София Чайка - Кто попался в мышеловку?

В самом деле, чего он взъелся на ревнивую декораторшу? Сам хорош, чуть не нарушил своё главное правило — не заводить служебные романы.

Львов вздохнул и примирительно произнес:

— Давай не будем ссориться, Эльвира. Иди и спокойно работай. А посетителей предоставь секретарше.

Когда разгневанная женщина покидала кабинет, она чуть не сбила с ног Навроцкого, как всегда, одетого с иголочки. И улыбающегося.

— Странно, — друзья обменялись рукопожатиями перед тем, как его друг устроился в кресле напротив. — Твоя предыдущая посетительница была совершенно в другом настроении. Истинная правда — всем женщинам невозможно угодить.

Львов весь подобрался, прежде чем спросить:

— А что там… с предыдущей посетительницей?

— Спасибо, друг, что ты дал ей выходной.

— А тебе в этом какая радость?

— Я пригласил её на ужин.

Кириллу показалось, что вся ревность мира разместилась в его груди. Во всяком случае, дышать ему стало тяжело. А от недостатка кислорода в голове, как в калейдоскопе, начали мелькать картинки — встреча с поцелуями, ужин с устрицами, постель с…

— И…

— Эта чудесная девушка согласилась! Скажи, что ты рад за меня.

— Ужас… как рад, — скрипнул зубами Львов.

— Эх, жаль, что сегодня лишь пятница.

Настоящая удача! Может, до воскресенья он найдёт причину, чтобы отобрать у Валерии выходной.

Воскресным утром в прихожей квартиры Львовых Валерия и застёгивала ремешки туфель. В нескольких шагах от неё переминались с ноги на ногу Львов и его дочь.

— Валерия Николаевна, — Катюша громко и печально вздохнула, — я голодная.

— Завтрак на столе, — Лера решила выйти пораньше, чтобы пройтись по магазинам и в, кое-то веки, выбрать себе обновку.

— Валерия Николаевна, — девочка шмыгнула носом. Посмотрев на нее, Лера заметила блеснувшие в глазах слёзы, — я буду скучать без вас целый день.

Нет, она не поддастся жалости. Валерия с таким трудом отстояла свой выходной!

Львов молчал, но Валерия на расстоянии ощущала его недовольство.

— Катюша, папа тебя покормит и сводит куда-нибудь погулять. — Ремешки поддались, и она, наконец, могла выйти из квартиры. — Я буду сегодня поздно.

— У вас выходной до полуночи, — прорычал в ответ Кирилл.

— Нет необходимости напоминать, что я работаю здесь Золушкой, — Лера гордо выплыла из двери.

Закрыв её, она приложила к ней ухо.

— Катерина, ты была недостаточно убедительной, — громыхал голос Львова.

— Может, мне нужно было рыдать, цепляться за юбку?

— Теперь это не актуально. Придётся тебе ехать на дачу с дедушкой.

— Папа, мне надоела рыбалка и эти противные червяки, — девочка была готова заплакать на самом деле. — Я хочу в зоопарк, дразнить львов.

— На дачу, Катерина!

Вздохнув, Валерия решила, что обязательно сводит ребёнка в зоопарк. Но в другой раз.

— Поверить не могу, что ты купила платье ради… ради… — Валентина раскраснелась от возмущения, чего раньше Лера за сестрой не замечала, — ради Ботаника. Я всегда была уверена, что ему всё равно, какое на мне… то есть, на тебе платье. Он не заметил бы ничего особенного, даже если бы я… то есть ты была вовсе без одежды.

Валерия стояла перед большим зеркалом в спальне сестры и разглаживала на себе только что купленное дымчато-голубое льняное платье с короткими рукавчиками, декоративными перламутровыми пуговицами и замочком-молнией на спине. Оно приоткрывало её ноги почти до коленей. Очень короткая, как для Леры, длина. Но почему-то сегодня ей хотелось быть привлекательнее, чем всегда. Негоже такому красивому мужчине, как Женя идти в ресторан с Мышью.

Наверное, это умозаключение Валерия произнесла вслух, потому что её сестра громко фыркнула в ответ:

— Красивый? Ботаник?

— Ты его просто давно не видела, — Лера вставляла в уши серьги с жемчугом, одолженные Валей. — Он — лапочка. Кажется, у тебя были туфли с перламутровой вставкой и подходящая сумочка.

Валентина закатила глаза, но с кровати поднялась.

— Уверена, мою настоящую сестру украли инопланетяне. Может, и мне прикажешь надеть вечернее платье, чтобы встретить его у порога?

Лера замялась, прежде чем сказать:

— Он будет ждать меня на улице, — заметив, что сестра застыла у гардеробной с сумочкой в руках, торопливо добавила. — Женя не хотел тебя беспокоить.

— Лерка, к чему эти выдумки? Я прекрасно знаю, как он ко мне относится, — на лице Валентины снова было безмятежное выражение.

— Никогда не понимала, почему вы враждуете.

— Ничего такого нет. Мы просто игнорируем друг друга, — Валя стояла у окна и смотрела вниз. — Тебе пора. Принц прибыл на отличной тачке, я хотела сказать карете.

Закрывая за сестрой дверь, сестра поцеловала её на прощанье:

— Пусть сегодня всё будет так, как ты захочешь.

Навроцкий с откровенным восхищением рассматривал Леру в приглушенном свете уютного ресторанчика «Грёзы», где Женя заказал столик на двоих у окна. Первые несколько минут девушка чувствовала себя немного неуютно, поскольку не привыкла к таким откровенным взглядам.

Ну, почти не привыкла. В этот момент вместо добрых карих глаз на неё жадно взглянули медовые. Как ужасно — обладать таким богатым воображением. Зачем мечтать о легкомысленных ловеласах, когда напротив сидит надёжный друг Женечка Навроцкий?

— Лер, ты сегодня особенно хороша, — он накрыл своей рукой ее руку, и Валерии сразу стало спокойно.

Они ели одинаковую еду, восхищались одной и той же музыкой, много говорили о последних новинках в литературе. В общем, они прекрасно провели время, но оно пролетело очень быстро.

Лера спохватилась только тогда, когда увидела на часах Навроцкого, что уже одиннадцать часов вечера. Когда они направлялись к дому Львовых и задержались у одного из светофоров, Женя неожиданно взял её за руку и смущённо сказал:

— Я понимаю, у нас только первое свидание, — у Леры вдруг начала болеть голова, — но …в виде исключения… — девушке тут же захотелось отобрать у друга руку, — может, ты согласишься поехать ко мне домой?

Не это ли имела в виду Валя, когда провожала ее? Лера сомневалась, что это именно то, чего она сейчас хочет. Наверное, она просто трусиха.

Ход мыслей, наверное, отразился на ее лице, потому что Женя торопливо заметил:

— Я тебя не тороплю. Просто я подумал, что мы так давно знаком, что можем… Сам не знаю, о чём я думал. Забудь. Как-нибудь, в другой раз.

Видимо, она не дышала, потому что после этих слов сделала судорожный вдох и еле выговорила: