Но ситуация начала пугать ее, несмотря на возрастающее наслаждение. Надо во что бы то ни стало прекратить все это, но как? Как отказать себе в удовольствии быть с Джоном? На самом деле, все было предопределено с самого начала, как только Дороти приняла решение остаться. Странно только, что прошло столько времени, пока это наконец случилось.
Все ранее сдерживаемые ею эмоции вышли из-под контроля, джинна выпустили из бутылки. Дороти со страстью отвечала на поцелуи и, когда Джон подхватил ее на руки и легко понес вверх по лестнице, не пыталась сопротивляться.
Все тело Дороти жаждало любви и требовало удовлетворения. Оба не проронили ни слова, напряженное ожидание неизбежного все возрастало, становилось трудно дышать. Джон принес Дороти в комнату, где, по всей видимости, останавливался, когда гостил у отца, опустил на кровать и начал срывать с себя одежду.
Дороти завороженно наблюдала за его порывистыми движениями. Вот полетела в угол рубашка, за ней последовали обувь и носки. Затем он быстро справился с ремнем и молнией на брюках. Дороти напряглась, когда на Джоне остались только плавки. Она не могла отвести глаз от того, что явственно выделялось под ними.
Теперь возбуждение Дороти достигло высшей точки: сердце бешено колотилось, груди набухли, страстно желая ласки. Дороти соскользнула с кровати и начала снимать одежду.
— Нет, предоставь это мне! — повелительно остановил ее Джон.
Джон уже был без плавок, он возвышался над ней, ни сколько не стесняясь своей обнаженной мужественности.
— Ну как я тебе, Дороти? — спросил он, явно желая услышать ее одобрение.
С трудом сглотнув, Дороти молча кивнула. Джон взялся за нижний край ее футболки и быстро стянул его через голову Дороти, которая с готовностью подняла руки. Следом за футболкой на пол полетели джинсы. Несмотря на дрожь в пальцах, Джон справился с застежкой бюстгальтера и с черными кружевными трусиками.
Они нетерпеливо бросились в объятия друг друга, и вскоре уже Джон по очереди ласкал губами груди Дороти, а его руки блуждали по всему телу Дороти, задерживаясь в сокровенных, только им двоим известных, местах.
Дороти извивалась, стараясь нащупать рукой то, что больше всего желала в эту минуту.
— Не надо, — почти простонал Джон, когда она была почти у цели.
Они слились в одно целое и одновременно испытали взрыв блаженства. Джона вдруг поразила мысль: как же я мог жить без этой женщины, которая стала для меня всем в этой жизни? Когда все было кончено и они лежали в тишине, не в силах пошевельнуться, Джон подумал, что это самый счастливый момент в его жизни, который, возможно, никогда больше не повторится.
Дороти уютно свернулась калачиком, прижавшись к Джону, и нежно поглаживая кончиками пальцев его грудь. И тут Джона осенило: так вот что стояло за ее предложением помочь! По всей видимости, Дороти удачно спланировала нашу близость, пытаясь таким образом вернуть мое расположение и сохранить наш брак... чтобы снова тянуть из меня деньги!
От этой догадки кровь застыла в жилах Джона.
Дороти не спалось. Она смотрела на серебристый серп месяца, а в голову лезли всякие невеселые мысли. Дороти напрасно понадеялась, что после всего, что сегодня между ними произошло, Джон предложит ей перебраться в их некогда общую постель. Она даже вообразила, что настало время примирения. Как же она ошиблась!
От воспоминаний о ласках Джона и о потрясающих минутах близости с ним пульс Дороти всякий раз учащался. Однако она мысленно задавала себе один и тот же вопрос: сколько еще Джон собирается держать ее в состоянии полной неопределенности относительно дальнейшей судьбы их брака?
Работа с архивом Лестера требовала внимания, а Дороти никак не могла сосредоточиться, близость Джона ее сильно отвлекала — ей страстно хотелось продолжения. Но Джон, казалось, сожалел о случившемся. Он с каким-то остервенением погрузился в работу, не обращая ни малейшего внимания на Дороти, и прервался лишь к вечеру, когда пришло время возвращаться домой, к ужину, приготовленному миссис Смит.
После ужина Джон уединился в кабинете. Он не выпускал из-под контроля свой бизнес и старался быть в курсе последних событий.
В половине десятого Джон заглянул в гостиную и отрывисто сообщил:
— Я пошел спать.
Дороти оторвалась от книги и разочарованно спросила:
— Ты даже ничего не выпьешь?
— Нет, спасибо.
По его взгляду Дороти догадалась, что Джон не прочь снова заняться с ней любовью. Она готова была с радостью согласиться, но Джон молча удалился в свою спальню.
Дороти лежала без сна, думая о муже. Ее не оставляли мысли о том, как замечательно было бы вновь оказаться в одной постели и страстно любить друг друга каждую ночь, как раньше. Ведь Джон ясно дал понять, что не в силах обуздать тягу ко мне, рассуждала Дороти. Так в чем же дело, почему он игнорирует меня теперь? Неужели сожалеет о том, что произошло, и о проявленной слабости? Если так, возможно, Джон все еще опасается, будто я охочусь за его деньгами. Это просто дико.
Несомненно, сегодняшняя близость очень помешает работе. Неужели Джон не учел это? Если он вообразил, что такое и дальше будет повторяться, он сильно заблуждается. Я больше не пойду на поводу у своих чувств, подумала Дороти, я ждала совершенно иного продолжения.
Дороти спустилась к завтраку первой, Джон появился чуть позже и казался совершенно разбитым. Глубокие тени под его глазами свидетельствовали о том, что он тоже плохо спал ночью.
Когда они снова приступили к архиву Лестера, Джон как-то незаметно переместился в соседнюю с кабинетом комнату, как бы давая понять, что не желает повторения вчерашнего.
Неожиданно Дороти услышала шаги за спиной, и ее сердце радостно забилось — как всегда перед встречей с Джоном. Она с улыбкой обернулась, но моментально изменилась в лице, увидев, кто стоит в дверях.
— Что ты здесь делаешь? — осведомилась Фиона, окинув ее ледяным взглядом. — Где Джон?
— Где-то поблизости. Я помогаю ему разбирать вещи отца.
— Кто дал тебе такое право?! — вскипела Фиона. — Я думала, ты явилась только на похороны дяди Лестера. Почему ты все еще здесь? Надеюсь, у тебя хватит совести не пытаться вновь втереться в доверие к Джону! У тебя ничего не получится, Джон больше не любит тебя, если то, что вас связывало, можно назвать любовью.
— Отношения между мной и Джоном тебя совершенно не касаются, — холодно парировала Дороти.
К счастью, в этот момент в комнату вошел Джон, и его появление положило конец неприятному разговору. Дороти совсем не собиралась обсуждать мужа с его бывшей подружкой. Или, может быть, уже не бывшей? — вдруг усомнилась она.
