— Твоя благодарность мне не нужна. — Холодные, стальные слова больно задевали ее. — Хочу, чтобы ты поняла, что я защищаю тебя.
Николь в испуге отступила на шаг.
— Я не просила тебя об этом, — проговорила она неуверенно.
— Папочка! — послышался голос Роберта из детской. — Папочка, это ты?
— Кому действительно нужна твоя защита, так это Робби, а не мне. Я не ребенок. — Николь заговорила с явным торжеством.
— Наш разговор еще не закончен, — глухо выговорил Джейк, идя на голос сына.
— Мне тоже надо очень многое тебе сказать, — согласилась Николь.
— Поговорим, когда Роберт ляжет спать.
— С нетерпением буду ждать. — Последнее слово Николь постаралась оставить за собой.
Николь раскладывала рисовый пудинг с сухофруктами по тарелкам, пока Роберт с увлечением рассказывал отцу, как помогал его готовить. На самом деле пудинг получился неудачный — слишком сухой. Пусть папочка полакомится, с издевкой думала Николь и положила в тарелку Джейка еще один кусок побольше. Она расставила тарелки и принесла кувшин с молоком.
— Ты не добавляешь молоко в пудинг? — обратилась она к Джейку.
— Если его добавить, пудинг рассыпается. А я этого не люблю.
— Робби, а тебе я все-таки советую добавить немного молока. Может, так больше понравится?
Малыш согласно кивнул, и Николь налила в тарелки себе и Робби немного молока.
Джейк не обманул ее злорадных ожиданий. На его лице она прочла именно те чувства, что и хотела. Он брал пудинг кусочек за кусочком и молча жевал его. Когда Джейк поднял глаза, Николь чуть не рассмеялась. Отламывая кусочек своего размокшего пудинга, девушка закрыла глаза от удовольствия и произнесла:
— Робби, ты замечательно готовишь. Пудинг — просто объеденье. — И она посмотрела на Джейка, ожидая ответной реплики.
— Да, очень вкусно, сынок.
Лицо ребенка стало расплываться в улыбке от похвалы.
Николь быстро доела свою крошечную порцию и довольно откинулась на спинку стула. Джейк поинтересовался, не звонили ли ему по поводу объявления. Роберт ответил, что нет, — только несколько раз звонили люди, которые ошибались номером.
В другое время Николь стало бы стыдно за неудавшийся десерт и жалко Джейка, который как заботливый отец вынужден был съесть его до последней крошки, чтобы не обидеть сына. Но сейчас старательно скрываемое неудовольствие, с которым Джейк жевал сухой пудинг, только забавляло ее. Николь вообще хотела, чтобы он подавился, тогда она в качестве оказания первой помощи могла бы дать ему хорошую затрещину.
— Ну как тебе пудинг с молоком, сынок?
— Очень вкусно, папочка.
Николь придвинула кувшин с молоком к себе.
— Джейк, мне так не хочется, чтобы твой пудинг развалился в молоке. Так он выглядит гораздо аппетитнее.
Глаза Джейка сузились, но он не произнес ни слова, хотя видно, что на языке вертелось несколько «приятных» выражений специально для Николь. Но ему не оставалось ничего другого, как отправить в рот очередной кусок пудинга.
Часа через два Роберта уложили спать. И они могли поговорить. Перед тем как вернуться к разговору о машине, Николь заговорила о том, что волновало ее в связи с приближающимся днем рождения.
— Джейк, могу я подарить Робби котенка?
— Но зачем? У него же есть Гулливер?
Джейк уселся на ступеньку и облокотился на перила. Так он любил сидеть каждый вечер.
— Я думаю, что мальчику нужен кто-то меньше него самого. Он будет чувствовать себя взрослее и сильнее, и это, возможно, ослабит его страхи.
Джейк поднял голову и внимательно посмотрел на Николь. Предложение заинтересовало его.
— Есть и еще одна причина, — продолжала Николь. — Его забота сконцентрирована только на собаке. Робби так привязан к Гулливеру, что, если с собакой что-нибудь случится, мальчику будет очень трудно оправиться.
Думает ли она о брате, о той боли, которую принесла его потеря? — задал себе вопрос Джейк. Но независимо от ответа, Николь вновь смогла понять, что нужно его мальчику, лучше, чем сам Джейк.
— Да, пожалуй, ты права, — задумчиво произнес мужчина. — Подарить котенка — хорошая идея.
— Тогда мне нужна твоя помощь. Я никого здесь не знаю и понятия не имею, где взять котенка.
Теперь, когда она всласть поиздевалась надо мною, понадобилась моя помощь, подумал про себя Джейк, но вслух произнес:
— Хорошо, я помогу тебе в этом.
Он поднял голову и посмотрел на Николь. Непослушная прядь волос упала ей на лицо, и она попыталась ее сдуть. Но упрямая прядка отказывалась повиноваться и снова оказывалась у Николь перед глазами. Не отдавая себе отчета в том, что делает, Джейк поднялся и, коснувшись пальцами мягких волос Николь, откинул их с лица. Это неожиданное движение заставило девушку отстраниться. Ему лучше держаться подальше от нее и этого запаха цветов, который всюду сопровождал девушку. Иначе он снова захочет коснуться нежной кожи, густых мягких волос, и трудно будет удержаться от этого. Джейк опустился на прежнее место и прислонился к перилам.
Теперь, когда вопрос, волнующий Николь, был решен, она вернулась к их предыдущему разговору.
— А теперь разберемся с моей машиной. Ты правильно решил, что она требует ремонта, и вызвал мастера. Но неужели ты думаешь, что я не отдала бы ее в ремонт сама, если бы финансовое положение позволило сделать это. Теперь я должна выложить все до последнего цента, чтобы заплатить этому Нэду.
— Все? Выговорилась? А теперь послушай меня, женщина! Ты просто неправильно поняла ситуацию. За ремонт заплачу я.
— Это моя машина, и, какая бы она ни была, ты не имеешь права распоряжаться ею, даже если бы она на глазах у всех разваливалась на куски.
— Но согласись, что сейчас ты зависишь от меня. И мой долг заботиться о тебе, потому что ты заботишься о моем сыне. К тому же я сам буду спокоен, зная, что ты покинешь мой дом на машине, которая сможет отъехать от крыльца.
Николь закусила губы. Ее всю буквально трясло от ярости. Почти вплотную девушка подошла к Джейку.
— Ах, беспокоишься о моей безопасности? — прошипела девушка, зло сверкая глазами.
Да как этот Джейк Мэтер может говорить о ее безопасности, когда из-за него она потеряет работу, которую нашла с таким трудом. Но Николь не доставит ему такого удовольствия и не даст понять, насколько ей необходима эта работа. У нее тоже есть гордость.
— Значит, то, что я уеду на отремонтированной машине, принесет тебе покой? — повторила она. — Я готова отдать всю себя, чтобы помочь вам, а ты дал мне тридцать дней, после которых мне следует в полной безопасности убраться на все четыре стороны. И ты еще хочешь покоя? Вот это тебе для спокойствия. — Вне себя, Николь размахнулась и влепила Джейку пощечину.
