в живых, но никогда не женился, а стал хранителем очага своего названного брата, назвав его жену своей сестрой… Вот такая легенда…
— Конец как-то смазан, — криво усмехнулась неблагодарная слушательница, сосредоточенно ковыряя прутиком в догорающих угольках костра. — В легендах всегда кто-то умирает, иначе это не легенда, а так, байка прошлых лет.
— Глупая ты женщина, — не выдержал вдруг Джерри, — тебе о людях рассказывают, о настоящих трагедиях… А ей покойников подавай! Тебе что, мало трупов, что ли?
Еще вчера подобное предположение вызвало бы у Кристины поток слез, но сейчас она вдруг, сама того не желая, окрысилась на своего собеседника:
— Не тебе мне говорить про покойников! А свои иносказания про Алана можешь засунуть себе… знаешь, куда? Я что, не понимаю, что ты на него намекаешь? Так вот, слушай внимательно: я нисколько не верю ни тебе, ни твоему армейскому дружку! И, пока не убедюсь… убежусь… удостоверюсь… в обратном, буду придерживаться этой точки зрения. Понятно, сказочник?
— Ну ты даешь, эльф… — хмыкнул Джерри, ничуть не рассердившись на ее выходку. — Да Майк, наверно, в морге перевернулся, слушая всю ту околесицу, что ты тут городишь! Ладно, пора спать. Завтра придется поработать, если хочешь забраться на эту стеночку. Это тебе не цветочки на подушках вышивать. Спокойной ночи, «эльфийская принцесса»!
С этими словами он быстро нырнул в палатку, забрался в спальный мешок и, повертевшись немного, заснул сном праведника, мерно похрапывая. Ну и нервы же у мужика! Кристина тяжело вздохнула. Да, дознавателя из нее не вышло, только с проводником поссорилась. Интересно, те, кто внизу сидит у костра, тоже решили лезть на эту гору? Она подошла к краю площадки и поискала глазами алое пятнышко, но внизу царил ночной мрак, будто и не было никогда там огонька.
Кристина вдруг почувствовала себя очень маленькой и никому не нужной. В этом исполинском лабиринте скал она была крохотной пылинкой на ладони Вечности. С трудом оторвав взгляд от тьмы, раскинувшейся под ногами, она подняла глаза к небу. Там, уходя в бездонную черноту, перемигивались мириады звезд, таких же одиноких, как и она. Ей стало холодно и очень грустно.
Забравшись в спальный мешок, она еще долго ворочалась, пытаясь вытянуться так, чтобы не болели измученные с непривычки мышцы. В голову лезли дурацкие мысли. Было холодно, больно, неуютно и страшно.
В конце концов она не выдержала, и, поелозив по днищу палатки, подползла поближе к Джерри, после чего, прижавшись щекой к его плечу, наконец уснула. А тот, мгновенно проснувшись от ее прикосновения, долго лежал с открытыми глазами, стараясь не шевелиться, чтобы не разбудить бедную запутавшуюся девочку. Кристина тихо посапывала во сне, и ему теперь не надо было ни перед кем разыгрывать крутого мачо.
Он долго и скрупулезно вспоминал события недавнего прошлого. Хохочущего над собственной шуткой Майкла. Чуть грустного Алана, помахавшего ему рукой перед тем, как лезть на стену за другом, и его же, белого от пережитого потрясения, спустя всего несколько часов после расставания. Знакомых спасателей с собакой, усевшейся в том месте, где под метровым слоем снега лежал тот, кто совсем недавно был живым человеком. И снова окаменевшее лицо Алана, провожавшего глазами вертолет, на котором увозили останки его друга. Бедный парень, досталось же ему!
А эта несчастная девочка, что посапывает у него под боком, доверчиво прижавшись к плечу! Хорошо же ей промыли мозги, раз она готова всех подозревать в черных замыслах. Нашла на кого косо смотреть — на Алана! Да он за нее сам с какой угодно скалы спрыгнет!
Хотя, с другой стороны, а что ей остается делать? Ведь действительно все совпало так, что парень подозрителен, как ни крути. И поди докажи, что он ни в чем не виноват. Влип, хуже не придумаешь.
А если подумать, так вина лежит и на самом Джерри. Дернуло же его послать бывшему сослуживцу письмецо с приглашением приехать, посмотреть, как он устроился на новом месте. Вот тот и приехал!
Но и Алан тоже хорош — зачем потащил с собой Майкла? Хотя, как он мог отказать? Тот, как услышал, что у друга знакомый проводник, завелся полазить по местным горам… Судьба, иначе не скажешь…
Небо уже начинало светать, когда Джерри наконец забылся коротким сном. Чтобы успеть вернуться после подъема обратно с таким «гандикапом», как Кристина, надо было выйти из лагеря не позже шести, и он даже не сомневался, что сможет проснуться в пять — привычка, приобретенная еще в армии. Перед его глазами поплыли картины коралловых рифов, первое погружение… И он отключился.
— Эй, вставайте, завтрак уже готов! Кристина с трудом разлепила глаза и недоуменно огляделась по сторонам. Через полог палатки просвечивало утреннее солнце. О господи! Неужели это не сон, и ей сегодня предстоит лезть на скалу, на которую и посмотреть-то страшно!
