Глава 12
Алексей
Холодная вода не помогает прийти в себя. Я даже уже давно трезв, а возбуждение все не отпускает.
Опираюсь спиной на стенку душевой кабины и снова помогаю телу расслабиться. От яркости ощущений закладывает уши и подгибаются колени.
— Ммм… — поет горло.
Перед моими глазами, конечно, она. Настя… Женщина-груша, чтоб ее! Которую нельзя сожрать! Можно только облизываться и смотреть, тихо поджариваясь на огне нарастающих эмоций.
Обручальное кольцо врезается в кожу. Я выключаю воду и тяжело дышу. Как жить в таких условиях?!
А как я бы жил, случись эта девочка со мной при живой сестре?! Я же влип. Влип! И самое отвратительное в текущей ситуации то, что совершенно не имею терпения ждать ответных чувств! Мне нужно сейчас! Ярко, страстно, так как у меня никогда не было: честно и без оглядки. Я, мать ее, знаю, что эта девочка может мне это дать! Отчаявшемуся и зажравшемуся, циничному, потрепанному мужику.
Мда, Алферов… Яд тебя отравит, это точно. С Илоной разница в возрасте меня не трогала. Подумаешь! Какие-то пятнадцать лет. А сейчас…
Что там за хрен у моей жены был?! Чем ее взял?! Да ты гонишь, Алферов… Гоню. Как пацан, не могу справиться с чувствами к женщине. Которая, между прочим, сейчас, скорее всего, сладко спит! И совсем о тебе не думает!
Вот это меня несёт! Прямо на виражах…
Кое-как уговариваю себя лечь в кровать и закрыть глаза…
Видимо в благодарность за вчерашний вечер утром меня ожидает завтрак, приготовленный Настей.
Я спускаюсь на первый этаж и даже несколько минут стою в дверях кухни, наблюдая, как ловко у моей жены получается одновременно мурлыкать с малышами и жарить блины.
Уютная вся эта возня, черт возьми! У меня появляется все больше уверенности в том, что все не зря.
Один из детей начинает недовольно покрикивать.
— Сейчас, сейчас, милый, — отзывается Настя. — Я понимаю, ты хочешь на ручки. Но папа хочет кушать. И мама. Ты понимаешь?
Это она с Иваном.
— Осталось три блинчика, и мама тебя возьмет.
— Я возьму, — решаю обнаружить свое присутствие и закатываю рукава. — Доброе утро, жена…
— Ой! — Вздрагивает Настя и резко разворачивается, взмахивая лопаточкой.
Уютная такая. Растрепанная. В домашнем платье…
— Доброе утро! Ты так тихо подкрался…
Забираю из переноски сына и подхожу к жене.
— А поцелуй?
— Оу… — тянется она к ребенку.
— Нет, — усмехаюсь добродушно, — супружеский.
Зависает, хлопая глазами…
— Я…
— Ладно, придется мне пока самому.
Наклоняюсь и мягко целую Настю в уголок губ. Чувствую, как жена делает шаг назад и глубоко вдыхает носом воздух.
— У меня горит…
Смущенная сбегает к плите.
Я сажусь за стол и абсолютно беспрепятственно облизываю свою женщину взглядом. Стройная, со своей идеальной осанкой и чуть располневшая в правильных местах. Ну кайф же! Хочется уже любоваться на всю эту красоту без одежды! Прямо так хочется, что сейчас бы подошел и сжал ее грудь в руках. И обязательно попкой впечатать в пах…
Дети, задремав и удовлетворившись сосками, дают нам с Настей спокойно выпить чаю.
— Вам нравится? Я так давно не готовила… — спрашивает жена.
— Кажется, я ем уже пятый блин, — облизываю от варенья пальцы. — Какие-то нужны дополнительные комментарии?!
— Наверное, нет, — улыбается. — Вы помните, что я на сегодня просила машину…
— Помню, — киваю и смотрю на часы. — Водитель позвонит тебе в двенадцать. У меня начнётся заседание дорожной комиссии. Думаю, часа четыре Виктор будет в твоем распоряжении.
— Спасибо… — кивает Настя и отводит глаза.
На мгновение мне кажется, что она как-то слишком нервничает, задавая простой вопрос, но потом я решаю на заострять на этом внимание. Дело, конечно, в деньгах… Я лично не вижу проблемы в ее желании немного поухаживать за собой. Привыкнет.
Рабочий день движется в привычном темпе: прием граждан, обработка обращений от ведомств и, конечно, очередной разнос дорожников. Мне не доставляет ни малейшего удовольствия их прессовать, но четыре досудебки от граждан за ненадлежащую смену покрытия игнорировать просто не получается.
Дорожники опять все валят на подрядчиков. Подрядчики на несвоевременное исполнение выплат и поставок материала. Я бешусь от происходящего тотального балагана. Потому что все это бабло потом с меня спросят… Я буду тем, кто разворовал! А это даже не те суммы, чтобы меня заинтересовало.
— Короче! — Рявкаю. — Убытки гражданам по разбитым машинам возместить. Возле школ привести дороги в порядок до конца недели! Если случится хоть ещё одно ДТП, то разговаривать с вами я уже не буду…
Осекаюсь, потому что экран моего телефона вспыхивает сообщением от водителя: «Алексей Михайлович, кажется, у нас ЧП. Ваша жена зашла в салон красоты и пропала.»
Прошу прощения у коллег и вылетаю с трубкой в коридор.
Набираю номер водителя и едва он отвечает ору в динамик:
— Витя, мать твою, как это пропала? Куда она могла пропасть?
— Я сам не знаю. Заметил, что она телефон на сидении забыла. Хотел отнести, а ее внутри нет…
Настя
Ненавижу врать. Да и делать это у меня совсем не получается. Краснею, путаюсь, несу всякую чушь… Но сегодня мне, как воздух, нужно, чтобы Алексей не узнал о идее встречи с родителями. Он не поймёт, не разрешит. А мне хочется, наконец, позволить себе жить дальше, не тормозя все светлое в душе, чувством вины.
Иначе оно сделает из меня неврастеничку. Сожрет и отравит изнутри… Я на грани.
У меня даже готов план. Рядом с нашим бывшим домом построен небольшой торговый центр. Из него проложен сквозной выход прямо над дорогой во двор. Вернусь обратно точно также. Там, кстати, для коляски есть пандус.
Как всегда бывает, когда куда-то спешишь, дети начинают капризничать. Ваня не хочет одеваться. Распробовал голеньким лежать и шапочки не нравятся, а дочка просто желает, чтобы ее носили на руках. Категорически не хочет в автолюльку.
Включаю на телефоне белый шум, раздаю детям соски и только после этого выдыхаю.
— Вы мне адрес скажите, пожалуйста, — просит водитель. — Я в навигатор забью.
— Да, конечно…
Называю ему адрес торговых рядов.
В будний день шансы застать человека дома после двенадцати часов дня стремятся к нулю, но я рассчитываю на то, что мама за последний год своих привычек не поменяла и по-прежнему ходит к десяти на массаж, а после этого отправляется на дневной сон.
Бабульки возле подъезда смотрят с презрением и на мои попытки поздороваться не реагируют.
Домофон сломан. Я попадаю в подъезд беспрепятственно. Этаж первый…
Несколько секунд посомневавшись, жму звонок.
— Кто там? — раздаётся голос
