сына? Вила его мнения не разделяла, однако и спорить не пыталась. Если Александр хочет, значит, у них обязательно в будущем будет сын и свадьба наконец-то состоится. Девушка сочувствовала ему, покрывая нежными поцелуями и нашептывая ласковые слова. Александр уже жалел о своей несуразной семейной жизни, о жене, которую терпеть не мог, о дочери, которая не нужна. Все было чужое, навязанное. А Вилу он создал сам, слепил такую, о какой всегда мечтал. Она была идеальной подругой жизни для него. Мужчина с трудом покидал ее квартиру, а затем заставлял себя ни то, что не звонить, но даже и не думать о любимом человеке. Однако вновь срывался и бежал в знакомый подъезд, окунаясь в родные объятия.
Вила никогда ему не звонила. Они договорились об этом вначале своих отношений, и девушка тщательно соблюдала правило. Порой это злило его, порой вызывало гордость, что он настолько смог подчинить ее себе. Но сейчас тихого голоса на той стороне трубки не хватало. Звонить самому тоже не всегда было удобно: то она с ночной смены, то рядом кто-то находился, а то и вовсе возникал внутренний протест, который мешал набрать ее номер.
Почему в поликлиниках и больницах такие тусклые коридоры? Они словно поддерживают людей в их страданиях. Неважно, в какой цвет окрашены стены: синий, белый, желтый или бежевый — их безжизненность всегда наводит тоску. Вила тихо шла вдоль закрытых дверей кабинетов, сидящих пенсионеров и слушала их недовольное бурчание о болезни, о плохих врачах, о нехватке денег. Они, словно темная туча, еще больше усугубляли атмосферу. Уборщица нервно терла пол, сопровождая бормотанием каждого, кто оставлял на полу грязные следы. Вила робко прошла на носочках около плинтуса, однако, оглянувшись, заметила темные пятна на деревянном полу. Весенняя уличная грязь просто вросла в ее кроссовки. На работу она добиралась пешком, гуляя по вечерней Москве. Вокруг светились разноцветные огни, куда-то спешили люди, медленно перемещались машины в бесконечных пробках. Городская жизнь несла ее вперед, вселяя энергию и оптимизм. А эти желтые стены наводили тоску и отчаяние.
Вила робко постучала в дверь кабинета терапевта. Раздраженный ответ не заставил себя ждать:
— Без вызова не входить!
Слезы тут же набежали на глаза. Последнее время плаксивое настроение не покидало ее. Соленые капли текли при виде бездомной кошки, из-за не получившихся тонких ломтиков хлеба, непослушных волос. Только на работе она сохраняла невозмутимость. Заходила в темное пространство казино и забывала обо всем. Даже тошнота проходила, хотя вокруг царила феерия запахов: поражало и разнообразие парфюма, и оттенки табака, и даже собственные запахи клиентов, едва сдерживающих нетерпение. Вила чувствовала себя здесь королевой. Карты были ее верными подданными, а посетители — всего лишь гости в ее дворце. Спинка красиво расправлялась, нос горделиво возносился. Хозяин периодически просил помочь тому или иному человеку выиграть, и девушка спокойно выполняла. Для нее было неважно, кто выиграет, кто проиграет, зато чаевые за заказ платили хорошие. Раз уж они пришли в это царство риска, то должны быть готовы к проигрышу.
Никто, кроме хозяина казино и учителя карточной игре не догадывался о ее даре, а те тщательно скрывали, стараясь заработать на нем как можно больше. Подставным лицам говорилось о меченой колоде или об умении правильно тасовать карты. Только один человек, сидящий в зале, догадывался, что все дело в руках крупье. Он по-прежнему следовал за своим другом, оставляющим значительную часть своего состояния в этих стенах, и наблюдал за действиями девушки. Она завораживала его, заставляя вновь и вновь задерживать взгляд на тонкой фигурке. Неприметная внешность, полное отсутствие косметики и худоба никогда ранее не привлекали его внимания. Его магнитом тянуло к девушке. В то же время он ощущал исходящий от нее холод. Снежная королева в царстве льда, который в любой момент может лопнуть, и ты окажешься на дне холодной пропасти — в долгах и на улице.
Вила, едва скрывая улыбку, выходила из здания поликлиники. Вокруг в солнечных лучах сверкали сосульки, свисающие с крыши здания, деревья преображались, сбрасывая с себя остатки снега. Врач, выслушав шепотом произнесенные жалобы и осмотрев, провозгласил насмешливым басом:
— Рекомендую вам посетить консультацию гинеколога?
Вила удивленно воззрилась, ожидая страшного приговора.
— По-моему, вы беременны. Сделайте тест и сходите на консультацию. Там дадут стопроцентный ответ, — он ласково похлопал ее по сжатой в кулак руке и подал карточку.
Вила медленно двинулась к выходу, все еще не веря поставленному диагнозу. Она беременна! Александр будет счастлив! Наконец-то они смогут быть вместе на законных основаниях! Вила улыбалась веселому весеннему солнышку.
Купленный в аптеке тест подтверждал слова врача. Девушка вновь и вновь пересчитывала полоски на тесте и сверяла с инструкцией. Рука тянулась к телефону, но звонок так и не был совершен. Лучше она расскажет ему все при встрече и получит тысячу поцелуев и счастливый взгляд в ответ. Вила собралась на работу, не обратив внимание на джинсы. Зато хозяин казино отметил ее оплошность сразу же, не допустив к карточному столу и отправив домой. Кивнув в ответ, она автоматически извинилась и побрела домой. Вила то задумчиво шагала по тротуару, то останавливалась и кружилась, расправив руки как крылья. На мосту она остановилась и, наклонившись вниз, прокричала темной реке:
— Я счастлива! Я очень счастлива!
В ответ ей прозвучало эхо:
— …лива… лива…
Александр позвонил ей на следующее утро.
— Привет! Как дела? Сегодня всю ночь думал о тебе. Уснуть боялся. Вдруг во сне твое имя прошепчу… — нервно тараторил он в трубку.
— Я беременна, — выдохнула она.
Тишина на другой стороне провода сменилась коротким «жди меня».
Вила вскочила с кровати, забыв об утренней тошноте. Она вновь приняла горизонтальное положение, а затем медленно встала. Ей хотелось удивить его и вкусной едой, и красивым видом. Девушка оставила распущенными волосы, натянула недавно купленную майку и облегающие джинсы. Вид в зеркале ее устроил. На скорую руку были приготовлены салатик и котлетки с пюре. Он открыл дверь своим ключом и помчался на запахи свежеприготовленного обеда. Александр подошел к ней близко-близко и пристально взглянул в глаза. Честность и открытость — то, что он в ней всегда ценил. Любовь и радость — то, что ему сейчас не хватало.
